— Лови, у меня для тебя сообщение!
От того, что произошло дальше, Кармакас чуть не сошел с ума. Пение петуха, заключенное в воздушную сферу, достигло головы василиска и проникло в его уши. Едва он услышал петушиный крик, как прямо на лету лопнул, не долетев до армии Юноса буквально нескольких метров. Победные крики раздались над полем битвы, рыцари вытаскивали из ушей затычки и поздравляли друг друга. Амос еще успел улыбнуться, прежде чем в полном изнеможении рухнул на землю и потерял сознание.
Придя в себя, мальчик увидел Медузу. Он находился в походной палатке, и молодая горгона дежурила около него. Капюшон по-прежнему скрывал ее глаза. Она тихонько напевала какую-то диковинную мелодию.
— Что происходит? Где я? — спросил Амос.
— Наконец-то ты проснулся! Ты спишь уже два дня, — ответила Медуза.
Взволнованный, Амос резко вскочил на ноги.
— Два дня? Я сплю два дня?!
— Да, — сказала горгона, — но ты не волнуйся. Победа — наша!
— Рассказывай же! Я хочу знать все-все, в мельчайших подробностях.
— После смерти василиска, — начала Медуза, — по приказу Кармакаса со стен Братели Великой спустились десятки питонов и удавов, огромных и очень сильных. Тело у каждой змеи было толщиной с дерево. Рыцари, воодушевленные первыми победами, атаковали их. Но бой оказался тяжелым, и многие из наших бойцов были ранены. Знаешь, Юносу нет равных. Он и приказы отдавал, и мечом бился, и сам лично уложил с дюжину этих тварей. Благодаря ему мы выиграли этот бой. А потом на месте, где стоит замок Братели Великой, произошло легкое землетрясение. Никто не знает, как и почему это случилось.
— А теперь? Что происходит теперь? — с тревогой спросил Амос.
— Рыцари трудились день и ночь. Они вырыли траншеи, построили деревянные заграждения, разожгли большие костры и без устали несут дежурство вокруг столицы. Их щиты-зеркала постоянно направлены на город, ни одна горгона не осмелится высунуть нос из-за стен. Кармакас, конечно, разрабатывает план нового нападения. К сожалению, рыцари уже валятся с ног от усталости, многие засыпают прямо на посту. Взять город невозможно, стены его очень высоки, и горгоны пускают стрелы во все, что только шевельнется в долине. Любая попытка подойти к городу будет самоубийством. Юнос уже и не знает, что делать. Он с нетерпением ждет твоего пробуждения, чтобы посоветоваться с тобой.
— Хорошо, — сказал Амос. — Я, по крайней мере, прекрасно отдохнул. И у меня есть план. Скажи мне, где Юнос. Надеюсь, через несколько часов мы завершим это сражение.
* * *
Кармакас вернулся в свою лабораторию, буквально разрываясь от злобы. Впервые в жизни он проиграл три сражения подряд. Для столь могущественного колдуна, каким он себя считал, это было позором, и он чувствовал себя обесчещенным. Вне себя от ярости, он молотил кулаками по столу. Ослепленный гневом, нагас не сразу заметил, что стены комнаты изменили форму. Теперь его лабораторию украшали человеческие черепа, берцовые и бедренные кости. Кармакас догадался — это Сет покинул свой мир, чтобы поговорить с ним. Он медленно обернулся и увидел золотой трон. Его хозяин презрительно разглядывал своего слугу. Устроившись поудобнее и скрестив ноги, Сет произнес:
— Так вот как ты ко мне относишься? Я дарю тебе петушиное яйцо, а ты, дрянной колдунишка, начинаешь с того, что его крадут у тебя тупые рыцари Света. Наконец, после долгих поисков ты находишь мой драгоценный дар, и все для того, чтобы он тут же лопнул, как мыльный пузырь! Ты потерял своего василиска! Как я могу после этого доверять тебе и выказывать тебе расположение?
Кармакас понурил голову, моля владыку о прощении:
— Я в отчаянии, ш-ш-ш. Я, ш-ш-ш, недооценил с-с-соперников. Я думал, ш-ш-ш, что…
Сет прервал жалобы ученика грозным рыком, от которого задрожала земля:
— Ты думал!.. Разрази тебя чума, червь! Ты должен выиграть эту войну, иначе я раздавлю тебя, как простого ползучего гада! Иди и докажи, что ты достоин моего божественного могущества и моего доверия!
Замок закачался, по фундаменту поползли трещины. Стены, возведенные из костей, улетучились, и храм Сета исчез, уступив место привычной обстановке лаборатории. Кармакас упал на пол и обхватил голову руками, дрожа от страха и ярости. Едва придя в себя, нагас набросился на книгу магии и принялся изучать самые страшные заклятия. Дверь в его лабораторию была еще долго заперта.
* * *
Пока Амос с Юносом обсуждали план взятия города, Медуза тайком пробралась в пещеру Беорфа. На окаменелого мальчика нельзя было смотреть без слез. Юная горгона нежно погладила его по голове и прошептала ему на ухо:
— Скоро ты будешь свободен, Беорф. Я знаю, что ты меня слышишь. Тело твое окаменело, но твоя душа, конечно, еще здесь, она ждет и надеется на освобождение. Я пришла к тебе в последний раз. Ты первый и единственный друг, который был у меня в жизни. Я больше никогда не увижу тебя, но ты должен знать, что я навеки сохраню твой образ в своем сердце. Помни мои глаза, ты единственный, кто их видел. Спасибо за твою дружбу и за твою нежность, спасибо, что поверил мне. Я докажу, что достойна тебя, достойна твоей любви. Прощай, мой друг!
До слез растроганная этой последней встречей, Медуза поцеловала Беорфа в щеку и покинула пещеру. Она вернулась в лагерь в тот самый момент, когда рыцари готовились ворваться в город. Скоро наступит ночь, и армия должна действовать быстро. Отсутствия Медузы никто не заметил. Стараясь не шуметь, рыцари соорудили из веток, глины и деревянных чурок кукол и расставили их возле города. Эти забавные чучела были одеты в рыцарские доспехи. Издали они были похожи на настоящих людей. Конечно, неподвижность бойцов казалась несколько странной, но чтобы обнаружить обман, надо было долго их разглядывать.
Возглавив войско, Амос направился к лазу, тому самому, которым он уже однажды воспользовался, когда преследовал Беорфа. Этот узкий коридор проходил под одной из стен Братели Великой. Медузе он тоже был известен. Рыцари шли сомкнутыми рядами: у каждого на поясе был фонарь, в одной руке меч, в другой — щит, отполированный, как зеркало. Все щиты пехотинцев и лучников были такими же. Благодаря кожаным ремням, рыцари могли теперь носить их на спине, как черепаший панцирь. Армии удалось незамеченной пройти через туннель, ползком добраться до городских стен и спрятаться возле них внутри города. Амос сказал Юносу:
— Теперь я отправлюсь с Медузой в замок, она проводит меня к колдуну. Жди известий от меня, я сообщу тебе, когда начинать наступление.
Юнос торжественно пожал другу руку и ответил:
— Жду ваших приказаний, господин властелин масок! Удачи, Амос! Думаю, Гриванья ни за что не пожалела бы о своем выборе, если бы увидела тебя в этом сражении.
— Спасибо, Юнос, — с улыбкой ответил Амос. — До встречи!
Медуза и Амос проникли в замок. На голове у мальчика был джутовый мешок, руки завязаны за спиной. Юная горгона тащила его за собой на веревке. Она делала вид, что хромает, и опиралась на трезубец из слоновой кости, как на трость. Легко миновав караул горгон, она предстала перед Кармакасом.
— Я взяла в плен властелина масок и пришла сюда лично передать его вам.
Колдун грубо оборвал ее:
— Почему же, ш-ш-ш, ты не превратила его в каменное, ш-ш-ш, изваяние, как я тебе, ш-ш-ш, приказал?
— Силы его велики, отец, и он не подвластен моим чарам, — опустив голову, ответила Медуза.
Кармакас подошел к Амосу и сдернул с его головы мешок. Увидев лицо мальчика, он разразился презрительным смехом.
— И это он, ш-ш-ш? Это дитя, ш-ш-ш, морочит мне голову? Ну что же, ш-ш-ш, подойди с-с-сюда, сейчас ты увидиш-ш-шь, ш-ш-ш, что будет с твоей, ш-ш-ш, армией!
Кармакас подтолкнул Амоса к балкону на верху самой высокой башни замка, в то время как Медуза оставалась в стороне.
— Взгляни на мое могущ-щ-щество, ш-ш-ш, и полюбуйс-с-ся, как умирают твои люди!
Колдун поднял руку и произнес магическое заклинание. Мгновенно окрестные поля заполнил густой желто-зеленый дым. Мутное облако накрыло долину и часть леса. Гордый собой, Кармакас сказал с довольным видом:
— Кто вдохнет, ш-ш-ш, этого воздуха, немедленно умрет, ш-ш-ш, от отравления. Недолго, ш-ш-ш, осталось твоим, ш-ш-ш, рыцарям…
— Мои люди непобедимы, Кармакас, — спокойно ответил Амос. — Взгляни, они стоят!
Властелин масок собрал волю в кулак и поднял ветер. Густое облако довольно быстро поползло в сторону, и колдун увидел стоящих вдали рыцарей. Яд не оказал на них ни малейшего воздействия.
— Кто ты такой, ш-ш-ш, молодой с-с-смертный? Кто тебя, ш-ш-ш, послал, и каким образом, ш-ш-ш, ты с такой легкостью отраж-ж-жаеш-ш-шь насылаемые мною порчи? — спросил колдун, изо всех стараясь сохранять спокойствие.
— Я — Амос Дарагон, твой самый страшный кошмар, — отвечал мальчик с жестокой улыбкой.
