- Люди не позволят, чтобы такое происходило, - сказал Рон.
- Это уже происходит, Рон - ответил Люпин. - На магглорожденных ведётся облава, прямо в этот момент, пока мы говорим.
- Но как они могли «украсть» магию? - спросил Рон. - Это безумие, если бы можно было воровать магию, то не было бы Сквибов, разве не так?
- Я знаю, - ответил Люпин. - Тем не менее, пока человек не докажет, что имеет хотя бы одного волшебника в родне, теперь считается, что он приобрёл магическую силу незаконным путём и должен понести наказание.
Рон бросил взгляд на Гермиону, затем сказал:
- А что, если чистокровные и полукровные волшебники поручатся за магглорожденных, что те - тоже их семья? Я скажу всем, что Гермиона - моя двоюродная сестра…
Гермиона положила ладонь на руку Рона и сжала её.
- Спасибо, Рон, но я не могу позволить тебе…
- У тебя не останется выбора - свирепо сказал Рон, тоже сжимая её руку. - Ты изучишь моё фамильное древо так, что сможешь ответить на все вопросы по нему.
Гермиона нервно засмеялась.
- Рон, поскольку мы находимся в бегах с Гарри Поттером, самым разыскиваемым волшебником в стране, я не думаю, что это имеет значение. Если бы я вернулась в школу, всё было бы по-другому. А какие планы у Волдеморта насчёт Хогвартса? - спросила она у Люпина.
- Посещение сейчас обязательно для каждой юной ведьмы и волшебника, - ответил он. - Это было объявлено вчера. Это существенное изменение, потому что раньше оно никогда не было обязательным. Конечно, практически каждая ведьма или волшебник в Британии обучались в Хогвартсе, но их родители имели право обучать их дома или посылать за границу, если они того хотели. Таким образом, у Волдеморта будет под наблюдением вся популяция волшебников, с юного возраста. Это, к тому же, является ещё одним средством отсеивания магглорожденных, поскольку студентам должен присваиваться Статус Крови - удостоверение того, что они доказали Министру их магическое происхождение - прежде, чем им разрешится посещать занятия.
Гарри почувствовал досаду и злость: как раз в это мгновение взволнованные одиннадцатилетние ребята, должно быть, выстраивали стопки новых книг заклинаний, не подозревая о том, что они могут никогда не увидеть Хогвартс, равно как и свои семьи.
- Это… это… - бормотал он, силясь подобрать слова, которые в полной мере отразили бы ужас, царивший сейчас в его мыслях но Люпин тихо прервал его:
- Я знаю.
Люпин мгновение колебался.
- Я пойму, если ты опровергнешь это, но у членов Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор оставил тебе какое-то поручение.
- Оставил, - ответил Гарри, - и Рон с Гермионой тоже выполняют его и идут со мной.
- Можешь ли ты рассказать мне, в чём состоит твоя миссия?
Гарри посмотрел в покрытое ранними морщинами лицо, обрамлённое густыми, но седеющими волосами, и очень хотел, чтобы у него был другой ответ.
- Я не могу, Ремус, мне очень жаль. Если Дамблдор не сказал тебе, я думаю, что и я не могу.
- Я полагал, что ты это скажешь, - разочарованно сказал Люпин. - Но я всё же могу быть тебе полезен. Ты знаешь, кто я такой и на что я способен. Я бы мог пойти с вами и обеспечить защиту. Вам бы даже не пришлось говорить мне, что вы на самом деле собираетесь делать.
Гарри сомневался. Это было очень заманчивое предложение, хотя он не мог представить, как бы они смогли держать свою задачу в секрете от Люпина, если бы он был с ними всё время.
Гермиона, между тем, выглядела озадаченной.
- А как же Тонкс? - спросила она.
- А что - Тонкс? - спросил Люпин.
- Ну, - нахмурилась Гермиона. - Вы женаты! Что она думает об этой идее похода с нами?
- Тонкс будет в абсолютной безопасности, - сказал Люпин. - Она будет в доме своих родителей.
Что- то странное было в тоне Люпина, он был почти равнодушен. Что-то странное было и в идее заточения Тонкс в доме родителей; она, в конце концов, была членом Ордена и, насколько Гарри знал, вряд ли хотела быть заложницей обстоятельств.
- Ремус, - неуверенно произнесла Гермиона. - Всё… хорошо?… ну ты понимаешь - между тобой и…
- Всё хорошо, спасибо, - подчеркнуто ответил Люпин.
Гермиона покраснела. Воцарилась короткая пауза, натянутая и неловкая, затем Люпин, набрав воздуха в грудь, будто собирался сказать что-то неприятное, промолвил:
- У Тонкс будет малыш.
- О, как здорово! - завизжала Гермиона.
- Великолепно! - с энтузиазмом сказал Рон.
- Поздравляю, - сказал Гарри.
Люпин улыбнулся притворной улыбкой, больше похожей на гримасу, затем сказал:
- Ну… Вы принимаете моё предложение? Станет ли троица четвёркой? Я не могу поверить, что Дамблдор не одобрил бы этого. В конце концов, он назначил меня вашим учителем по Защите от Тёмных Искусств. И я с уверенностью должен сказать вам, что мы столкнемся с магией, с которой ни один из нас никогда не сталкивался и о которой не имел представления.
Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.
- Просто… давай-ка уточним, - сказал тот. - Ты хочешь оставить Тонкс у родителей и пойти с нами?
- Она там будет в безопасности, они присмотрят за ней, - ответил Люпин. Теперь он говорил совершенно безразлично. - Гарри, я уверен, Джеймс бы очень хотел, чтобы я был с тобой.
- Ну, - медленно сказал Гарри, - а я не уверен. Вообще-то, я скорее уверен в том, что мой отец поинтересовался бы, почему ты не хочешь быть с собственным ребёнком.
Люпин побледнел. В кухне стало холоднее градусов на десять. Рон оглядывался вокруг с таким видом, словно для него было жизненно важно запомнить каждую деталь в комнате. Гермиона смотрела то на Гарри, то на Люпина.
- Вы не понимаете, - наконец сказал Люпин.
- Тогда объясни, - сказал Гарри.
Люпин сглотнул.
- Я… я совершил непростительную ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это из лучших побуждений, но с тех пор сильно об этом жалею.
- Понятно, - сказал Гарри, - что ты хочешь бросить её и ребёнка и убежать с нами.
Люпин вскочил на ноги: его стул перевернулся и упал назад, а сам он посмотрел на них таким яростным взглядом, что впервые Гарри увидел тень волка на этом человеческом лице.
- Вы понимаете, что я сделал со своей женой и ещё нерождённым ребёнком? Я не должен был на ней жениться, я сделал её изгоем!
Люпин пнул перевёрнутый стул.
- Вы видели меня только в Ордене и под защитой Дамблдора в Хогвартсе! Вы не знаете, в каком свете большинство волшебников видят такие создания, как я! Когда они узнают о моём недуге, они перестают со мной разговаривать! Вы не видите, что я наделал? Даже её собственной семье наш брак отвратителен, какие родители пожелают дочери женитьбы на оборотне? А ребёнок… ребёнок…
Люпин схватился за волосы, он казался обезумевшим.
- Моя порода обычно не размножается! Он будет как я, я уверен… как я могу простить сам себя, когда я сознательно передал свою участь невинному ребёнку? И если он чудом окажется не таким, как я, то ему будет лучше в сто раз без отца, которого он должен стыдиться!
- Ремус! - прошептала Гермиона со слезами на глазах. - Не говори так… как может любой ребенок стыдиться тебя?
- Не знаю, Гермиона, - сказал Гарри. - Мне бы было стыдно.
Гарри не знал, откуда пришла эта ярость, но она заставил его встать на ноги. Люпин выглядел так, как будто Гарри ударил его.
- Если новый режим думает, что маглорожденные плохие, - сказал Гарри, - что они сделают полуоборотню, чей отец в Ордене? Мой отец умер, пытаясь защитить маму и меня, и ты считаешь, что он сказал бы тебе бросить твоего ребенка и отправится с нами в приключение?
- Да как… как ты смеешь? - сказал Люпин. - Это не жажда опасности или личной славы, как ты смеешь предполагать, что…
- Я думаю, что ты чувствуешь себя немного сорвиголовой, - сказал Гарри, - тебе бы хотелось быть на месте Сириуса…
- Гарри, нет! - умоляла его Гермиона, но он продолжал с ненавистью смотреть в озлобленное лицо Люпина.
- Я бы никогда не поверил, - сказал Гарри, - что человек, научивший меня бороться с дементорами, - трус.
Люпин достал свою палочку так быстро, что Гарри едва успел дотронуться до своей, послышался громкий хлопок, и он отлетел назад, как от сильного толчка. Когда он ударился о кухонную стену и соскользнул на пол, он мельком увидел край плаща Люпина, исчезающего за дверью.
- Ремус, Ремус, вернись! - закричала Гермиона, но Люпин не ответил. Секунду спустя, они услышали звук захлопывающейся входной двери.
- Гарри! - взвыла Гермиона. - Как ты мог?
- Это было легко, - сказал Гарри. Он встал, чувствуя, как на голове, в том месте, где он ударился о стену, назревает шишка. Его все еще трясло от ярости.
- Не смотри на меня так! - огрызнулся он Гермионе.
- Не наезжай на неё! - прорычал Рон.
- Нет, нет, мы не должны ссориться! - сказала Гермиона, становясь между ними.
- Ты не должен был говорить всего этого Люпину, - сказал Рон Гарри.
- Это должно было с ним случиться, - сказал Гарри. Разрозненные образы проносились в его голове: Сириус, падающий в арку, поверженный Дамблдор в воздухе, вспышка зелёного света и голос его матери, мольба о пощаде…
