Но Рыжая Карла качнула головой:
– Не слишком-то ты гостеприимен. Будто забыл, что один старый враг лучше двух новых друзей.
– Как скажете, королева, только я бы его убил, – начальник стражи неохотно опустил булаву.
– Ах, Пуп, Пуп… Как же ты не понимаешь? Если мы убьем его, наша жизнь станет бессодержательной, – возразила Карла. – За кем мы будем охотиться? Кому устраивать ловушки? Кого станем ненавидеть?
Пупырь презрительно улыбнулся. Он не верил хитрой королеве, каждое слово которой было сплошным лицемерием. Возможно, Карла просто хотела поиграть с ним, как кошка с мышью, но, чем заканчиваются такие игры для мыши, хорошо известно.
– Тогда почему бы тебе не отпустить меня, королева? – спросил он. – Отпусти, и можешь начинать ловить меня заново.
Рыжая Карла расхохоталась. Зубы у нее были великолепные: белые, крупные и… треугольные.
– Нет уж, Пупырь. Раз я тебя поймала, то отпускать не собираюсь. Более того, я использую тебя как приманку, чтобы поймать и убить твоих друзей. Как ты думаешь, это будет большое коварство с моей стороны или просто мелкая пакость?
– Не пакость, а подлость, – поправил Пупырь. – С философской точки зрения, ничего нет хуже подлости и предательства.
– Я тоже люблю философию, но понимаю ее иначе, – заметила повелительница, поглаживая медвежью шкуру. – С моей точки зрения, есть вещи хуже подлости и предательства. Это глупость и невезение. Лучше быть подлым и гибким, чем честным и прямым, как железнодорожная рельса. Есть упрямцы, которые как уткнутся рогами в стену, так и стоят всю жизнь, не понимая, что ее можно обойти.
– Карла, ты не пробовала записывать свои рассуждения? У тебя бы получилось, да и лобастикам было бы чем пообедать… – Пупырь незаметно ощупывал веревку, которой были связаны сзади его руки, но она была прочной, и, как развязать ее, он пока не представлял.
Королеве надоело разговаривать с Пупырем, и она приказала Требухе:
– Посадите его в клетку, а клетку поставьте рядом с моим троном. Я хочу, чтобы хитрец все время был у меня на виду. Я не доверяю сторожам, они его упустят.
– Хорошо, Ваше Величество.
Требуха кивнула своим шпионам, и они внесли в тронный зал металлическую клетку с большим замком, в которой когда-то содержались звери из цирка. Папу-мутантика втолкнули в клетку, и замок щелкнул.
– Не унывай, Пупырь. Тебе недолго придется там сидеть, – утешила его Карла. – Когда мы схватим твоих друзей, я велю казнить вас всех вместе. Но прежде я дождусь затмения солнца и на твоих глазах соединю Магический Кристалл с Лунным камнем. Надеюсь, это собьет с тебя спесь.
Первым о том, что Пупыря схватили, узнал дедушка Умник. Встревожившись, что от него долго нет известий, он прочитал мысли Требухи и заодно со всякой чепухой, вроде того, что нужно пополнить запас грачиных гузок и не забыть украсть у королевы ситцевый чепчик с завязочками, который она все равно никогда не носит, Умник узнал, что Пупырь угодил в ловушку и, запертый в клетке, находится в тронном зале.
Первым делом дедушка рассказал об этом Отелло и связался с Хорошистом. «Пупырь в беде! – просигналил он. – Ему нужна наша помощь!»
Мутантики никогда не бросали друзей на произвол судьбы и решили во что бы то ни стало спасти Пупыря.
– «Мы в полной помойке!» – как сказал бы Шекспир. Даже крыланов не можем позвать на помощь, – с грустью произнес Отелло.
– Почему не можем? Можем! – заявил дедушка Умник. – Садись на плот и плыви по ручью к реке. Поставишь парус и, если ветер будет попутным, к утру окажешься у моста. Расскажешь обо всем Главному Филину, и, я уверен, он вышлет подмогу.
– А я, как стемнеет, постараюсь залезть в реактор по отвесной стене и сброшу вам веревочную лестницу, – решил Бормоглотик. – Вместе мы что-нибудь придумаем.
– Учтите, нам будет нужна варля с матой, – с глубокомысленным видом заметил Хорошист.
– Какая варля с матой? – удивился Бормоглотик.
– Ну, марля с ватой. Вдруг Пупырь ранен? – недовольно пояснил лобастик, не любивший превращать коверканные слова вновь в нормальные.
– А я решил было, что ты проголодался, – сказал дедушка Умник.
Не теряя времени, Отелло сел на самый быстроходный плот и поднял на нем треугольный парус из плотной холстины. Такой парус был намного маневреннее четырехугольного, что немаловажно для прохождения пересеченного фарватера ручья.
– Ты уж, сынок, будь поосторожнее, береги себя! – напутствовал его дедушка Умник.
– Не давайте мне советов, папаша! Я из упрямства не буду им следовать, – проворчал упрямец.
Лобастик оттолкнулся веслом от берега. Ветер надул парус, и плот поплыл, быстро затерявшись в сумерках.
– Как ты думаешь, Бормоглот, помощь подоспеет до затмения солнца? – спросил Хорошист.
– Должна подоспеть, если ветер не сменится и Отелло не станет делать слишком грубых ошибок, непростительных для моряка, – ответил кошачий мутантик.
– Хм, а какая самая непростительная ошибка для моряка? – поинтересовался дедушка Умник.
– Самая непростительная ошибка, которую может допустить моряк, – это, не умея плавать, упасть со своего корабля в открытом море, – сказал Бормоглотик.
Хорошист зевнул, прикрыв рукой рот.
– Нас снова ждет бесспячная ночь… Ночь без сопелок и храпелок … – пожаловался он.
– Только жалеть себя не хватало! Подумаешь, еда и сон! Главное: вперед, и только вперед! – воскликнул Умник.
Мутантики перелезли через стену с торчащими осколками стекла и направились к мрачной громаде реактора.
Глава 16 Риск – благородное дело
Бабочка всегда летит на огонь и погибает. Но если она не полетит на огонь, она уже не бабочка.
Пупырь Великий
Пока Бормоглотик, дедушка Умник и Хорошист придумывали, как спасти Пупыря, а Отелло мчался под парусом к далекому мосту, Мумуня, Трюша и Бубнилка сидели на крошечном островке посреди затопленного леса. Они забрались под разлапистые нижние ветви огромной ели, откуда их было не слышно и не видно, так как ель накрыла их сверху зеленым одеянием, словно они спрятались под большим живым колоколом. Бубнилка после всех волнений тихонько дремала на коленях у Трюши и иногда морщила во сне носик, будто его кто-то щекотал.
– У тебя еще не начинается? – то и дело спрашивала у мамы заботливая дочка.
– И хорошо, что нет! – пугалась Мумуня. – Сейчас не время!
И она бережно поглаживала свой большой живот, в котором били пяточками нетерпеливые двойняшки. Два малыша, или четыре пяточки, – простая арифметика.
– Как ты думаешь, кто там? Мальчик-мальчик, девочка-девочка или мальчик-девочка? – спросила Трюша, которой близкое рождение малышей не давало покоя.
Бубнилка открыла глаза и улыбнулась:
– Между прочим, они мне только что приснились.
– Кто? Мои малыши приснились? – не поверила Мумуня.
– Твои, – подтвердила девчурка. – Это мальчик и девочка. Им не терпится родиться, но я уговорила их пока этого не делать. Попросила потерпеть еще денек.
Трюша весело засмеялась. Она не могла представить, как можно разговаривать с неродившимися младенцами. Ох уж эти лобастики с их телепатическими способностями!
Неподалеку послышался плеск весел и голоса. Трюша осторожно подползла к берегу и выглянула из густой травы. Мимо островка, направляясь к реактору, проплывал плот. Между гребцами сидели Бешеный Блюм и Собачий Хвост.
– Смотри, островок! – сказал Блюм и приказал остановить плот. – Неплохое местечко, чтобы спрятаться.
– От кого ты собрался прятаться? – усмехнулся Хвост. – Уж не от меня ли?
Старый вождь стиснул зубы и погладил рукоятку кинжала.
– Гребите к крепости, идиоты! Что встали? – закричал он на карликов.
Кука, Жлоб, Чпок, Оболдуй и Цыкающий Зуб налегли на весла, и плот поплыл дальше, а Трюша с облегчением прокралась под ель.
– Ну, что там? – взволнованно спросила Мумуня. – Что ты видела? Мне казалось, я слышала голоса.
– Какие еще голоса? Просто коряга проплывала! – успокоила ее дочка. Она понимала, что самое главное сейчас – не волновать маму.
Неожиданно Мумуня ойкнула и схватилась за живот.
– Кажется, начинается, – простонала она.
– Но я же уговаривала близнецов не торопиться! – удивилась Бубнилка.
– Наверное, они получились в Пупыря, такие же непослушные! Ой! – И Мумуня сильно сжала Трюшину ладонь…
Тем временем мутантики решали, как им отвлечь стражу, чтобы Бормоглотик смог подбежать к стене и вскарабкаться на один из балкончиков реактора. Задача перед ними стояла непростая, потому что весь двор АЭС был буквально запружен телохранителями Карлы, которые разложили вокруг реактора костры, получив приказ провести здесь всю ночь.
– Было бы здорово, если б они заснули! – прошептал Бормоглотик.
