— Вон тот жуткий тип с серебряным наносником. Со Ступеней Виадука.
— Вижу, — сказал Квинт. — А другой страж с пристани. Он со мной заговаривал. Кажется, они знают друг друга.
Клетка спускалась, и двое на пристани исчезли из виду.
— Стража зовут Бэгзвил, — сказала Марис. — Я узнала его татуировки. И шрам. Он служил во Дворце Теней. Отец уволил его.
— Уволил? За что?
— За склоки, — вздохнула Марис. — Лицемерие, обман, воровство. Видел, как он засовывал какой-то кошель себе за пазуху? Меня не удивит, если эти оба что-то затевают. — Она замолчала. Ветер свистел в решётке, позвякивала цепь.
— Может быть, это просто совпадение, — сказал наконец Квинт.
— Может быть. Надеюсь. Но…
Звяк!
Что-то было не так в этом звуке. Марис повернулась к Квинту.
— Что это за… аааах! — вскрикнула она, когда клетка камнем понеслась вниз.
— Цепь! — крикнул Квинт. — Цепь лопнула!
Звеня, как золото в кошеле предателя, цепь без помех скользила сквозь колесо лебёдки. Клетка ускоряла падение. Марис соскочила с сиденья и приникла к решётке. Квинт схватил рычаги баланса и давил на педаль тормоза. Ледяной ветер выл сквозь прутья решётки, промораживая пассажиров насквозь, но в то же время охлаждая валун-противовес. Пальцы Квинта ощутили изменение скорости. Он чувствовал это по рычагам.
— Замедляем ход! — воскликнул он. — Холодный ветер делает валун более летучим. — Он отчаянно огляделся. — Но у нас лишь несколько секунд. Марис, ты не видишь отверстие в скале? Где-то ниже нас.
Марис сжала свою лампу и вглядывалась в изрытую поверхность скалы.
— Нет… нет, я… Да!
— Где?
— Слева от нас!
— Слева. — повторил Квинт, лихорадочно перебирая рычаги. — Курс?
— Курс?
— Представь себе часы. Сколько минут до двенадцати?
— Пять. Может, чуть меньше.
— Между двадцатью пятью и тридцатью градусами, — мрачно перевёл Квинт.
Он нажал на рычаги. Клетка продолжала падать — но медленнее и под заметным углом. Скала приближалась. Вход в туннель вырисовывался чётче. Квинт зафиксировал рычаги и открыл дверь.
— Что ты делаешь? — закричала Марис.
— Нам надо выбраться, пока ещё можем. Давай, Марис. Приготовься прыгать.
— Прыгать? — Паника в голосе Марис была очевидной. — Я не могу.
— Ты должна!
Клетка опускалась. Дыра в скале приближалась.
— Видишь выступ? — показал Квинт. — Мы должны попасть на него.
— Нет, Квинт, нет, это…
Но Квинт больше не слушал. Он поволок её за руку к двери.
— Нет! — закричала Марис.
Вдруг конец тяжёлой цепи, которая падала намного быстрее самой клетки, упал на нижнюю часть клетки, выбив летучий валун-противовес из его корпуса. Теперь они были в свободном падении.
— Квинт! — взвизгнула Марис, отчаянно уцепившись за его руку.
— Прыгай! — крикнул Квинт.
Они прыгнули из летящей вниз клетки. Марис вопила всё время полёта, Квинт крепко её держал. В следующий момент они, ещё вцепившись друг в друга, свалились на выступ. Фонарь в руке Марис ударился об камень, разбился и погас. Клетка продолжала со скрежетом падать, кувыркаясь в воздухе. Через некоторое время раздался грохот, отозвавшийся от поверхности скалы. Затем наступило молчание.
Марис, шатаясь, встала и помогла подняться Квинту.
— Получилось, — сказал Квинт.
Марис взглянула вниз. Из-за всевозможных выступов нельзя было увидеть, куда упала клетка, но Марис и так знала, что от неё осталось, — скрученные, искорёженные, сплющенные куски. Такими могли были быть и их тела, если бы они не спаслись.
— У тебя получилось, — тихо сказала она. — Ты спас мне жизнь, Квинт. — Её лицо потемнело. — Цепь не лопнула. Кто-то распилил её. Эти двое скорее всего. Квинт, они пытались убить нас!
Квинт покачал головой:
— Они пытались убить не нас. Твоего отца. На тебе его плащ, и они думают, что добились цели.
Они подняли глаза. Далеко вверху, на фоне неба виднелись две фигуры, не больше лесных муравьёв, подсвеченные лампами Западной Пристани. Они глазели вниз с балюстрады.
— Наши убийцы-неудачники, — с горечью сказал Квинт.
— Пусть они получат то, что хотят, — сказала Марис. Она вынула кирку из рукава, стянула с себя плащ отца, свернула его в рулон и швырнула вслед за клеткой. Накидка Квинта последовала за ним. — Некоторое время они будут думать, что их план удался. — Она повернулась к Квинту с широкой улыбкой на губах — и удивилась, увидев его мрачное лицо. — Подбодрись! Мы ещё живы!
Квинт фыркнул.
— Если ты ещё не заметила, — сказал он, — мы торчим сбоку летучей скалы, высоко над землёй. Мы не можем спрыгнуть. Мы не можем влезть вверх или слезть вниз. У нас нет даже паракрыльев. Что нам делать? Скажи мне.
Марис спокойно смотрела на него:
— Мы будем делать то, что мы собирались делать.
Её зелёные глаза вызывающе сверкали.
Глава двенадцатая. Глистеры
— Марис, пожалуйста, держи фонарь неподвижно, — сказал Квинт, стараясь сдержать раздражение. Он искал на стене чёрные стрелы, а Марис не хотела облегчить его задачу. — Я ничего толком не вижу.
— Почему ты тогда сам его не держишь? — огрызнулась Марис.
Квинт вздрогнул. В её тоне было прежнее высокомерие, холодный гнев, который он слышал во Дворце Теней, в Фонтанном Доме.
— Ах, я забыла, — добавила она, — у тебя же эта маленькая проблема с огнём.
Квинт отвернулся. Он более тщательно исследовал стену. Они не только могли сбиться с пути, но вот уже начинали ссориться.
— Сюда, — сказал он наконец, указывая направление. Он подобрал кирку и зашагал.
Когда Квинт впервые вошёл в туннель, всё было совсем иначе. Тогда он следовал за профессором, не зная, куда тот ведёт. Сейчас от него зависело, не потеряются ли они в бесконечном лабиринте сдвигающихся туннелей. Сначала впереди шла Марис. Но Марис не знала, что она должна искать. Квинт же знал точно, какими были те стрелки, которые он рисовал на стенах. И они поменялись местами. Теперь результат был гораздо лучше. Квинт шёл впереди, Марис — вплотную сзади с фонарём над левым плечом Квинта. Пламя, горевшее рядом с лицом, держало его всё время в напряжении. Он прикусил губу и вглядывался в странное, жутковатое свечение впереди. Красноватый воздух мерцал мелкими вспышками света в отдалении.
— Извини, — близко к его уху сказала Марис.
— И ты тоже, — сказал Квинт. — У нас и так забот полно, лучше не скандалить. — Он вздохнул. — Бесконечный лабиринт туннелей. Постоянное движение скалы. Лучше двигаться побыстрей.
Квинта беспокоила не только скала, но также и существа, которые там нашли прибежище. Он ещё очень хорошо помнил своё первое посещение туннеля. Мигающий алый свет. Хлопанье и сопение — и крик такого явного удовольствия, когда око попробовало его крови.
Они подошли к развилке. Квинту нужно было сосредоточиться, чтобы выбрать правильный путь. Внимательно рассматривая стену, он вдруг почувствовал, что за ним следят. Холод пробежал по его позвоночнику.
— Это? — указала Марис на маленькую кривую стрелку на стене.
— Да, — неуверенно ответил Квинт. — Да. Пошли сюда.
Они молча пошли по левому туннелю в глубь скалы. Атмосфера вокруг них менялась с каждым шагом. Шипение становилось тише, жужжание становилось громче, температура росла. Оба они скоро начали стирать пот со лбов, распахиваться. Им всё больше и больше становилось не по себе, оттого что путь всё время шёл вверх. Квинт внезапно остановился. Марис натолкнулась на него, фонарь бешено закачался.
— Что случилось? — спросила она.
— Мы идём неверно.
— Неверно? — переспросила она с холодным гневом в голосе. — Я думала, что мы идём по твоим отметкам.
— Да, — ответил Квинт, стараясь оставаться спокойным. — Но когда я шёл за твоим отцом, туннель был ровным. Этот туннель…
— Идёт вверх, — закончила Марис и вздохнула.
— Должно быть, мы неправильно свернули. Нам надо вернуться.
— Прекрасно, — сказала Марис безжизненным голосом. Она даже не сердилась. Она была слишком утомлена. — Иными словами — мы потерялись. — Марис поникла, сжалась и опустилась на пол. Фонарь чадил, пламя его угасало, так как масло было на исходе.
— Мы не должны сдаваться, — сказал Квинт. — Он нагнулся и заставил себя поднять фонарь. Его руки тряслись, и язычок пламени заколебался. — Давай, Марис, пошли, — упрашивал он её. — Я понесу фонарь, заставь себя подняться.
Марис молчала, закрыв лицо руками.
— Марис, пожалуйста! Ты мне нужна, я не могу справиться один. — Он протянул ей руку.
Марис подняла голову. На её ресницах висели слёзы, но в глазах появилось знакомое выражение: упрямство и храбрость. Она улыбнулась, взяла его руку и позволила себя поднять.
