Сереброкрыл вдруг резко развернулся и увидел его. Он уставился на Гриффина и затем устремился к нему так быстро, что Гриффин резко затормозил и рванулся в сторону.
— Гриффин, что с тобой?
Гриффин осторожно кружился поодаль.
— Ты настоящий?
— Я тбой отец!
Гриффин посмотрел на загипнотизированных летучих мышей, висящих под потолком.
— Каждый здесь что-то видит. Может, у меня тоже видения, И откуда мне знать, как ты выглядишь? Я никогда не встречал тебя.
— Да… это правда. — Сереброкрыл был радостно возбужден. — Но ведь твоя мама, наверное, рассказывала тебе обо мне!
Не приближаясь слишком близко, Гриффин попытался найти в этой взрослой летучей мыши сходство с собой. Он видел свое отражение в ручье, в каплях воды, и у него было смутное представление о том, как он выглядит. Он был ничуть не похож на эту летучую мышь — или мираж, он по-прежнему не был в этом уверен.
— Я думал, Шейд больше, — сказал Гриффин подозрительно. Он знал, что его отец был недомерком, но в его воображении Шейд всегда был внушительной фигурой, почти гигантом. А эта летучая мышь могла быть кем угодно.
— Нет, для меня это нормальный размер, — с тихим смехом сказал сереброкрыл.
— Докажи, что это ты! — потребовал Гриффин.
— Кто еще пришел бы сюда, чтобы спасти тебя?!
— Если это действительно так, ты должен знать о Шейде все, — заявил Гриффин.
— Ладно, спрашивай!
— Хорошо, дай подумать. В человеческом городе Шейда преследовали голуби. Сколько их было?
— Их было… ну, по-моему, шесть.
— А я слышал, что их было девять!
— Ладно, это было так давно, но я совершенно уверен, что их было шесть.
— А другие детеныши рассказывали, что их было девять, — упрямо настаивал Гриффин.
— Я был там!
— Ты? — скептически протянул Гриффин. — Я хочу знать вот о чем. В южных джунглях с каким первым существом сражался Шейд?
— Перестань говорить обо мне, будто меня здесь нет!
— Так ты не знаешь ответ? — спросил Гриффин.
— Это был гигантский жук с зазубренными клешнями.
— Ладно, это правильно, — сказал Гриффин. — Я задам еще один вопрос. Сколько жуков там было?
— Только один.
— Неправда! Их было пять. И Шейд убил их всех, а Чинук ему помогал.
— Нет, там был только один, — со вздохом сказал незнакомый сереброкрыл.
— Если ты Шейд, как получилось, что ты не знаешь? А я знаю. Я знаю про Шейда все истории. Детеныши только об этом и говорят — Шейд то, Шейд се.
— На самом деле жука убил Чинук, а не я. Эти рассказы многое преувеличивают.
— Расскажи мне, как Шейд встретил Марину, — упрямо сказал Гриффин.
— А я-то думал, это я подозрительный!
— Здесь нельзя быть слишком осторожным, — фыржнул Гриффин. — Продолжай.
— Я встретил ее на острове, после того как меня унесло в море во время шторма. Твоя мама висела на ветке рядом со мной, а я не заметил ее, потому что выглядела она в точности как яркий осенний лист.
Гриффин не смог удержать улыбки.
— Это правильно. — Он насупился. — Но любой может узнать эту историю.
— Гриффин!
— Последний вопрос. Как вы собирались назвать меня, если бы я родился девочкой.
— Ну, я хотел назвать тебя Авророй… Гриффин напрягся.
— …но твоей маме нравилось имя Селеста. Поэтому решили, что будет Селеста.
Гриффин почувствовал, как напряжение разом исчезло. Он осторожно приблизился, и впервые с тех пор, как он попал в это место, его ноздри ощутили запах живого существа. Его сердце забилось так быстро, что ему было трудно дышать. Он обнял отца и на мгновение уткнулся ему в шею. Почувствовал запах семьи, его собственный запах. Чудесное тепло — не пугающий холод смерти — окружало его, он слышал сильное биение сердца своего отца. Гриффин почувствовал крыло Шейда на своем плече и заплакал. Он плакал от облегчения и счастья. Теперь все будет хорошо. Его отец здесь. Герой Шейд Сереброкрыл. Ничто не может теперь причинить ему зла.
— Как чудесно, — всхлипывал он. — Я так рад…
— Я боялся, что не смогу найти тебя, — сказал отец. — Боялся, что никогда тебя не увижу.
Они нашли укромное местечко и повисли рядом на уступе стены. Отец тихо засмеялся.
— Докажи, что это ты, — сказал Шейд, передразнивая сына. — Твоей матери это понравилось бы.
Гриффин только улыбнулся, наслаждаясь теплом отцовского тела. Впервые в жизни его сознание было ясным и спокойным. Но это продолжалось слишком недолго.
— Нам надо выходить, — сказал Шейд. — Туннель, через который ты упал, сейчас как раз над нами. Мы сможем выбраться наружу.
— Ты думаешь, у нас получится? — Гриффин вспомнил, как трудно было долететь до каменного небосвода. — Ведь там ветер.
— Мы вернемся в Древесный Приют к твоей матери раньше, чем наступит полночь.
Гриффин кивнул, и вдруг вспомнил.
— Здесь Луна, — сказал он.
— Твоя подруга. Я знаю, что случилось. Гриффин отвел глаза.
— Я не могу оставить ее.
— Она не может пойти с нами, Гриффин.
— Почему?
— Как только Луна достигнет поверхности, она растворится в воздухе и ее затянет обратно. Это было бы слишком жестоко. Она должна лететь к Древу.
— Но ей нельзя оставаться одной!
— Ей не придется быть одной. Я встретил группу пилигримов. Я им доверяю. Она может отправиться с ними. Смотри, вон один из них… Ява.
Гриффин проследил за взглядом отца и чуть не подскочил от удивления. Около входа в пещеру кружилось самое огромное крылатое существо, которое он когда-либо видел.
— И это летучая мышь?
— Это лисокрыл. Огромная, правда?
— Огромная, — пробормотал Гриффин.
— Луна может долететь до Древа вместе с ними. Гриффин ничего не ответил. Ему казалось, что, покинув Луну, он предаст ее.
— С ней все будет хорошо, — успокоил его Шейд.
— Фрида сказала, что я тоже мог бы выбраться отсюда через Древо.
— Ты встретил ее?
Гриффин кивнул, довольный, что удивил отца.
— Она дала мне карту и все объяснила. Она помнит тебя и маму.
Шейд улыбнулся.
— Я хотел бы увидеть ее.
— Она говорила мне, что Древо — единственный выход отсюда.
— Я верю Фриде, — сказал Шейд, — но трещина сейчас прямо над нами, и я знаю, куда она ведет. Я все же думаю, что для нас это сейчас самое важное. Нам пора идти. Звезды здесь движутся быстро и… — Он хотел сказать что-то еще, но передумал. — Попрощайся с Луной.
Гриффин только кивнул. Он не хотел спорить с отцом. Конечно, Шейд знает лучше. Он был героем; за что бы он ни брался, все делал правильно.
— Я только хотел быть уверенным, что она доберется до Древа, вот и все, — сказал Гриффин. — Фрида говорила, что летучие мыши, которые не сумели добраться…
Он оглядел тысячи летучих мышей, свисающих с потолка. Сколько времени они уже находятся здесь? Рядом с ним висела самка-яркокрыл, ее немигающие глаза сияли непостижимым светом. Потом он обратил внимание на ее когти. В них было что-то неестественное. Они были слоистые, будто окаменевшие. И каменная корка уже начала подниматься к лодыжкам. Он стал оглядывать других. Почти у всех когти окаменели, у некоторых летучих мышей каменная корка уже покрыла живот и сложенные крылья. Вот почему они так неподвижны!
— Папа… — прошептал он с растущей тревогой.
Он поднял свои когти, сначала левый, потом правый, желая убедиться, что на них ничего нет; проверил когти отца — у обоих они были чистыми. Случайно Гриффин поймал взгляд соседней летучей мыши-самца, у которого тело целиком было покрыто каменной коркой. Он выглядел мертвым, но Гриффин увидел его блестящие глаза и обомлел, когда они мигнули.
С сухим щелчком окаменевшая летучая мышь отломилась от потолка и рухнула вниз, в светящееся озеро. Она даже не пыталась раскрыть крылья — да и как бы она это сделала? — и исчезла в кружащемся тумане. Не было ни всплеска воды, ни звука от падения камня. Она просто пропала.
— Луна, — прошептал Гриффин сдавленным голосом, срываясь с выступа. Он не мог простить себе, что оставил ее одну. Бросил ее. Он оказался плохим другом. Что если она уже окаменела?
— Где она? — спросил отец, который летел рядом. Здесь миллионы летучих мышей, словно ковер из темного мха, а он совсем забыл, где они с Луной нашли место.
— Луна! — звал он. — Луна! Никакого ответа.
— По-моему, она вот там, — сказал Гриффин. Все летучие мыши стали казаться ему одинаковыми.
— Я вижу ее, — спокойно сказал отец.
Это была действительно она, ее тело и когти были еще свободны от страшного ползучего камня. Она не шевельнулась, когда Гриффин повис рядом с ней.
— Луна, мой отец здесь!
— Это замечательно, Грифф. — Голос у нее был вялый и сонный.
— Нам пора уходить, как ты думаешь?
— Спасибо, что помог мне добраться сюда, — сказала она.
