— Хорошо. — строго сказала мама: — Только у меня условие — если этот котенок будет драть ковер или писать где не попадя, я тут же вышвырну его на помойку! Юля, дай мне честное слово, что будешь сама убирать и кормить его, а не взвалишь все на мои плечи, как всегда.
— Честное слово, мамочка, честное-причестное! — обрадовано затараторила Юля, потом тряхнула Мурра и сказала: — Вот видишь, Рыжик, теперь ты будешь жить у нас. Я сделаю тебе постельку и поставлю градусник. Ну, пошли домой…
«Да делайте вы, что хотите…», — вяло подумал обвисший на Юлиных руках Мурр, у которого голова прямо таки раскалывалась от боли: «Мне бы только отоспаться, а там я удеру в два счета!»
Но оказалось, что по поводу «удеру» котенок сильно ошибался…
И ни Мурр, ни Юля, ни ее мама совершенно не обратили внимание на то, что с крыши соседнего дома за ними внимательно наблюдала, поблескивая зеленоватыми, мудрыми и чуть печальными глазами, старая облезлая черная кошка.
* * *
Семья, в которую попал Мурр, жила в большой трехкомнатной квартире на девятом этаже огромного многоэтажного дома.
Юлин папа работал врачом в детской больнице, Юлина мама преподавала в школе, а сама Юля ходила в третий класс и еще занималась музыкой в кружке при Доме культуры моряков.
Мурр прежде никогда не был в жилищах ходилин, и не смотря на свою болезнь, с большим интересом оглядывался вокруг.
«Ничего себе пещера!», — думал котенок, озирая большие комнаты, заставленные разной мебелью: «Да тут все наши, со Светлой стороны, могли бы поселиться, и еще место бы осталось. А тепло как! И пахнет вкусно!»
Первым делом Юлина мама потащила Мурра в ванную. Там котенка поставили под душ, намылили и чисто помыли. То есть это ходилины думали, что чисто, а по мнению Мурра, его только зря перепачкали в какой-то липкой пене, а потом измочили теплой водой.
В другое время котенок с досады исцарапал бы глупых людей, не больно, а так, чтобы знали, что кошки — самые главные чистюли на свете, уж гораздо чище двулапых. Но сейчас Мурру было не до этого — болезнь терзала котенка, и он хотел только одного — спать.
Мурра завернули в пушистое полотенце, вытерли, как смогли, и уложили на подстилку возле батареи. От нее шло блаженное тепло, и котенок, вяло вылизав мокрую шерстку, наконец-то уснул, но спать ему пришлось недолго вскоре с работы пришел Юлин папа.
— Ну-ка, ну-ка… — Мурр почувствовал, как сильные руки подняли его, открыл один глаз и закашлялся. Прямо перед собой котенок увидел человеческое лицо, которое его внимательно разглядывало.
— Эге! Да он и впрямь совсем больно! — Юлин папа вернул котенка обратно на подстилку: — Простыл, бедолага, да еще весь в свежих шрамах, видать, боевой котеныш! Что ж, будем лечить…
— Папа, папа, вылечи Рыжика обязательно! — попросила Юля, дергая отца за рукав рубашки: — А как ты его будешь лечить?
— Ну, я не ветеринар… Думаю, нужен покой, обильное питье, и укольчик. Таблетки-то твой зверь пить не будет, как думаешь?
— Не будет! — замотала косичками Юля: — А чем его кормить?
— Я тут минтая купила… — вмешалась в разговор Юлина мама: — Придется поделиться с твоим Рыжиком. Эй, усатый-полосатый, будешь минтай?
Мурр приоткрыл один глаз и мяукнул: «Буду!», но его, конечно же, никто не понял…
Юлин папа сходил в другую комнату и вскоре вернулся, держа в руке шприц с лекарством. Бормоча себе под нос: «Если это помогает от простуды грудным детишкам, то и тебе, рыжий разбойник, должно помочь…», — он уколол Мурра в заднюю лапу. Укол был совсем не болезненный, так, почти что комарик укусил, поэтому Мурр даже не проснулся.
Вскоре лекарство стало действовать и в голове у котенка перестали грохотать барабаны и щетиниться иголками ежики. Мурр пригрелся у батареи и уснул спокойным, глубоким сном…
* * *
Мурр проснулся в полной темноте от голода. Он чувствовал себя почти здоровым, но сперва котенок не понял, где это он. Вокруг было темно и тихо, только какие-то непонятные звери наперебой цыкали и стрекотали из разных углов, да сопели во сне ходилины.
«Ой, так я же в ходилинском доме!», — вдруг вспомнил Мурр: «Ничего себе, вот так переплет. Что же делать?»
Впрочем, первое дело нашлось быстро — нужно было как можно скорее подкрепиться, а то животик у котенка прямо таки весь избурчался от голода.
Мурр осторожно поднялся, принюхался и вдруг почувствовал, как из соседней комнаты пахнет безногой вкуснятиной. Котенок, бесшумно переставляя лапы, прокрался туда, и обнаружил, что возле раковины на полу стоит большая миска, полная кусков рыбы. Рядом нашлась и миска поменьше, в ней оказалась вода.
«Нет, ну и странные же эти ходилины!», — думал Мурр, уплетая рыбу за обе щеки: «Если они меня так будут кормить каждый день, я же скоро стану толстым, как Пыхча, и ленивым, как Суслик-зон».
Поев, Мурр тщательно умылся и отправился изучать новую территорию. Вскоре он уже знал, что в квартире есть много очень интересных мест.
Взять, к примеру, подоконники. Они оказались в каждой комнате, и с них через огромные куски нетающего льда можно было увидеть ночной Город — дома, улицы, деревья.
Еще Мурру понравился большой шкаф. Котенок лапой зацепил неплотно прикрытую дверцу и очутился внутри. Там на разных полках лежали кучи всяких удобных подстилок, на которых оказалось удивительно приятно валяться.
После шкафа Мурр немного поскакал по ковру, поточил когти об угол старого кожаного кресла, запомнил — это очень удобная вещь для точки когтей, и наконец, запрыгнул на большой круглый стол, стоявший посреди одной из комнат.
Стол покрывала замечательная скатерть с длинными кистями, а посредине его возвышалось что-то высокое, полукруглое, накрытое платком. И что самое главное — когда Мурр подошел к этому «чем-то», он понял, что там, внутри, сидит живое существо!
Да, да, да! Котенок не мог ошибиться. Он чувствовал птичий запах, слышал, как шелестят перья, как неведомая птица бормочет что-то во сне. Мурр осторожно, одним когтем, зацепил платок и потащил его вниз.
«Ага, вот в чем дело! Это клетка, как в зоомагазине, а внутри и в самом деле на жердочке спит какая-то диковинная птица. Ух ты, я таких никогда не видел!», — Мурр от любопытства приблизился к клетке вплотную и прижался мордочкой к железным прутьям: «Большой клюв, хохолок на голове, яркие перья. Вот так птица!»
Котенок аккуратно просунул лапу в клетку, тронул неведомого узника лапой и прошептал:
— Эй! Приветствую тебя, незнакомец!
Птица открыла один глаз, внимательно посмотрела на Мурра, вдруг распахнула крылья и диким голосом завопила, причем на человеческом языке:
— Кар-р-раул! Гр-р-рабят! Пожа-р-р-р! Гор-р-рим!
— Да ты чего орешь? — возмутился Мурр, одергивая лапу, но тут в комнате вспыхнул яркий свет, послышались шаги, и сердитый голос Юлиной мамы произнес:
— Вот, я так и знала! Этот рыжий бандит хотел слопать нашего Петровича! Мало ему рыбы, свежатинки захотелось!
— Ну ладно тебе, Галя! — пробасил Юлин папа: — Он же кот, охотник. Надо переставить клетку с Петровичем на шкаф, там он его не достанет.
На шум прибежала Юля, сграбастала Мурра в охапку и скорее потащила к себе в комнату, на ходу приговаривая:
— Ты зачем туда полез? Ай-я-яй, как нехорошо! Вот мама рассердится и выкинет тебя на помойку! Пойдем, будешь спать у меня в комнате, в кроватке куклы Анжелики…
Мурр не знал, кто такая кукла Анжелика, но попав в ее кроватку, решил, что это кто-то очень нехороший. Во-первых, кроватка оказалось очень жесткой и узкой. Во-вторых, она стояла в таком месте, в котором кошка спать никогда не ляжет.
Тут надо сказать вот о чем — все кошки на свете выбирают для спанья особенные места. Они чуют, где им спокойно, а где нет, поэтому-то часто люди, определив место для кошачьего ночлега, удивляются: «Что за привереда! Мы ему подстилку постелили, устроили уютное гнездышко, а он там не спит!»
В общем, полежав некоторое время в кукольной кровати, Мурр дождался, пока все в доме угомоняться, вылез и побежал к двери. Но оказалось, что хитрая Юля дверь закрыла, и сколько котенок не царапался, он не смог приоткрыть хотя бы щелочку.
Тогда Мурр обшарил всю комнату, залез под Юлину кровать, в самом дальнем углу свернулся калачиком, вздохнул и уснул чутким сном пленника.
А то, что он действительно в плену, Мурр окончательно понял утром. Вся Юлина семья встала, котенка бесцеремонно выволокли из-под кровати, отругали за валяние на полках бельевого шкафа, за подранное кресло и перепутанные кисти скатерти, потом утащили в туалет, сунули там мордой в корытце с песком — «Вот твой горшок, и не вздумай ходить мимо!», и наконец, ушли, крепко закрыв все двери во все комнаты.
Мурр остался один-одинешенек. Правда, в большой комнате за закрытой дверью весело вопил что-то идиотским голосом птица-попугай Петрович, но разговаривать с этим трусом Мурру не хотелось.
