Джорджия Бинг - Молли Мун и волшебная книга гипноза

Через пятнадцать минут очень старый, тощий официант вкатил к Молли в номер небольшой столик на колесиках. Он был застелен белоснежной скатертью, сервирован тарелками, чашками и блюдцами из тонкого белого фарфора, изящным столовым серебром. Рядом с двумя серебряными полушариями, под которыми скрывался завтрак, сверкали два блестящих горшочка, Официант протянул Молли листок бумаги.

— Подпишите, мисс, — проскрипел он.

Молли взглянула на листок. Завтрак обошелся ей в сорок пять долларов! Она подписала счет. Официант замешкался в дверях, как будто она что-то забыла.

— Ах да, спасибо… — протянула Молли. — До свидания.

Официант вышел. Девочке было невдомек, что на самом деле он ждал чаевых.

Молли снова посмотрела на счет за завтрак и болезненно поморщилась. К горлу подкатила тошнота, под ложечкой заворочался громадный амазонский удав. Раньше ей никогда не доводилось тратить деньги, и теперь ее вдруг охватила паника. Самым страшным было то, что деньги неумолимо заканчивались.

Она растратила почти весь свой выигрыш, а гостиничный счет поглотит последние остатки и даже больше. Да, неразумно было гипнотизировать портье, чтобы он дал ей самый дорогой номер, поняла Молли. Как же теперь за него расплачиваться?

Кроме того, нужны деньги просто на жизнь. На всякие мелочи — жвачку, мороженое, леденцы, журналы. Нельзя же ходить по Нью-Йорку и гипнотизировать каждого встречного: рано или поздно кто-нибудь разоблачит ее, и тогда жди больших неприятностей.

Молли не знала, где ей добыть денег! Еще вчера три тысячи фунтов стерлингов казались громадной, неисчерпаемой суммой.

Удав в животе заворочался еще энергичнее и громко заурчал. Молли решила сначала позавтракать, а потом уже подумать над своими неурядицами, и подняла полукруглые крышки на подносе. На одной тарелке была колбаса. Это завтрак для Петульки. На другой лежали четыре бутерброда с кетчупом. В маленьком серебряном кувшинчике плескался концентрированный апельсиновый сок — Молли аккуратно перелила его себе в стакан. А в большом серебряном горшке дымился горячий шоколад.

Молли и Петулька с наслаждением перекусили.

Но сытный завтрак ничуть не навел Молли на мысли о том, как выпутаться из денежных проблем. Девочка прикусила измазанную кетчупом губу и задумалась. Надо подойти к делу логически. Может быть, телевизор поможет? Молли надела новые солнцезащитные очки и уселась вместе с Петулькой перед экраном. Особое внимание девочка обращала на рекламные ролики.

Из телепередач Молли узнала немало интересного о том, как живут американцы. Был один ролик об арахисовом масле, в котором баночка с маслом имела специальное отделение для варенья, или «джема», как называла его рекламная мать семейства. Эта дама с волосами лимонного цвета щедро намазывала масло с вареньем на кусок хлеба.

«В нашей семье эта традиция передается из поколения в поколение, — вещала она, передавая бутерброд своей большеглазой дочери. — Когда я была маленькой, я очень любила такие сладости…»

«Мои дети их тоже полюбят! — воскликнула девочка, откусывая бутерброд. — Кто же не любит арахисовое масло с джемом „Бабушкино солнышко“!»

— Тьфу ты, — проворчала Молли. — Кто не любит?! Я, например. Меня от него тошнит! — И, отпив большой глоток апельсинового сока, она переключила канал. Ей попалась программа о природе. На экране было гнездо с тремя птенцами, разевавшими голодные рты. Один птенец в середине был намного крупнее и горластее остальных. Голос комментатора пояснил: «В гнезде малиновки вылупился кукушонок. Он растет гораздо быстрее, чем хозяйские птенцы».

Вскоре мать-малиновка вернулась в гнездо, неся в клюве червяка. Но ее детенышам не досталось завтрака: птенец-кукушонок проворно перехватил угощение.

— Самое удивительное то, — продолжал комментатор, — что мать-малиновка считает кукушонка своим собственным птенцом.

Как только мать улетела, кукушонок принялся ерзать. И вдруг, улучив момент, вытолкнул из гнезда сначала одного птенчика малиновки, а затем и другого.

Молли ахнула. Так значит, кукушата в самом деле выпихивают других птенцов из гнезда?! Она вспомнила колыбельную, которую пела им миссис Тринкелбери, и тяжело вздохнула. Получается, она, Молли Мун, похожа на этих маленьких малиновок!? Ну уж нет, сейчас, растолкав всех на пути к брайерсвилльскому выигрышу, она чувствовала себя скорее кукушонком! Песенка миссис Тринкелбери никогда не трогала ее до глубины души. А сейчас трогала и того меньше. Передернув плечами, Молли переключила канал,

К обеду глаза у девочки полезли на лоб. Она блуждала по телевизионным каналам уже битых три часа и узнала об Америке довольно много интересного, но до сих пор понятия не имела, где достать денег. Что же до Рокки — она так и не придумала, с чего начать поиски. Ее дух падал, как воздушный шарик с дыркой в боку. На ум лезли мысли одна другой мрачнее. Надо было быть сумасшедшей, чтобы заявиться в Америку, И совсем чокнуться, чтобы приехать в Нью-Йорк. Молли поняла, что откусила кусок, который ей совсем, совсем не по зубам.

Она встала и открыла мини-бар. Внутри оказались напитки всех сортов: крошечные бутылочки с виски, джином и водкой, коробки с фруктовым соком, водой. Ага, вот и «кьют»! «Будь крут, пей „кьют“!» — зазвучала в ее голове рекламная песенка. Да, «кьют» должен ей помочь! Ей сейчас как раз не помешает освежиться, почувствовать себя крутой. Молли открыла банку и отхлебнула.

В нос ударили мятные, фруктовые пузырьки. И в тот же миг на экране телевизора возник рекламный ролик «кьюта». Здорово было первый раз в жизни выпить до дна полную банку «кьюта» и смотреть, как толпа на экране пьет вместе с тобой. Молли улыбнулась.

«С банкой „кьюта“ в руке мир кажется гораздо лучше!» — весело восклицал белозубый красавец.

— Это точно, — согласилась Молли, залпом допила свою банку и сделала пальцами победный знак человеку на экране. Внезапно мир и вправду показался лучше. Молли была уверена, что уж теперь-то все у нее пойдет как надо. На миг она почувствовала себя одной из этих телевизионных красавиц. Потом газ ударил в нос, и радостное чувство исчезло. Реклама «кьюта» кончилась, ее сменил другой ролик — расхваливали лак для дерева Девочка осталась сидеть с пустой банкой в руке и бурей пузырьков в животе.

Молли была поражена Она была уверена, что банка «кьюта» в самом деле поможет решить ей все проблемы. «Кьют» и его люди. Бок о бок с «кьютом» она обретет силу, сумеет очаровать весь мир. Но, выпив «кьюта», она, оказывается, совсем не стала крутой. Было совсем не здорово, а, наоборот, жарко, тревожно и обидно. На душе стало горько, словно любимые герои жестоко обманули ее. И вдруг Молли озарило. Она поняла, в чем крылась ее главная ошибка. Нельзя было так страстно увлекаться рекламными красавцами и их блестящим миром. Они же все ненастоящие!

Молли смотрела следующий рекламный ролик — про мальчика, который ободрал коленку и ему наклеили необыкновенно целебный пластырь — и думала: не поискать ли работу актрисы? Люди во всех этих рекламах ненастоящие, они всего лишь актеры, а ролики снимаются сотнями. Работы наверняка полным-полно. Может, даже удастся попасть в рекламу «кьюта». Пока Молли раздумывала над этой блестящей идеей, началась новая передача

На розовом диване сидел человек в оранжевом костюме с большим микрофоном в руке. У него за спиной на огромном световом табло мигали слова «Шоу Чарли Чата». Голос у этого человека был ужасно звучный, раскатистый и какой-то даже рычащий, будто по утрам он упражняется с камушками во рту.

«Да, леди и джентльмены, я, как и обещал, пр-р-ри-вел ее сегодня к нам на встр-р-речу. Поаплодир-р-руем же поэнер-р-ргичнее, окажем самый теплый прием восходящей звезде Бр-р-родвея — Дивине Наттель!»

Молли собралась было переключиться на другой канал, как вдруг с удивлением увидела, что Дивина Наттель — маленькая, очень ярко накрашенная девочка лет восьми-девяти. Она вышла на сцену под громкие приветственные крики и аплодисменты публики. Как только она села на диван, рыжеволосый интервьюер

Чарли Чат прогудел:

«Пр-р-риветствуем тебя, Дивина! Как здор-р-рово, что ты пр-р-ришла к нам на шоу!»

«Привет, Чарли, очень рада оказаться у вас в гостях», — нежным голоском отозвалась Дивина.

«Итак, Дивина, давай пер-р-рейдем пр-р-рямо к делу. Мне кажется, все хотели бы узнать, каково это — быть звездой бр-р-родвейского мюзикла».

«Это очень приятно, — ответила Дивина, прелестно улыбаясь. — Мне нравятся песни, мне нравятся танцы, мне нравится сюжет. Мне нравятся другие актеры, мне нравятся зрители, мне нравится жить на Манхэттене».

«Какое же у тебя, навер-р-рно, добр-р-рое сер-р-рдце, р-р-раз оно вмещает в себя так много любви», — воскликнул Чарли, и зрители рассмеялись.