И тогда я тут же вернулась.
Действительно, все в пещере застыли в самых нелепых позах. Бородачи, таскавшие свои ящики, крестный с Кузнечиком на плече, папа, наклонившийся за штанишками. Только Анна Карповна явно не попала под влияние ужасных глаз. Но и она сейчас стояла недвижно.
А между тем это существо уже полностью вылезло из проема.
Перед нами появилось чудище из кошмарных снов. Я в жизни не смогла бы представить себе нечто подобное.
Огромный мешок из грубой сморщенной бурой кожи в два-три моих роста. Он клубился и постоянно менял свою форму и размеры. Складки то втягивались внутрь, то множились, нарастая пластами. Казалось, внутри этого мешка постоянно борются несколько существ поменьше. Тем не менее он целенаправленно катился к нам — вроде бы неспешно, однако чувствовалось, что он может развивать большую скорость. Но самое противное было то, что из этого мешка постоянно высовывались в разные стороны жуткие лапы. Было совершенно непонятно, какой они длины и сколько их. И только три глаза, не мигая, неотрывно смотрели на нас. От чудища отрывались целые пласты кожи, обнажая ярко-красную плоть, впрочем, тотчас скрывающуюся под нарастающей вмиг новой кожей.
Это приблизилось вплотную и нависло над нами, исторгая из себя омерзительный запах гниения. Я совершенно растерялась от того, что происходило со мной. Я не могла никого спасти от чудовища! И хоть сама я была свободна и могла исчезнуть куда угодно, но сразу возникал вопрос: «А как же папа, крестный, ведьма, Кузнечик, да и ученых нельзя бросать здесь, хоть они и хотели ставить опыты над несчастными мышками?»
Чудище перевело глазищи на меня, и в голове сразу усилилась тяжесть, а я почувствовала себя лягушкой, которую начали препарировать.
Последней связной мыслью было: «А ведь леший опять наврал мне, что здесь никаких неприятных сюрпризов не будет. Но только, кажется, я уже не смогу уличить его в обмане».
И тут в голове словно все мысли взбесились. Я уже не могла ни о чем связно подумать. Всплывали какие-то обрывочные мысли, образы и тут же прятались обратно в глубины памяти. Подумать о спасении было совершенно невозможно. Иногда наступало просветление, но тут же вновь усиливалось давление на мозг, и опять мысли расплывались манной кашей.
Это продолжалось, наверное, тысячу лет. И когда чудище оторвало от меня свой взор и я смогла опять хоть о чем — то подумать, первая явившаяся мысль была идиотской: «Теперь я знаю, что чувствует выжатый лимон».
Я подошла к папе и попробовала выпрямить его и одеть, но не смогла: он словно окаменел. Нагнувшись, я кое-как натянула на него штанишки, а куртку уже просто накинула на плечики.
Меж тем чудовище продолжало внимательно разглядывать своих пленников. И вдруг прямо в моей голове, словно кто динамики туда всунул, раздался голос:
— Ты слишком юна и неопытна. Ты, так бездарно попавшая в капкан собственных желаний. Мне некуда торопиться, поэтому я попробую пообщаться с тобой. Но не ради тебя, не обольщайся! А ради того, чтобы самому не разучиться мыслить. Ты, наверное, уже догадалась, что я и есть Хранитель. Я слегка покопался в ваших головах и теперь хотя бы знаю, как далеко отнесла меня река времени, пока я спал. Измельчали люди. Да!
Хранитель умолк, пронзая меня своим взглядом, а я замерла, как кролик перед удавом, не в силах пошевелиться.
— Измельчали! Шелухи, мусору внутри стало больше, а вот жизненной силы… силы стало гораздо меньше. Да! — голос произнес это так, что мне фоном послышался за этим тяжелый вздох, словно Хранитель сожалел о чем-то. — Ты не бойся меня. Я не трогаю колдунов и колдуний. Ты со своей наставницей можешь спокойно покинуть пещеру. В вас я уверен. А твои спутники, как, впрочем, и эти людишки, тщетно пытающиеся добиться звания мудрых, останутся здесь. Навсегда… Тебе интересна их дальнейшая судьба? Я их съем. А как только сделаю это — я снова засну. Ах да, будешь уходить — забери свое порождение. Кузнечик, да? Ты ведь так его называешь? Ну что ж, удачи тебе, маленькая колдунья.
И в тот же миг, но не по своей воле, я оказалась на поляне перед пещерой. Рядом со мной стояла Анна Карповна, а на моем плече появился Кузнечик, тряся головой, словно ему в ухо попала вода.
Ох! Я перевела дух от облегчения, что можно забыть про этот кошмар. И вдруг меня словно током ударило! Там ведь остались папа и крестный! Я закричала от страха и снова перенеслась в пещеру.
Папа и крестный оставались неподвижными. Но теперь ужас и страх метался под сводами пещеры! Хранитель как раз подтягивал одного из ученых к себе. У него не открылся рот, а просто обозначилась дыра в теле, куда он явно намеревался отправить жертву, и от этого вид Хранителя стал еще ужаснее.
Я же продолжала кричать, глядя на этот кошмар. Чудовище повернулось ко мне, и снова в моей голове раздался трубный голос:
— Зачем ты вернулась? Ведь все решено! Или ты хочешь предложить мне свою жизнь в обмен на жизнь твоих родных, словно героиня ваших смешных сказаний? Так знай, мне не нужна твоя жизнь.
Я растерялась. И действительно, хотя я и вернулась в пещеру, но не знала, что мне сделать, чтобы спасти все эти жизни. Меня затрясло от бессилия, незнания и страха. Есть ли хоть кто-то на свете, кто научил бы меня, как быть?
И тут я услышала за спиной голос запыхавшейся Анны Карповны:
— Ты неискренен, Хранитель! За время долгого сна ты, наверное, забыл, что не бывает в мире ничего окончательного и решенного! Ты не можешь лишить ее возможности выбора.
— Что за чушь ты несешь, лесная отшельница? — загрохотал Хранитель, явно сердясь. — Выбор — это мираж, созданный судьбою в утешение слабым и глупым. Почему ты хочешь сделать маленькую ведьму слабой? Она уйдет из пещеры, злясь на меня, и пусть я даже стану для нее самым лютым врагом, но в душе у нее не будет сомнений: а правильный ли она сделала выбор? Потому что выбор никогда не может быть верным! Всегда приходится от чего-то отказываться! Так почему ты искушаешь ее?
— Это ты глуп, Хранитель! — возразила моя наставница, бесстрашно приблизясь к чудовищу. — Выбор происходит не между большим и меньшим, выбор — это возможность для человека оставаться человеком.
— Она колдунья!
— Она человек! Не лишай ее этой судьбы! — взмолилась моя наставница.
Хранитель надолго задумался, отложив в сторону несчастного бородача. Все это время я стояла, боясь пошевелиться и надеясь, что Карповна что-нибудь сумеет придумать и выручит отсюда нас всех. Но, кажется, мои надежды не оправдывались.
— Что ж! Раз вы не хотите прислушаться к голосу разума! — Мне показалось, что Хранитель вдруг подмигнул одним глазом, но, наверное, это только показалось. — Хорошо! Итак, Ника! Выбирай! У тебя есть первая возможность: покинуть мою пещеру вместе со своей наставницей и Кузнечиком. При этом ты, как я успел понять, станешь через несколько лет одной из самых могущественных колдуний. И у тебя есть другая возможность: сохранить жизни не только отца и крестного, но и всех этих людишек! Но!.. Нет, нет! Не торопись, я же сказал уже — твоя жизнь мне не нужна. Это слишком легко. Нет! Просто в обмен на жизнь этих людишек я отбираю всю твою волшебную силу вместе с браслетом моего старого знакомца Аш-Ура. И ты окажешься на поверхности обычным ребенком. И НИКОГДА, ты слышишь, никогда не станешь тем, кем могла бы стать! Можешь думать сколько угодно — я не тороплю.
И Хранитель замер, подтверждая свои слова. А мне захотелось плакать…
Вот и все! Игра кончилась! Это была всего лишь сказка! У которой оказался такой печальный конец! И все же я не могла никак поверить в случившееся. Неужели мне и вправду придется отказаться от моих полетов? От путешествий в любые уголки Земли? И даже от звезд?
Не в силах сдержаться, я опустилась на каменистый пол пещеры и зарыдала. Но слезы не приносили облегчения, а самое главное — ответа. Я очень любила папу и крестного и, конечно, не могла и помыслить, чтобы оставить их здесь на съедение этому чудищу. Но и отказаться самой от своей новой жизни я не могла! НЕ МОГЛА!
Проклятая старуха! Прав был Хранитель! Я не могу сделать выбор! Ну почему — я? Помогите же мне кто-нибудь!
А может быть, это все понарошку? Может, Хранитель меня просто пугает? А потом возьмет да и отпустит всех? Но нет. Так могла подумать прежняя Ника, а теперешняя понимала, что все происходит взаправду!
Тут до меня дошло: если я и спасу папу от смерти, то, перестав быть ведьмой и лишившись браслета Аш-Ура, не смогу сделать его взрослым. А в таком виде он не сможет вернуться к маме!
0-о-ой! Пусть бы я уж лучше вообще ничего не знала, и не было бы со мною ничего, чем вот так мучиться!
Я даже закрыла глаза, а вдруг получится вернуться в начало лета? Я бы пошла вместе с Лизкой на заимку лесника и не поссорилась бы с ней, и не заблудилась бы в лесу! И ничего бы не знала! Но нет! Открыв один глаз, я увидела ненавистную мне пещеру.
