Тот вдруг рассмеялся.
– А что, было бы забавно, разве нет? Я имею в виду – если Сатни снова выкрутится, потому что изобретенное им зло окажется единственным способом спасти мир!
– Обхохочешься, – мрачно бросил я. Съеденный сэндвич неуютно заворочался у меня в желудке. – То есть ты предлагаешь, чтобы мы отправились к моему отцу, судье загробного мира, и попытались спасти от справедливого наказания призрак мага, которого все без исключения считают злобным психом. Затем мы попросим этого самого мага провести нас туда, где спрятана тень Апопа, и научить нас, каким образом ее уничтожить. При этом мы полностью доверяемся этому злобному психу, предполагая, что он не сбежит, не убьет нас и не предаст в руки врагов.
– Точно, – с энтузиазмом закивал Тот. – Для этого надо окончательно спятить! Надеюсь, именно это с вами и случилось.
Я сделал глубокий вдох.
– Кажется, я и вправду спятил.
– Превосходно! – возликовал Тот. – Но есть еще одна проблема, Картер. Чтобы справиться с этим делом, тебе необходима помощь Уолта, но его время на исходе. Его единственный шанс…
– Все нормально, – резко вмешался Уолт. – Я сам ему скажу.
Прежде чем я успел задать вопрос, что он имеет в виду, из стадионных динамиков грянул громкий гудок – сигнал дополнительного времени.
– Светает, – заметил Тот. – Вам обоим лучше убраться отсюда, пока демоны не вернулись. Удачи вам. И будет случай – передавайте от меня привет Сатни. Если, конечно, доживете до встречи с ним.
8. Моя сестра – цветочный горшок
Обратный путь получился не особо приятным.
Мы с Уолтом, стуча зубами, изо всех сил цеплялись за трясущуюся лодку. Магический туман сделался кроваво-красным, призрачные голоса, шепчущие во тьме, звучали угрожающе, словно готовились взбунтоваться и захватить весь эфирный мир.
Фрик вынырнул из Дуата раньше, чем я ожидал, и устало потащил нашу исходящую паром лодку над судоверфями Нью-Джерси. Вдалеке в лучах рассветного солнца золотились небоскребы Манхэттена.
Во время путешествия мы с Уолтом не перемолвились ни словом – Дуат обладает свойством подавлять всякое стремление к болтовне. Но сейчас он повернулся и застенчиво взглянул на меня.
– Наверное, мне следует кое-что объяснить, – сказал он.
Не могу сказать, что мне не хотелось его выслушать. Чем сильнее прогрессировала его болезнь, тем он становился сдержаннее и молчаливее, а мне, безусловно, хотелось бы знать, о чем у них состоялся разговор с Тотом.
Но, решил я, это его, и только его, личное дело. После того как минувшей весной Сейди узнала мое тайное имя и заглянула во все самые сокровенные уголки моего сознания, я стал особенно уважительно относиться к праву человека на личные тайны.
– Послушай, Уолт, это ведь твое личное дело, – сказал я. – И если ты не хочешь говорить…
– Дело не только мое. Думаю, тебе следует знать, что происходит. Ведь я… я пробуду рядом недолго.
Я смотрел вниз, на проплывающую под нами бухту со статуей Свободы. Я ведь уже несколько месяцев знал, что Уолт умирает, и все равно не мог смириться с этой мыслью. Мне вспомнились слова Апопа в музее Далласа: Уолт не доживет до того, чтобы увидеть конец света.
– Ты уверен? – уточнил я. – Может, есть какой-нибудь способ…
– Анубис уверен, – сказал он. – Это случится завтра, самое позднее – на закате.
Я не хотел, не хотел этого слышать. Еще один, самый невозможный из назначенных сроков. К сегодняшнему закату мы должны успеть спасти дух некоего злого мага. К завтрашнему закату умрет Уолт. А к послезавтрашнему, если нам всем крупно повезет и мы доживем до этого момента, можно будет готовиться к встрече конца света.
Всю жизнь, когда на моем пути возникали препятствия, я всегда реагировал одинаково. Как только мне начинало казаться, что что-либо невозможно, я начинал прикладывать еще больше усилий для достижения цели – из чистого упрямства.
Но на этот раз мне казалось, что Апоп от души надо мной потешается.
«Что, не любишь легко сдаваться? – как будто спрашивал он. – А теперь? А если подсыпать тебе еще парочку невыполнимых задач? Теперь сдашься или хочешь еще помучиться?»
От злости у меня все внутренности завязались в узел. Я пнул борт лодки с такой силой, что чуть не сломал себе ногу.
Уолт растерянно сморгнул.
– Картер, да все…
– Не смей говорить мне, что все в порядке! – рявкнул я. – Потому что ничего не в порядке!
Конечно, я злился не на него. Я злился на несправедливость судьбы, на это дурацкое проклятие, которое убивает моего друга, и на тот невыносимый факт, что люди, которые зависят от меня, продолжают гибнуть. Мои родители отдали свои жизни ради того, чтобы дать нам с Сейди шанс спасти мир, а мы можем вот-вот его упустить. В Далласе десятки замечательных магов погибли только из-за того, что пытались помочь нам. А теперь мы должны лишиться еще и Уолта.
Конечно, для Сейди он значил очень много. Но и я во многом на него полагался. В Бруклинском Доме он, можно сказать, был моей правой рукой, моим главным помощником. Другие ребята всегда прислушивались к его словам. Его сдержанность и спокойствие помогли нам пережить немало кризисов, и в любом споре его мнение было решающим. Я спокойно доверил бы ему любой секрет – и даже изготовление статуэтки для экзекрации Апопа, о чем я не смел заговорить даже с собственным дядей. Но если Уолт умрет…
– Я этого не допущу, – заявил я. – Я отказываюсь.
В голове у меня вдруг пронеслась шальная мысль: может, Анубис соврал Уолту насчет его неминуемой смерти, чтобы заставить его отказаться от Сейди и таким образом избавиться от соперника? (Хотя нет, вряд ли. Сейди не такой уж подарок.)
(Да, Сейди, я правда так сказал. Просто хотел убедиться, что ты все еще меня слушаешь.)
А может, у Уолта все-таки есть шанс? В конце концов, известны же случаи, когда люди чудом излечивались от рака. Почему подобного не может произойти с древними проклятиями? Или, допустим, мы могли бы погрузить его в зачарованный сон, как Искандар сделал с Зией, до тех пор, пока не найдем средства его вылечить. Правда, его семья искала способ избавления от проклятия много веков… И Жас, наша лучшая целительница, перепробовала все, что можно, но не добилась успеха. Но все равно, есть же вероятность, что мы что-то упустили.
– Картер, – негромко окликнул меня Уолт. – Дай мне закончить, ладно? Нам нужно разработать план.
– Как ты можешь быть таким спокойным? – не выдержал я.
Уолт привычно потеребил амулет шен у себя на шее – точную копию такого же амулета, который он подарил Сейди.
– Я ведь знаю про свое проклятие уже много лет. И я не желаю, чтобы оно помешало мне сделать то, что я считаю необходимым. Я непременно помогу вам победить Апопа – так или иначе.
– Но как? – возразил я. – Ты же сам только что сказал…
– У Анубиса есть идея, – объявил Уолт. – Он тут помогал мне разобраться с моими способностями…
– Ты имеешь в виду… – Я невольно покосился на руки Уолта. Уже несколько раз я видел, как он обращает различные предметы в пепел, едва прикоснувшись к ним, например, к тому криосфинксу в Далласе. Это умение никак не было связано ни с одной из магических вещиц, которые Уолт вечно таскал на себе. Сказать по правде, никто из нас не понимал, откуда у Уолта взялся подобный дар, но чем сильнее прогрессировала его болезнь, тем, казалось, труднее ему становилось контролировать его. Поэтому теперь я успевал дважды подумать, прежде чем решиться пожать ему руку.
Уолт подвигал пальцами, заметив мой взгляд.
– Анубис думает, что ему известно, откуда у меня взялась такая способность. И еще… Он думает, что существует способ продлить мне жизнь.
Новость оказалась до того хорошей и до того неожиданной, что я нервно рассмеялся.
– Что же ты сразу не сказал? Значит, он может тебя вылечить?
– Нет, – покачал головой Уолт. – Лечением это не назовешь. И это довольно рискованно. Раньше никто ничего подобного не делал.
– Так вот, значит, о чем ты говорил с Тотом.
Уолт кивнул.
– Даже если план Анубиса сработает, возможны некоторые… побочные эффекты. Вряд ли они тебе понравятся. – Он чуть помолчал и добавил уже тише: – Сейди наверняка не понравятся.
К сожалению, воображение у меня довольно развитое. Я живо представил себе Уолта, превратившегося в ходячего неупокоенного мертвеца – иссохшую мумию, призрачную птицу-ба или уродливого демона. Да уж, в египетской магии «побочные эффекты» могут быть весьма неприятными.
Мне пришлось постараться, чтобы мои эмоции остались при мне.
– Мы хотим, чтобы ты жил, Уолт. И не беспокойся насчет Сейди.
Однако по его глазам я сразу понял, что он беспокоится насчет Сейди, и даже очень. Нет, серьезно, ну что он нашел в моей сестрице?
(Перестань пинаться, Сейди. Могу я честно высказать свое мнение?)
Уолт снова сжал пальцы. Может, мне просто померещилось, но от его рук как будто потекли тонкие струйки серого дыма. Наверное, подумал я, даже разговоры о странной способности Уолта заставляют ее проявляться активнее.
