Никита опять подавился яичницей и закашлялся.
– Где бы узнать подробности? – задумалась Марина. – Может, все-таки стоит навестить родственничка?
– Марина, почему тебя постоянно тянет на уголовщину? – укоризненно спросил Игорь Николаевич. – Не лезла бы ты в это дело! Пиши себе о каких-нибудь презентациях. А то, не ровен час, попадешь в неприятности.
Никита думал о том же. Сестра была очень упрямой и въедливой. Он уже не раз успел пожалеть, что пообещал тогда Виннику передать ей бумаги, которые открыли бы правду о деятельности «Экстрополиса». Марину нельзя втягивать в это дело. Она сразу ухватится за него, готова будет горы свернуть, лишь бы докопаться до правды. А эти люди очень опасны. Самым лучшим выходом было бы анонимно подбросить документы главному редактору газеты. Именно так Никита и решил поступить. Осталось только дождаться посылки от Винника.
Тем временем отец закончил завтракать и стал собираться на работу.
– Ты обещал узнать о «спящей красавице», – шепнула Никите сестра. – Как успехи?
– Я поговорю с профессором завтра вечером, – пообещал Никита. – Мне и самому интересно, что это такое.
«Если не забуду, – добавил он про себя. – Может, у меня уже склероз прогрессирует? Как можно забыть о том, что родители уезжают на три недели?!»
Он отправился в свою комнату, вырвал из блокнота листок и написал на нем: «В одиннадцать вечера поговорить с профессором Винником. Псевдоним Знающий!» Затем Никита сложил бумажку и бросил ее в свой рюкзак. Туда же он положил рамку с фотографией Ксении, найденную в сгоревшей лаборатории.
Пора было отправляться на стадион.
* * *
Анатолий Сергеевич Авдеев был сегодня не в духе. Он пожаловался, что съел что-то не то и его слегка мутит. Поэтому тренировка окончилась очень быстро. Авдеев лишь заставил ребят пробежать десять кругов по стадиону, а затем очень поспешно удалился, держась обеими руками за живот.
Никита и Ксения взобрались на самый верх трибуны, сели на скамейку и блаженно расслабились под теплыми лучами солнца.
– Теперь можно и поговорить, – сказал Никита.
– О чем?
– Ты знакома с человеком по фамилии Федоров? Ксения задумалась:
– Нет… Хотя погоди! Это не тот, о ком сегодня говорили в новостях?
– Именно, – кивнул Никита.
Он поведал ей обо всем, что случилось вчера. Ксения молча слушала его, широко раскрыв глаза, а затем тихо произнесла:
– Кошмар… А почему я должна знать этого Александра Федорова?
Никита порылся в своем рюкзаке и протянул ей фотографию в рамке.
Девушка просто остолбенела.
– Это… Это не я! – потрясенно прошептала она. – Это не могу быть я! Это… О господи! Помнишь девочку, моего двойника, похороненную на деревенском кладбище? Ее звали Татьяна Федорова! Она – приемная дочь этого ученого! Это она здесь сфотографирована!
Никита шлепнул себя по лбу.
– И как я сразу не догадался?! – воскликнул он. – Точно! Все сходится! Но какое странное совпадение…
Ксения вытащила фотографию из рамки и перевернула. На обороте было что-то написано. Никита придвинулся ближе и прочитал:
– Складская, восемнадцать! Это что, адрес?
– Складская, – задумчиво повторила Ксения. – Это ведь улица в портовой зоне. Там одни только склады да ангары. Что там может находиться?
– Не знаю, – проговорил Никита. – Но собираюсь выяснить это.
– Я пойду с тобой.
– Но…
– Никаких «но», Бродяга! – твердо сказала Ксения. – Для меня это очень важно, важнее, чем для тебя. Отправимся прямо сейчас! – Она вскочила со скамейки и вдруг замерла. – Ах, черт! Я же обещала отцу сходить в магазин за продуктами!
– А мне уже в «Рассвет» пора, – сказал Никита.
– Тогда давай встретимся сегодня вечером? – предложила Ксения. – Когда стемнеет. И вместе узнаем, что расположено по этому адресу.
На том и порешили. Ксения отправилась по магазинам, а Никита поспешил на работу. Так поспешил, что пришел на час раньше намеченного времени.
– Что-то ты сегодня рано, – подозрительно сказал Захар, когда Никита вбежал в кафе. Затычка с кислой физиономией стоял за барной стойкой и пересчитывал наличность в кассовом аппарате.
– Можно, я начну прямо сейчас, но уйду пораньше? – спросил Никита. – У меня родители сегодня уезжают. Хочу успеть попрощаться.
– Ладно, – милостиво кивнул Захар. Он посмотрел на настенные часы. – Часиков в шесть можешь быть свободен.
– Спасибо! – поблагодарил его Никита и побежал переодеваться.
В кухне он увидел лишь Ларису Кирсанову, хлопочущую у большой плиты. Она следила сразу за шестью огромными кастрюлями, в которых что-то кипело и булькало. Позади нее на специальном стеллаже стояло несколько противней с только что испеченным печеньем. В помещении витали такие ароматы, что Никита даже зажмурился от восторга.
– Ты настоящий спец по кулинарии! – сказал он Ларисе. – Кто бы мог подумать, что совсем недавно все это было лишь непонятным набором продуктов!
– О, как мило с твоей стороны! – улыбнулась Лариса.
– А где все?
– Вероники еще нет, Артема тоже. Антонина Петровна пошла обедать, а Алена где-то здесь, крутится под ногами.
В этот момент Алена как раз вошла в кухню через заднюю дверь.
– Привет, Никита! – сказала она. Затем схватила с ближайшего противня горячее печенье, отправила в рот и вся сморщилась. – Что за гадость?
– Я испекла! – Лариса угрожающе подбоченилась.
– Боже, как вкусно! – тут же изменила свое мнение Алена. Но было уже поздно.
– Тебе не нравится, как я готовлю?! – вспылила Лариса.
– Ну, – замялась Алена. – Скажем так: не все тебе удается…
– Молчать! Ты ничего моего не ела! Потому что ты – вегетарианка! Как ты можешь судить о том, как я готовлю?!
– Да! – с вызовом произнесла Алена. – Я не разделяю вашей страсти к мясу убитых поросюшек! Они такие милые, а тебе лишь бы налепить побольше котлет!
– Сумасшедшая!
– Живодерка!
– С вами так интересно! – восхитился Никита. – Словно смотришь очередное тупое ток-шоу, где все того и гляди передерутся!
– А ну убирайтесь вон из моей кухни! – крикнула Лариса, багровея от злости.
Алена в ответ хихикнула:
– Когда ты кричишь, у тебя такой голос противный делается… Лариса запустила в нее поварешкой. Алена успела пригнуться.
Поварешка пролетела через всю кухню и… сшибла с полки керамического медвежонка Вероники. Все замерли от ужаса. Статуэтка грянулась о кафельный пол, и у нее отскочила голова.
– Бедный мишка! – запричитала Алена. – Не поесть тебе теперь медку! Эта убийца животных и тебя прикончила!
– Вероника меня убьет! – испуганно сказала Лариса. – Это ведь ее любимый медведь!
Алена подобрала туловище и голову статуэтки.
– Зато теперь у нее их два, – успокоила она Ларису. Лариса взяла обломки из ее рук и попыталась соединить их вместе.
– Не держится, – огорченно сказала она. – Может, получится его склеить?
Алена вытащила изо рта жвачку и протянула ей:
– У меня есть только вот это.
Лариса прилепила медведю голову. Со стороны даже было незаметно. Она поставила его обратно на полку и одобрительно кивнула.
– Пусть пока так постоит. Завтра я куплю другого и поменяю их местами. А если кто-нибудь из вас проболтается Веронике, я ваши головы в духовке запеку!
– Я знакома с тобой много лет, – сказала Алена. – Но иногда ты меня пугаешь!
Глава двадцать вторая
Беспокойный день в кафе
Оказалось, что Вероника, Алена, Никита и Артем – не единственные официанты в кафе «Рассвет». Кроме них, в дневную смену работало еще трое мальчишек и две девочки. Впрочем, когда Никита пришел в кафе, они уже собирались уходить, так что он даже не успел с ними толком познакомиться, только попрощался кивком головы. В кухне скучала Алена Кизякова. Она лениво раскладывала на столе свои «фэншуйские» монетки, пытаясь угадать, что они ей пророчат. Монетки обещали то большую и светлую любовь, то потерю драгоценностей, то пожар, то казенный дом. Никита поздоровался с ней и пошел переодеваться.
Вскоре подошла Вероника Леонова. Она была чем-то сильно раздражена.
– Что стряслось? – спросила у нее Алена, ссыпая монетки в карман.
– Да мой приятель! Он поругался со мной и ушел к Верке Острижной! Как он мог уйти от меня к ней?! – Вероника заломила руки. – Все! Больше никогда не буду с ним встречаться, как бы он ни просил!
– С чего ему просить? – удивилась Алена. – Он ведь встречается с Острижной?
– Я всегда знала, что ты меня поддержишь! – горько сыронизировала Вероника.
В этот момент мимо прошел Никита с подносом в руках. Он уже переоделся и был готов приступить к работе: рукава белой рубашки закатаны до локтей, узкие черные помочи поддерживают черные брюки, на поясе – форменный красный передник.
– Привет, Никита! – широко улыбнулась Вероника.
– Привет, – кивнул он и двинулся дальше.
