– Простите за вторжение. Меня зовут комиссар Милодар, – сказал он. – И еще простите, что сорвал репетицию бессмертной трагедии Шекспира «Гамлет».
Никто не улыбнулся, потому что все знают, какая сложная жизнь у комиссаров Галактической полиции – тут можно Шекспира и с Дюма спутать.
– А ты, девочка, лежи, лежи, – обратился он к Пашке. – Я мигом. Задам вопрос, и вы, молодой человек черного цвета, можете додушить свою невесту.
Все ждали, что будет дальше. Джавад так и замер над Пашкой, легонько сжав черными руками его горло.
– Разыскивается один человек, – сказал Милодар. – После двух недель безустанных поисков следы привели меня в вашу школу. Не бойтесь, признавайтесь сразу, хуже уже не будет. Кто из вас Гераскин Павел?
Павлу стало неприятно. Его впервые разыскивала Галактическая полиция. Но так как все посмотрели на него, а Джавад посильнее сжал пальцы, то Пашка прохрипел:
– Это я Гераскин.
– Вы, девочка, – сказал комиссар Милодар, – не волнуйтесь. Ваша песенка спета. И я сюда пришел не шутки шутить.
Тут Пашка понял, что его вот-вот задушат, с трудом вырвался из лап Джавада и отпрыгнул в сторону.
– Я и есть Гераскин! – крикнул он. – Это я играю роль Дездемоны.
– Судя по голосу, возможно, – согласился комиссар. – А переодеться ты не мог бы?
– А чего мне переодеваться? – Пашка стянул через голову белое платье несчастной женщины и остался в джинсах и майке.
– Вот так-то лучше, – одобрил Милодар. – Тогда поехали в Кремль. Тебя ждут.
– В Кремль?
– Только придется надеть что-нибудь попраздничней, – сказал Милодар и показал на Аркашу Сапожкова, который стоял рядом в средневековом костюме – Аркаша играл мерзавца Яго. – Поменяйся одеждой с этим мальчиком.
– Еще чего не хватало! Одно дело, когда надо мной смеются в классе, а другое дело – в Кремле. И вообще, скажите, пожалуйста, что я такого сделал, что меня арестовывает Галактическая полиция и везет неизвестно куда?
– Вас не арестовывают, молодой человек... или девушка, я уж не знаю, как у вас в школе решили.
– Павел Гераскин почти отличник, – вмешался Леопольд Модестович, видно, желая взять Пашку под защиту, но Милодар только отмахнулся.
– Если не хочешь торжественно одеваться, не надо, – сказал он. – Но хоть куртка какая-нибудь есть у тебя с собой?
Пашка накинул куртку. Ребята пошли проводить его до выхода из школы, и хотя Милодар поклялся, что с Пашкой ничего плохого не случится, они все же беспокоились.
Спецфлаер со спецультразвуковой сиреной как молния промчался над Москвой и через несколько минут опустился на площади перед Кремлевским Дворцом.
Милодар с Пашкой поднялись на второй этаж. Часовые отдавали им честь.
Они прошли коридорами и залами. Милодар молчал, потому что он привык иметь дело с секретными поручениями.
Наконец они оказались в Грановитой палате. Там, в небольшом уютном зале, сидели в креслах, беседуя, несколько человек: сам президент, с которым Пашка не был знаком, но в последних новостях видел не раз; министр по делами космических отношений – юный гений с астрономического факультета по имени Гоша Добродеев; Акулина Ивановна Коган – министр культуры и другие важные персоны. А напротив них сидели трое.
Одного из них Пашка видел девять дней назад, остальных – чуть раньше.
Первый был древний, как сама Земля, капитан Немо-Ной, которому давно перевалило за пятьдесят тысяч лет. По обе стороны от него сидели те два неандертальца, которых Пашка встретил в бассейне перед путешествием в прошлое.
Пашка держал себя в руках – все-таки он не в школе. Вежливо поздоровался с президентом, пожал руку Гоше, а министр культуры поцеловала Пашку в щеку.
Пашка подошел к капитану Немо-Ною. Он был рад его видеть.
– Здравствуйте! – воскликнул он. – Вот уж не думал, что вы так скоро приедете!
– Ты ошибаешься, Паша, – сказал последний берендей. – Прошло больше тридцати тысяч лет со дня нашей встречи...
– Ну конечно же, – спохватился Пашка. – А кажется, что это было вчера.
Президент отпустил комиссара Милодара, а Пашке предложил сесть в кресло и съесть пирожное. В итоге Пашка незаметно съел пять, но никто не обратил внимания – разве в Кремле считают пирожные?
Президент стал расспрашивать Пашку о том, как проходила историческая практика и как потом Гераскину никто не поверил. Все смеялись, а капитан Немо-Ной сказал, что Паша – смелый мальчик.
– Так, значит, ваш опыт удался? – спросил Пашка.
И тогда заговорил один из неандертальцев, тот самый, который плавал с Пашкой в бассейне.
– Теперь мы – равноправные граждане Галактики, – сказал он. – У нас была сложная история, но мы смогли стать грамотными и даже сами изобрели космические путешествия. И за все это мы благодарны капитану Немо-Ною.
– А я сначала даже испугался, – смущенно признался Пашка. – Когда увидел вас в бассейне. Я думал, тут какая-то тайна.
– Никакой тайны – просто официальный визит с одной планеты на другую. Мы с моим коллегой, – он показал на второго неандертальца, – руководим Академией наук и Управлением культуры. А капитан Немо-Ной – наш почетный консультант.
Оба неандертальца были одеты в черные костюмы и такие белоснежные сорочки, что Пашка устыдился своего не слишком опрятного вида – словно он и есть настоящий дикарь в обществе культурных людей.
Доедая пятое пирожное, Пашка поинтересовался:
– А древние животные у вас остались?
– Кого вы имеете в виду? – спросил первый неандерталец.
– Он имеет в виду мамонтов, – улыбнулся Немо-Ной. – Ему так хотелось на них поохотиться!
– Ни в коем случае! – воскликнул второй неандерталец. – Они же занесены в Красную книгу и охраняются в заповедниках. Надо беречь природу.
– Правильно, – согласился Пашка.
А когда они прощались, первый неандерталец спросил Пашку, не раздумал ли тот переписываться с его дочкой. Пашка сказал, что, конечно, не раздумал, и тогда неандерталец дал ему живой портретик очень хорошенькой неандерталочки.
Пашке захотелось с ней познакомиться, но для этого ему еще придется полететь на планету неандертальцев.
