— Прямо на следующей странице повести появитесь вы! — пообещал автор сказки. — Дальше будет про Катю Шумкову! Только не перебивайте меня, пожалуйста!
— Не мешайте ему, он же не Корней Чуковский! — промурлыкал лоснящийся от удовольствия Валерий Иванович. — А я пока блинчиков наколдую! Со сметаной! К чаю!
Третьеклассника Павла Мошкина в школе считали начинающим хулиганом средней руки, но, кажется, недооценивали.
С крыш капало, изредка срывались и падали вниз сосульки. Некоторые из них разбивались с хрустальным звоном, другие глубоко втыкались в рыхлые сугробы, отчего сугробы напоминали каких-то плохо ощипанных ежей или дикобразов.
Павел Мошкин возвращался после уроков домой. Высоко в небе с шумом пронеслась стая воробьев, а из переулка навстречу Павлу по самой середине тротуара вдруг вышел крупный пушистый серый кот.
Как любой нормальный хулиган, Павел Мошкин остановился, не медля ни минуты, скатал увесистый снежок, запустил им в кота. И не попал!…
Не попал с такого близкого расстояния, словно первоклассник какой-нибудь!
Мошкин оглянулся по сторонам: не видел ли кто-нибудь его позора?
Нет, никого из знакомых как будто не было поблизости.
Кот же, словно насмехаясь, подошел к хулигану еще ближе, склонив голову набок, стал вприщур разглядывать Павла внимательными серыми, совсем нехищными глазами.
— У, дурак безмозглый! — выругался тогда Пашка.
И примерился, как бы побольнее двинуть в мягкий пушистый бок ногой. — Мозги вышибу!
«У человека еще и с логикой плоховато, — тактично подумал Валерий Иванович. — Вышибить мозги безмозглому, сильно сказано! К тому же, мозги у меня не в животе… И ведь сейчас ударит!…»
Чем так заинтересовал Валерия Ивановича скромный школьный хулиган, сказать теперь трудно. Волшебнику предстояло весьма ответственное и такое важное дело, к которому он долго и тщательно готовился! До начала оставалось всего несколько минут!…
«А, успею! — беспечно решил, должно быть, Валерий Иванович. — Делу время, потехе час! Немного развлекусь пока с этим балбесом!…»
Пашка Мошкин, закусив губу, изо всех сил лягнул кота ботинком в гладкий серый бок… Но произошло странное!
Кот не отстранился даже!
— Бе-е-е! — ехидно сказал кот и показал хулигану широкий розовый язык.
Земля выскользнула из-под ног Мошкина, и он вдруг, нелепо взмахнув руками, шлепнулся на тротуар и растянулся во весь рост.
— Ах, ты еще дразнишься!
Павлу бы вовремя остановиться! То есть, хотя бы отлежаться на тротуаре, немного остыть, одуматься, сдержать себя, просто сообразить: не так что-то здесь!
Но он вскочил с перекошенным злобой лицом и, совершенно ни о чем другом не думая, бросился на «обидчика».
«Еще раз ударит», — с грустью понял кот Валерий Иванович. «Гораздо сильнее, чем первый раз!»
В этот момент проницательный взгляд волшебника совершенно случайно «сфотографировал” незнакомую физиономию.
Толстенький третьеклассник выглядывал из переулка, готовый в любой момент трусливо убежать.
Все понятно!
Мальчишка пережидал, пока путь к дому будет свободен, скрытно наблюдая за хулиганом Павлом Мошкиным, которого боялся, явно избегая с ним встречи.
Неожиданно в мозгу Валерия Ивановича молнией сверкнула озорная и, как ему в тот момент показалось, абсолютно замечательная мысль!…
«Что-то давно у нас не случалось чудесных превращений! " — вот что подумал волшебник.
Читатель! Будь внимателен! В начале следующей главки автор ничего не напутал! (Единственное примечание автора.)
Витька Бубенцов и Пашка Мошкин, бывший хулиган средней руки, не сговариваясь, вскочили со своих мест и, размахивая руками, загалдели разом.
— Мало примечания, здесь нужно подробнее разъяснить! — рубил воздух рукой Павел. — Потому что…
— Совсем ничего пока не понятно, вот что! — вторил ему Витька. — Вот тот мальчишка, который выглянул из-за угла дома, это же был я!
— Да это пока не имеет значения! — отмахнулся Павел. — Любой другой мог выглядывать! Дело не в том!…
— Как это не имеет значения, как это не имеет! — едва не задохнулся от возмущения Виктор. — Ведь это был именно я, тот мальчишка в переулке!
— Был бы кто другой, история другая вышла бы… — меланхолически заметил Валерий Иванович.
— Я только хочу сказать, что все происшествие с котом я из-за угла хорошо видел… — настаивал Витька. — И как Пашка кота пинал, и как шлепнулся!… И мне в голову не пришло, будто что-то особенное происходит… Ну, он после встал и пошел… Я дождался, пока он совсем уйдет…
— Чтобы ненароком лишний раз не попасть ему на глаза, — вставил автор.
— Да, — Витька смущенно улыбнулся. — Мне еще куда-то зайти надо было…
— Как ни в чем не бывало! Виктор пошел по своим делам как ни в чем не бывало! Заметьте все! — торжественно провозгласил я. — Значит, мое маленькое примечание очень нужное! Читатель, будь внимателен! Для третьеклассника Виктора Бубенцова как бы вообще ничего не произошло… и в то же время…
Потирая ушибленный бок, Виктор Бубенцов поднялся с мокрого тротуара и внимательно, но осторожно, медленно ворочая шеей, огляделся по сторонам.
Никого! Никто из знакомых ребят не видел, как он ни с того ни с сего шлепнулся на совершенно ровном месте! И то хорошо, если забыть хотя бы на мгновение, что он все ж таки кувыркнулся непонятным образом.
Витька охлопал брюки, щелчками сбил с них последние ошметки прилипшего снега и направился к своему дому.
Но странное ощущение с каждым следующим шагом все больше и больше переполняло обыкновенного третьеклассника Витьку Бубенцова: это было ощущение легкости, почти полной невесомости собственного тела!
Незнакомое ощущение возникло непонятно откуда, но было оно удивительно приятным, радостным и счастливым. Через минуту Витька уже бежал, почти не касаясь ногами земли. И как жаль, что путь до подъезда оказался таким коротким!
Одним гигантским прыжком взлетел Виктор по лестнице к себе на второй этаж. И ничуть не запыхался он от бега и от этого чудесного прыжка!
Лихая, просто хулиганская мысль, каких степенный и солидный третьеклассник никогда раньше и даже позволить себе не мог, затрепыхалась в голове:
«Вот если бы так, сильно толкнувшись, выпрыгнуть из окна, то он, Витька Бубенцов, полетел бы! Непременно полетел бы по воздуху совсем как птица! И летел бы далеко-далеко… пока ему самому не надоело бы лететь! Над полями и лесами, в дальние-дальние заморские страны! И еще дальше…»
Он открыл дверь своим ключом, и скрежет замка вернул Витькины мысли в привычную колею:
«Что же там оставила мама в холодильнике? Наверное, бутерброды с колбасой, которые так полезно заедать гороховым супчиком! А в буфете под салфеткой лежат-дожидаются два ма-аленьких кекса с изюмом…»
Но вот что было невероятно: эти родные, всегда такие приятные мысли на этот раз думались как-то тяжело, с натугой. Витька даже замер в темном коридоре, прислушиваясь к себе.
И вдруг помимо собственной воли с отвращением представил огромную груду толстых, жирных, нахальных бутербродов, которые по-тараканьи расползались из тарелки по столу, пища и толкаясь, окружали со всех сторон его, Витьку Бубенцова!
Витька замотал головой, прогоняя неприятное видение, и несколько раз даже подпрыгнул на месте!
— Два кекса! — жалобно пробормотал он, но даже произнесенное вслух почти магическое заклинание не подействовало.
Ему по-прежнему хотелось бежать куда-то, прыгать и скакать, швырять камнями, гонять в футбол, раскачиваться на тропической лиане… Да много чего необычного хотелось Витьке Бубенцову, а вот привычного волчьего АППЕТИТА, он, как ни странно, совершенно не чувствовал!
— Ладно, — немного поразмыслив, снова вслух сам себе сказал Витька. — Ну, не хочет человек есть — случается же иногда такое? Наверняка! Даже интересно испытать, как это! А в сэкономленное время можно заняться и чем-нибудь другим. Уроки, например, выучить.
Надо заметить, что Виктор Бубенцов, к сожалению, никогда не был примерным учеником, на которого хочется равняться, вытягивая шею от усердия. И про уроки он сказал просто так, больше ничего с ходу не придумалось.
Витька даже присвистнул от своей находчивости в сложных и непредвиденных ситуациях. Освободившись от шапки и пальто и зафутболив под вешалку ботинки, он порхающей походкой двинулся к себе в комнату, как вдруг…
Витькин взгляд мельком, совершенно случайно упал на зеркало большого маминого трюмо.
— А-а-а! — закричал Витька в ужасе.
Мальчишка кричал так, что стекла в окнах мелко задрожали, а штукатурка па потолке мгновенно покрылась сеткой мелких, едва сметных трещинок.
