Дорофея Ларичева - Зачарованный город

Первые занятия позволили Эле почувствовать себя гораздо увереннее и сильнее. С эльфами непременно разберёмся – уверилась она. Бабушка с Эриком обязаны откликнуться. Уж они-то проучат мерзких ушастых нелюдей в два счёта. А в школе пора порядок наводить самостоятельно. Иначе начнётся по-старому. А по-старому не хотелось.

Уже в понедельник во время алгебры первая жертва была найдена. Она, собственно, никуда не исчезала, сидела на соседнем ряду вместе с «гномом» Виталиком, вежливо слушала мамины объяснения и старательно делала вид, что она простая ученица. Но в отличие от большинства одноклассников ей нет нужды в конце каждой четверти заниматься с репетиторами, чтобы подтянуть оценки по контрольным.

Задуманная Тихоновой месть была неоригинальной, зато страшной. Скажите, как проще всего поссорить сдружившихся против неё первых красавиц класса? Красавиц, обожающих быть в центре внимания, получать похвалы от сверстников и взрослых?

После алгебры в расписании значилась большая обеденная перемена. И класс, по своему обыкновению, начал жалобно канючить.

– Наталья Михайловна, ну отпустите! Мы покушать не успеем! – первым заголосил Дохлый Фунтик.

– А вы знаете, что Оксанка Косуня из 8 «Б» у нас со стола пирожки ворует? А если не ворует, изюм выковыривает. Она же детдомовкой была, пока не удочерили, потому дикая. Если опоздаем, останемся без пирожков, – заложила свою двоюродную «сестрицу» Язва.

– Я сегодня даже не завтракал. У меня информация на пустой желудок плохо переваривается, – не удержался Петька, у которого что на сытый, что на полный желудок никакая информация в мозгах не оседала.

– Идите, – не выдерживая жалоб восемнадцати изголодавшихся подростков, сжалилась математичка. – Вас в подземный переход поставить милостыню просить – за час озолотитесь.

– А то! Мы талантливые – всю кассу возьмём! – Лёшка, любимчик классной, первым затолкал тетрадь и учебник в рюкзак и выбежал из класса, обогнав даже двоечника Петьку.

Наталья Михайловна свой класс любила и беспощадно баловала.

Элька поначалу отправилась со всеми, но постепенно отстала, спряталась в женском туалете, дождалась, пока Женька потопчется в коридоре, озираясь по сторонам и отправится в столовую. Теперь вернуться наверх, к кабинету географии, где сейчас страдает на контрольной 10 «А».

Тихонова с трудом дождалась звонка, вежливо поздоровалась с Чёрной Риммой, которая после более тесного знакомства с новой ученицей великодушно простила ей и Индию, и сказочку про атомный взрыв много лет до нашей эры.

Ага, вот и Вася Долголепко – первый красавец старших классов! То, что Вика по нему сохнет, знала вся школа. То, что смуглый чернявый Вася перегулял с половиной девчонок с 8-го до 11-го класса – знали тоже все. Но Элька на подобных мелочах не заморачивалась.

– Привет, о свет моего сердца! – Она загородила собой лестничную площадку, не позволяя Долголепко с друзьями пройти. – У меня для тебя новость радостная. Не догадываешься, о, витязь доблесный?

– Я сегодня занят, – самодовольно улыбнулся сердцеед.

– Сочувствую! – Она ловко выудила из сумки распечатанную на цветном принтере фотографию Кущиной и сунула парню в руки. – Теперь ты любишь её. Очень-очень! Две недели, – ошарашила она жертву. – А там видно будет, – добавила она чуть тише и съехала по перилам лестницы.

– Эй, стой! – под задорное ржание друзей окликнул её Вася.

«Вот попала!» Эля запоздало сообразила, что от такой оравы народа она тихо не уйдёт, кинулась к ближайшей двери. Слава богу, открыта! То, что находилось за ней, Тихонову не волновало – она применила только вчера изученный у эльфов приём.

Когда удивлённый Вася, подначиваемый ребятами, метнулся следом с опозданием в пару секунд, за дверью обнаружилась узкая каморка. За шкафчиком для швабр у занавешенного рваной жёлтой шторой окна на рассохшемся облезлом стуле дремала вахтёрша баба Оля.

– Ты шо шастаешь? – испугалась она спросонья и выронила из морщинистых рук газету.

– Ничего, – попятился назад Вася, бережно прижимая к груди портрет Кущиной.

Уже через пять минут в столовой Долголепко сидел рядом с Надечкой, предлагал её угостить пирожным, звал в кино на новый голливудский 3D-шедевр и обезоруживающе глупо улыбался на удивлённые возражения старосты.

Вика съёжилась в сторонке, зло перемешивала вилкой капустный салат, не замечая, что половина содержимого тарелки уже перекочевала на блестящий пластик стола.

– Эх, жука ей, что ли, в компот кинуть… колорадского, – без стеснения завидовала Кущиной Лиза.

А ребята из 10 «А» опасливо шептались, поглядывая на странную кудрявую девочку, так легко зачаровавшую их друга. «Ведьма!» – доносилось от их столика.

Элька загадочно улыбалась, довольная своей задумкой. Женьке она ничего не скажет. А он не докумекает самостоятельно – в женских интригах он дитя. Вон сидит хмурый да пасмурный, точно праздники закончились, а ему так ничего и не подарили. Класс уже разбрёлся – кто по двору школьному гулять, кто в ближайший киоск за сигаретами, жвачкой и газировкой. А этот – нет чтобы выдумать этакое пакостное эльфов позлить – переживает. Если только переживать, пользы – с острую кнопку в ботинке. Действовать нужно, шевелиться, иначе съедят.

Вот Валентин её поймёт. «Точно, сегодня ловим защитника!» – решила для себя Эля. Она встала из-за стола, легонько пихнула Щукина кулаком в плечо и направилась на свежий воздух.

В десять вечера, едва Элька умылась и поела после вечерних занятий у эльфов, в окно её комнаты постучал Флейтист.

Как он оказался на подоконнике, тем более как Валентин умудрился сидеть на узкой полоске железа, точно в удобнейшем из кресел, ведь этаж-то далеко не первый, Тихонова не задумывалась. Пришёл, услышав шёпотом произнесённую просьбу – и на том мерси боку.

– По какой причине ты пожелала осветить моё одиночество, о разбивательница сердец десятого «А»? О, будущая гроза тварей Запредельного и жесточайший кошмар всех эльфов современности? – вопрошал он, едва она приоткрыла окно.

– Хорош придуриваться, – Эля не была настроена на кривляние. – Если подглядывал за нами, должен знать – Щука струсил, а я желаю разобраться – не наврал ли тощий Славик.

Она посторонилась, и Валентин спрыгнул на ковёр. Он отряхнул длинный плащ, расправил белые манжеты, с интересом огляделся по сторонам.

– Запаслива, как бурундук, – сообщил он тут же, в один шаг оказываясь у книжного шкафа. Провёл пальцем по корешкам, вычитывая названия и улыбаясь своим мыслям. – Сама ещё едва-едва прямое магическое воздействие освоила, а литературы набрала до степени Мастера.

– Это бабушка подарила, – засмущалась девочка. – Сложно. Я на ночь читаю, когда сон не идёт.

Валентин расхохотался, озорно подёргал Элю за кудрявый локон и сообщил:

– Пошли гулять. Родители о тебе до утра не вспомнят, а мне помощница нужна. Славик ваш меня самого волнует. Не всё с ним так просто.

Эля собиралась долго. Ночь, холодно, дело к дождю. Половина Верхнего Пути скрыта низкими осенними тучами, тяжелыми, точно бомбовозы. Тихонова придирчиво осмотрела свой гардероб, выбрала тёплый свитер, зелёную курточку с капюшоном, плотные вельветовые брюки и ботинки на высокой подошве. И бегать легко будет, и не промокнет – всё как положено.

– Есть шанс, что выйдем до рассвета, – пробормотал Валентин. – Готова?

– Как мамин любимый фасолевый суп – сейчас забулькаю, – в тон ему отозвалась Элька и взяла защитника за руку. – Веди, Флейтист.

Дверь из Элькиной комнаты послушно открылась на улицу в квартале от зубной поликлиники. Ещё не поздно, людей на улице много.

В окнах фотоателье было темно и неприветливо. Валентин побродил возле крыльца, потыкал тростью в ступени, вслушался в тишину, побродил по освещённому единственным зеленоватым фонарём кварталу и решительно потянул девочку прочь.

– Куда мы, Валь? – растерялась Эля.

– К учителю вашему. Он отметился тут перед закатом, после ушёл, как простой смертный. Сюда.

Они подошли к троллейбусной остановке и стали дисциплинированно ждать транспорт.

Подъехал тринадцатый номер. Точно вода в аквариуме плескался в нём розовато-жёлтый свет. Люди, будто ленивые осьминоги в скальных пещерках, ворочались на сиденьях, загипнотизированно вглядывались во мрак, ловя отблески огоньков чужих жилищ и лживые посулы ярких реклам.

– Не спи, – подтолкнул девочку Валентин.

Эля запрыгнула в салон, улыбнулась старушке-кондукторше, обернулась к защитнику и поняла – он опять невидим. «У, вредный! Зато деньги целее будут», – нашла повод не расстраиваться Тихонова. С невидимым собеседником болтать не стоит – нехорошее подумают.

Девочка протянула старушке мятую десятку, сосчитала цифры на полученном билетике. Не счастливый.

– Радиоактивная! – окликнули её через весь салон. – Эй, Тихоня, чего одна, без жениха катаешься?