Впрочем, в этот момент в голове мальчика систематизировалось все недоброе, что они узнали о Гильдии за последний год. А потому он уже догадывался, что услышит в ответ.
– Потому что я живу на стенах уже почти четыре года. – Летяга обвела неоднородную поверхность Спасгорода рукой. – Вместе с родными и друзьями. Потому что я вовсе не больна, как не больны и вы. Потому что мы знаем самую главную тайну…
Подавленные дети сидели на карнизе рядом с удивительной чужачкой, не в силах что-либо сказать. Произнесенные Летягой слова рушили все, что Витя, Дима и Настя узнали за свою жизнь – рушили все, что знали и чем делились их родители, все вложенные школой знания, все прочитанное в книгах и увиденное в познавательных киножурналах.
– Если не верите, – вкрадчиво добавила смуглая стенолазка, поднимаясь на ноги и снимая с пояса веревку, – идемте со мной. Я покажу наши поселки, а там вы сможете убедиться, что я не вру…
– Как же вы тут живете? – только и смог ответить ей Виктор.
Но затем мальчик запрокинул голову, проследив за жестом Летяги Младшей, и вопросы отпали сами собой…
Со стороны Спасгород, огромный и несокрушимый Спасгород, был похож на очень сложную деталь, выточенную на фрезерном станке. Он имел сотни карнизов, ниш, балкончиков, технических площадок, выступов и бордюров.
И все они, где-то скромнее, а где-то гуще, были обвешаны многочисленными веревками, веревочными лестницами или примитивными грузовыми подъемниками. На далеких верхних выступах даже горели костры, чьи дымы уносило в сторону вольным ветром.
А еще наши скептики заметили крупные силуэты, похожие на птиц. Конструкции, напоминавшие крылья, крепились на спинах людей, бесстрашно паривших вокруг башни. Они пикировали с одной площадки, приземляясь на другую, перевозили мешки или коробки, а иногда забавлялись без видимой цели, играя с ветром в его невидимых течениях.
– Это дельтапланы, – пояснила Летяга, тоже глядя в небо. – Мы используем их для перекочевки по поверхности города, если наши поселения вдруг находят Стражники. А еще на них можно очень быстро попасть в гости. – Она улыбнулась.
И гордо добавила, вскидывая подбородок:
– На этот день рождения мне смастерили личный. Я назвала его Юркий Стриж, и это лучший планер на нашем этаже!
– Вы живете прямо на карнизах? – только и смогла промолвить Анастасия, не отводя взгляда от кружащих в небе планеров.
– Не совсем. Чаще всего старосты ставят палатки на площадках для летательных аппаратов, таких на Спасгороде в избытке. Сами аппараты давно вышли из строя, а потому аэродромами никто не пользуется. Но места там хватает всем.
– Чем же вы питаетесь? – поинтересовался любознательный Витька.
– Птиц разводим – они дают вкусное мясо, перо, яйца, пух, – продолжала рассказывать юная Ходящая По Стенам. – Иногда совершаем вылазки вниз, на землю. Например, за дровами. Но там слишком много хищных зверей, а потому это рискованно. Воду берем из самодельных установок, которые собирают влагу по ночам, иногда воруем в городе. Ходящие По Стенам привыкли к такой жизни, и другой нам не нужно… Идемте, я вам все покажу. Мама будет рада гостям, вот увидите. Она у меня лучшая в мире!
Путешественники поднялись на ноги, неуверенно переглядываясь.
– Я прошу прощения, – церемонно кивнул Виктор. – Не могла бы ты дать нам пару минут, чтобы кое-что обсудить?
– Конечно! – легко согласилась Летяга. – Только не засиживайтесь, а то ветер меняется. Пойду вон туда по карнизу, буду у лестницы. Как надумаете, я жду.
И она беззаботно зашагала прочь по самому краю балкона, насвистывая себе под нос. Путешественники, проводив ее ошеломленными взглядами, сбились в кружок.
– Допустим, она не врет, – начал Витя, беря на себя роль старшего на этом экстренном совете. – Что это означает?
– Что жителям Спасгорода дурят голову, – пискнула Настя. – Причем уже не первый год. И это вам не какие-то закрытые поляны вроде Многодворовска или Грибницы. Это… нечто большее.
И тут они замолчали, не в силах озвучить пришедшую всем троим мысль. Что же важнее теперь – продолжать путь к Соннику, раз они вовсе не больны? Или, может быть, нужно что-то делать с этой неожиданной правдой? А может, этот выбор и имел в виду Облачко, когда говорил, что решать судьбу города предстоит именно близнецам?
– Теперь мы точно обязаны вернуться, – весомо произнес Виктор, и сестра кивнула, соглашаясь. – Папа непременно поверит нам, когда мы ему все расскажем. Тогда мы сможем что-то изменить. Убедить остальных…
– Вот уж дудки. – Димка вдруг выдвинул вперед челюсть, и друзья недоуменно уставились на него. – Никто нам не поверит. Вы забыли, что папа работал на Гильдию? Что мы под колпаком, что за нами следят и догадываются о том, что мы знаем больше, чем положено? Угадайте, что Конклав сделает с нами, если разнюхает: мы украли его главный секрет? Сошлет на Свалку? Или сдаст на Интернат?
– Что ты такое говоришь, братик? – нахмурилась Настя. – Это же наш папа, он обязательно поверит и что-нибудь придумает…
Но тут и она умолкла, размышляя над словами Дмитрия.
А если брат прав? Что, если папа (их любимый папа, уважаемый на работе Петр Петрович) на этот раз не поверит своим детям? Что, если им вообще не сможет поверить ни один из жителей Спасгорода? Или Смотрители успеют перехватить вольнодумцев? Тайна, так легко открывшаяся им на этом ветреном карнизе, была много страшнее, чем кто-либо из близнецов вообще мог себе представить…
– Так, слушайте сюда, – приказал Витька, и они еще ближе сдвинули головы, чтобы не мешал свист ветра. – Мы посетим Сонник и вернемся домой. К маме и папе. Ничего не расскажем о своем побеге. Ни о Благодати, ни о Библиотеке или Ходящих По Стенам. Будем и дальше молчать, ссылаясь на потрясение. А потом попытаемся понять, кому можем доверить тайну. Осторожно, рассчитывая каждый шаг. И тогда обязательно что-то придумаем.
– А если нет? – вдруг сказал Димка очень-очень тихо, и его едва расслышали. – Если Облачко прав, а это и есть наша судьба – обрести новую жизнь, навсегда забыв о старой? Не жизнь сектанта-марионетки или изуродованной прислуги Реакторов, а свободную жизнь под этим ослепительным небом? Посуди сам, Витек, если бы Ходящие По Стенам могли что-то изменить в укладе Спасгорода, неужели они сидели бы сложа руки?
И они опять замолчали, трое детей, ведущих на боку невообразимо гигантского небоскреба совсем не детский разговор. Попробуйте хотя бы на миг представить себя на месте этих усталых, измученных передрягами маленьких путников, и вы поймете, как непросто было им в ту минуту…
– И что ты предлагаешь? – спросил Витя у брата.
– Мы поговорим со взрослыми, населяющими стены, – развел руками тот. – Пусть расскажут, почему ничего не делают, чтобы правду узнали все спасгородцы. И, если будет нужно, останемся здесь. Пока не придумаем что-нибудь еще.
Какое-то время все размышляли. Но в итоге даже скептически настроенный Виктор признал, что лучшего решения сейчас не найти.
В последний раз посмотрев на захлопнувшийся люк, ведущий в Спасгород, они побрели по карнизу следом за Летягой. Каждый гадал, куда еще заведет их это необычное путешествие, и по лицам спутников понимал, что ничего хорошего раздумья не предвещают…
Ходящая По Стенам ждала неподалеку, сидя у горячей железной стены и подремывая. Услышав шаги по обшитому жестью балкону, она распахнула веки и, приветливо улыбнувшись, легко поднялась на ноги.
Рядом с ней располагалась причудливая конструкция – сплетенная из веревок огромная авоська, подвешенная на металлических тросах, убегавших куда-то на верхние карнизы. Неподалеку виднелись дополнительные канаты, туго натянутые на систему рычагов и исчезающие внизу.
– Смелее, у нас все подъемники очень надежные! – подбодрила новеньких Летяга. Притянула к себе сетчатый мешок, первой забираясь внутрь. – Давайте руки, я помогу.
И тройняшки, не обращая внимания на легкий (еще такой непривычный) страх перед огромной высотой, один за другим залезли в дырявый кокон, до боли в пальцах вцепляясь в веревки.
Отяжелевшая «авоська» легко покачивалась на тросах, ударяясь о край карниза. Четверо ее пассажиров уселись на дно, свесив ноги в широкие дыры. Сейчас они по-настоящему висели в воздухе, раскачиваясь над бездной в метре от прочного и казавшегося таким надежным уступа.
Затаив дыхание, заботинцы смотрели вниз, на далекое лоскутное одеяло, и все еще не могли поверить, что это происходит именно с ними.
А затем Летяга плотно зашнуровала вход, задрала голову и пронзительно свистнула два раза, отдавая команду кому-то наверху. В это же мгновение дополнительные канаты, свисавшие сбоку от подъемника, загудели от натуги, а закрепленный на них груз пополз вниз.
