Пете от ребят случалось слышать о таких машинах и кораблях, а вот теперь ему самому удалось прокатиться на знаменитых реактивных воздушных подушках.
На Пете не было ни одной сухой ниточки, от сильного ветра зуб на зуб не попадал, но все же он с уважением подумал об острове.
— Вот это штука! — прошептал он и даже забыл про неудачную стихотворную речь. Вслух же Мякишу и Нетаку он сообщил: — Ничего не скажешь, знаменитая вещь! — и похлопал остров по крышке домика.
Солнце появилось так же быстро, как и исчезло. Теплые лучи хлынули с неба, и через полчаса друзья были высушены и согреты.
Глава девятнадцатая, в которой выясняется, что внутри острова была начинка с косичками
Все было бы хорошо, если бы в животе острова чтото не урчало и не перекатывалось. По временам он даже начинал кружиться на месте и выписывать на воде зигзаги. Это продолжал буянить у него внутри Непоседа.
Оставшись в живых, друзья как-то позабыли о своем железном друге.
— Эй, что там с тобой?! — восклицал Петя, пробуждаясь от сладкой дремы, когда остров особенно резво кружился и ерзал.
Но когда он ни с того ни с сего начал еще похохатывать и повизгивать, Петя окончательно проснулся. Он вежливо постучал пальцем в урчащую стенку и спросил:
— Что вас беспокоит, уважаемый?
В ответ послышался визг и хохот. Остров содрогался всем корпусом, словно его щекотали: «И-иха-ха-ха! О-оха-ха-ха! А-а-а…»
На крыше проснулся Мякиш и, ухватив руками свой пластилиновый задик, запищал:
— Ой, горячо! У него жар! Он заболел!
Услыхав слово «жар», Нетак подбежал к самому краешку борта и тотчас же опустил ноги в воду. Уж он-то теперь знал, что значит слово «жар».
Остров свистнул и не своим голосом сказал: «Билибонс-марнинонс-фуги, до-ре-ми-фа-соль!»
Петя положил руку на крышку домика и почувствовал, что она горяча. У острова была высокая температура, он бредил. Тогда Петя как можно ласковее спросил:
— Вам наверное, нездоровится?
Стрелки на приборах заметались, лампочки замигали, и остров басом запел:
Рикатэ, рикита
Синус минус три кита!
Я легко могу считать,
Действую прекрасно:
Пятью пять — двадцать пять,
Дважды два — не ясно…
Теперь в болезни острова сомнений не оставалось. Петя быстро взобрался на крышу, сорвал с антенны свою курточку и, подбежав к борту, намочил ее в прохладной океанской воде. Потом, не раздумывая, положил этот компресс на разгоряченную крышу главного домика.
«Сенкью вери мач! Мерси! — по-английски и по-французски поблагодарил остров и снова задергался и захохотал: — Хи-хи-хи! Киберкутика, кибернутика… Хи-хи-ха!»
— Его кто-то щекочет… там, в середине, — высказал осторожно свою догадку Мякиш.
— Он проглотил морского ежа! — сказал Нетак.
— Ежа не ежа, — потер лоб Петя, — но факт, что кто-то в его животе безобразничает.
И тут Мякиш вспомнил:
— Да там же наш Непоседа! И как это мы о нем забыли?! Эй, Непоседа, ты жив? — крикнул Мякиш, немножко приблизившись к разгоряченной стенке.
Нетак не удержался и злорадно проскрипел:
— Ага, наконец-то и он попал в печку!
— Нечего злорадствовать! — прикрикнул на Нетака Петя. — Ему, наверное, там не сладко.
И вдруг раздался далекий, жалобный голос Непоседы:
— Я здесь, братцы, помогите!.. Помоги-и…
Все снова бросились искать щели и дырочки, чтобы увидеть, где там внутри находится Непоседа. Но в это время большой репродуктор, который стоял на одном из домиков, завращался и голосом девочки спросил: «Что там происходит?! Папа, это ты?.. Ты уже прилетел?»
Петя, Мякиш и Нетак удивленно переглянулись. Только теперь они заметили и этот репродуктор, и большую вертолетную площадку. Но Петя решительно сказал друзьям:
— Никого здесь нет! Это все его штучки, — и махнул рукой в сторону репродуктора.
— А вдруг есть? — пропищал Мякиш.
«Папа?» — снова тем же девичьим голосом спросил репродуктор и посмотрел своим раструбом прямо на Петю. Тоща Мякиш предложил Пете:
— Ну, скажи на всякий случай, что ты тут есть.
— Кто — я?
— Ну да, ты.
— Я же не папа.
— А что тебе, жалко побыть немножечко папой?
Петя пожал плечами и, стараясь побасовитее, сказал:
— Я здесь, доченька… Гм… Я уже прилетел…
Репродуктор радостно взвизгнул и замолчал. И сразу же в одном из домиков отворилась дверь, и из нее вышла девчонка. Самая обыкновенная девчонка с торчащими в стороны косицами и в очень красивом синеньком комбинезоне.
— Папа! — крикнула она точно таким же голосом, как репродуктор, и глаза ее забегали по острову. Потом она протерла их и посмотрела на Петю. Потом на Мякиша и Нетака.
— Это еще что такое?! — проворчал Петя. — Остров-то, оказывается, с начинкой!
Петя назвал девочку начинкой потому, что она вышла откуда-то из середины.
Мякиша очень смутило то, что Петя так грубо встретил девочку. Он приблизился к ее правой туфле, постучал по ней и вежливо сказал:
— Здравствуй, девочка!
Но она была так растеряна, что не ответила ему, а спросила у Пети:
— Значит, это ты разговаривал со мной?
— Ну, я, — надулся Петя.
— А как вы все сюда попали?
Петя кивнул головой на свой везделет, а Мякиш объяснил:
— Каждый своим путем.
Девочка покачала головой и сказала:
— Но что вы здесь делаете?
Поскольку Петя стоял совершенно растерянный, Мякиш снова ответил за него:
— Ведем ученые наблюдения и… и ловим рыбу.
— Пожалуйста, помолчи, — сказала вежливо Мякишу девочка. — Я буду разговаривать со старшим.
Но Петя не мог терпеть, когда девчонки с ним так разговаривают. И хотя она была в настоящем синем комбинезоне, он ответил ей так, как отвечал всем девчонкам в школе:
— А тебе какое дело?!
— Как это «какое»?! Когда папы нет, я отвечаю за работу всей кибернетической станции. Прошу отвечать мне как полагается!
Этого Петя вынести не смог.
— Вот еще! — заворчал он. — Стану я со всякими девчонками разговаривать!.. Подумаешь, папа поручил! Станет он тебя брать в такое путешествие.
— Хе!.. — ухмыльнулся Мякиш и лукаво подмигнул девчонке.
А Петя продолжал ворчать:
— Знаем, как ты сюда попала! Папочка небось отвернулся, а ты и забралась в середину и спряталась за какую-нибудь штучку-дрючку… Если бы он тогда заметил — быстро сладил бы с тобой.
Тут Мякиш громко вздохнул и, кивнув головой на девчонку, сказал:
— Она же не машина.
— Ну и что из того, что не машина? — пожал плечами Петя.
— А то, что с любой машиной сладить можно, а с ребенком не каждый папаша сладит. Вот что!
Тут Петя должен был согласиться и промолчать, потому что вспомнил своего собственного папу, который по фамилии Мамин.
— Не понимаю, чему вы удивляетесь?! — сказала девочка. — Что ту особенного?! То ли вы с луны свалились, то ли давно газет не читали. Скоро вообще все дети сами будут машинами управлять, без пап…
Петя подумал о том, что за время их путешествия, должно быть, на Земле произошли большие изменения и в школах начали изучать кибернетику. Мякиш подтвердил догадку:
— Прямо диву даешься, как нынче быстро наука шагает!
И все равно Петя был очень зол на девчонку. Он еще наговорил бы ей глупостей, если бы Мякиш вовремя не стал дергать его за штанину и шептать:
— Тише! Молчи! Не то она прикажет острову, и он нас всех в лепешки превратит!
Петя вспомнил, как проучил его остров, и незаметно потер наказанное место. Но девочка уже о многом догадалась. Она сбросила с крыши домика Петину мокрую куртку и сердито заговорила:
— Так, значит, это вы здесь безобразничали? Так вот почему машины капризничают!.. Я сижу заполняю бортовой дневник, хочу все успеть сделать к папиному возвращению, а в аппаратуре какие-то смешки, безобразия и перебои… Признавайтесь, есть еще кто-нибудь с вами или нет?
— Нет, нет! — уже испуганно залепетал Петя и зачем-то заслонил собой стенку, за которой слышался голос Непоседы.
— Впрочем, что ж это я спрашиваю, если могу все сама узнать?!
И она обратилась к острову:
— Внимание, спрашиваю! Отвечай, кто еще кроме нас, находится на борту?
За сеткой репродуктора послышалось шипение, затем знакомое хихиканье, и остров ответил: «Я — мышка-норушка, я — лягушка-квакушка, а ты кто?»
Девочка удивленно посмотрела на Петю и сурово сказала острову:
— Вопросы задаю я, а не ты. Отвечай!
И остров ответил: «Я, Петя Малин… Мамин-Папин, ученик четвертого „А“ класса… Тетрадь по русскому правописанию точка…»
Петя и друзья незаметно перемигнулись. Они-то знали, что остров прочитал эти слова с обложки Петиной тетради, но девочке ничего не сказали.
