Роза ушла.
– С тобой все в порядке? – Лилия только раз взглянула ей лицо и помогла старшей сестре сесть. – Что стряслось?
Она рассказала им все, не пощадив и младших. Они должны знать. Это их право и общее бремя. К концу рассказа все рыдали.
– Что нам теперь делать? – Гортензия скорее рухнула, нежели села рядом с Розой. – Мы заперты тут навсегда!
– Гален умрет, – негромко сказала Роза. – А мы выйдем за принцев.
– Кроме одного, который умрет в наказание, – напомнила Мальва. – Надеюсь, это окажется Блатен.
Блатеном звали ее партнера по полночному балу.
– Он просто заведет еще одного, – негромко отозвалась Роза, правильно угадав ход мыслей короля. – От очередной несчастной женщины. А тебя потом выдадут за младенца.
– Почему всегда двенадцать? – недоуменно буркнула Орхидея.
– Двенадцать чего? – спросила Лилия, машинально перевязывая Орхидее кушак.
– Нас двенадцать. И принцев. Так много…
Роза мысленно сложила имеющиеся сведения воедино.
– Волшебников, что заперли короля здесь, было двенадцать. И если каждая из нас родит по ребенку, король получит себе в услужение двенадцать полулюдей-полуколдунов. Я знаю, он собирается заставить их разбить ворота тюрьмы!
Девочки содрогнулись.
Они никогда больше не увидят отца.
Бедную Анну повесят как ведьму, а Галена убьют. А они останутся сидеть здесь взаперти, год за годом, с Подкаменным королем и его тихими мрачными сыновьями.
Несмотря на решение прекратить реветь, у Розы из глаз текли слезы. Впервые она поняла, через что прошла Лилия, когда погиб Генрих, и ее сердце сжалось от сострадания.
– Надо бежать, – заявила она.
– Как? – возразила Фрезия. – Мы не можем просто выйти за дверь. Нас увидят.
– Дождемся бала… – начала Роза.
Мальва перебила ее:
– Через озеро не перебраться. – Она теребила нервными пальцами темные юбки, голос у нее срывался. – Рано или поздно нам придется выйти за них.
– Надо заставить короля отпустить нас домой, хоть на несколько минут. – Роза лихорадочно соображала. – Нам бы только вернуться туда, а уж способ остаться мы найдем.
– И как мы его убедим? – безнадежно вопросила Гортензия. – Он заполучил нас ровно туда, где хотел видеть.
– Но не туда, где хочет находиться он сам, – парировала Роза.
– Что? – нахмурилась Лилия, а Гортензия покачала головой:
– О чем ты говоришь, Роза? Ты же знаешь, король не может подняться в дневной мир.
– Святые угодники, – прошептала Примула и начала вполголоса молиться.
– Но его сыновья могут, – напомнила Роза.
Молитва застыла у Примулы на языке. Младшие не поняли, но старшие догадались и в безмолвном ужасе уставились на Розу.
Наконец Лилия заговорила.
– Что ты задумала? – спросила она.
– Принцы могут выходить ночью, – мрачно объяснила Роза, – поэтому я приглашу их познакомиться с нашим отцом. Нам понадобится только найти способ остаться, когда они уйдут на заре.
Фрезия наставила на сестру дрожащий палец:
– А если они тоже найдут способ остаться наверху? Об этом ты подумала?
– Ну да, затея небезопасная, – признала та. – Но мы обязаны пойти на такой риск, если хотим снова увидеть папу. Если хотим снова увидеть солнце!
Лилия встала и подошла к Розе. Она взяла ее за руку, пристально глядя старшей принцессе в лицо.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Похоже, лихорадка возвращается.
– Нет, – отстранилась Роза и в отчаянии перевела взгляд с Лилии на остальных сестер. – Как вы не понимаете! Нам необходимо отсюда вырваться! Пусть даже мне придется пригласить их к нам домой. Я лучше умру, чем выйду за Илликена!
– Я с Розой, – твердо произнесла Гортензия, поднимаясь на ноги и вставая рядом со старшей принцессой.
– И я, – присоединилась Мальва. – И Маргаритка тоже. – Она потащила за собой близняшку.
– Мальва, едва ли правильно…
– Ой! Извини, значит, ты все же хочешь выйти за Тиролиана? – выгнула бровь Мальва.
Маргариткин рот захлопнулся так, что зубы клацнули.
Младшие тоже встали.
– Мы вообще ни за кого не хотим, никогда, – заявила Орхидея за всех.
– Но, Роза, – запротестовала Лилия, – наверняка есть способ получше.
– Тогда я даю нам два дня на то, чтобы его придумать, – сказала Роза. – Если по истечении этого срока у нас не появится более здравой идеи, я приглашу сыновей Подкаменного на чай с нашим отцом.
Гален очнулся с ужасной пульсирующей болью в голове. Под щекой чувствовался деревянный пол. Похоже, его разбудил шум, но вот какой?
Юноша заморгал, разгоняя туман перед глазами, и попробовал оглядеться, но кругом царила темнота. На миг он запаниковал, не ослеп ли от удара, но затем сообразил, что просто… темно. Со стоном он попытался сесть, но обнаружил, что связан.
Извиваясь в поисках более удобного положения, Гален стукнулся головой, потом ногами и только тут сообразил, что заперт в шкафу или подобном тесном пространстве. Переменив положение, он увидел тонкую полоску света под дверью. Толкнул дверь, однако она не подалась.
Руки ему связали спереди, поэтому легко удалось просунуть ладонь в правый сапог и вытащить нож. Все прочее оружие у него забрали, но проверить сапоги явно поленились. Юноша неодобрительно покачал головой на такую беспечность и принялся пилить веревки.
Путы распались, и, неловко держа нож затекшими пальцами, пленник переключился на лодыжки. Возясь с первой петлей, он порезался и упустил рукоять. Пришлось долго шарить в темноте и тесноте, но в конце концов все получилось.
Тщательно засунув нож на место, Гален, пошатываясь, поднялся на ноги и ощупал свою темницу. Определенно платяной шкаф, причем запертый снаружи. Юноша крикнул, пнул дверь, а затем внимательно прислушался. Из помещения по ту сторону створок никто не отзывался, не слышалось даже шевеления. Стало быть, его оставили одного.
– Хорошо, – проворчал он.
Плюхнувшись на пол, он уперся спиной в стенку шкафа, а ногами в дверцу. Затем, подтянув колени к груди, резко выбросил ноги вперед. С обнадеживающим треском дверь чуть подалась. Он снова ударил, и на третий раз створка пошла трещинами и распахнулась, повиснув на одной петле. Гален с трудом встал и шагнул наружу.
Он очутился в спальне Анжье, куда прежде мельком заглянул из гостиной. Внимание привлек звон резных деревянных часов на стене. Они как раз выбивали половину первого ночи. Именно этот звук его и разбудил, сообразил Гален и выругался. Полпервого! Роза и ее сестры заперты внизу уже целые сутки. А Анжье не лежит в постели, не спит сном праведника. Куда он подевался?
Юноша выбежал из спальни в гостиную. На столе вместе с книгами и дневником лежало его оружие и содержимое сумки.
Гален торопливо запихал в сумку кубок, спицы, платок с песком и шерстяную цепь, сверху сунул порох и заряды. Ножи убрал в ножны, проверил и взвел пистолеты, примкнул штык. Затем надел сумку, взял длинный нож, накинул плащ и направился к двери.
Анжье запер покои снаружи, но это не задержало Галена надолго. Голова еще болела, однако мысли были четкими и ясными. Если он не решит проблему сегодня, Роза умрет. Юноша одним пинком выбил замок и шагнул в коридор.
Ковер в гостиной принцесс лежал на месте, а служанки похрапывали в креслах. Гален опустился на колени у золотого лабиринта и положил на него ладонь. Он провел по узору кончиком пальца, как у него на глазах делала Лилия, и пробормотал молитву.
Ничего.
Неужели слишком поздно? Или волшебство не действует именно у него?
Он сунул руку в сумку и вынул одну из серебряных веток-спиц. Освященное серебро должно помочь. Вместе с веткой вывалился узелок с песком, и мерцающие черные гранулы рассыпались по ковру. Они искрились в огнях свечей. Золотой узор засветился, и нити слились в золотые полосы, но не ушли вниз. Гален рассыпал еще немного песка, но без толку. Он убрал платок и стиснул в правой руке серебряную спицу. Бормоча очередную молитву, обвел узор сияющей веткой.
Песок заискрился еще ярче, золотые линии расширились и утонули в полу. Сама ветка растворилась, и Гален отпрянул как раз вовремя, чтобы не полететь вниз головой по винтовой лестнице. Он вскочил и помчался по возникающим ступеням так, что последняя опередила его всего на пару секунд.
Серебряные с жемчугом ворота распахнулись от одного прикосновения, и юноша вошел в лес, задержавшись, только чтобы застегнуть фиолетовый плащ. Он бежал по тропинке и чувствовал, как стучит в ушах кровь. «Роза, Роза, Роза, – казалось, твердил пульс. – Спаси ее, спаси ее, спаси ее».
Следующим препятствием стало озеро. Золотых лодок с высокими принцами на веслах за ним не прислали. Гален умел плавать, но от этого испортились бы винтовка и пистолеты, да и в природе заполняющей озеро черной жидкости он здорово сомневался. Юноша присел на корточки и опасливо потрогал ее пальцем – кожу защипало. Пришлось поплевать на палец, чтобы унять жжение.
