– Джек! Что ты там делаешь? – позвала Эли.
– Я смотрю… – Я, задумчиво наклонив голову, замер у гобелена. – Почему мне кажется, что я его уже где-то видел?
– Ну, наверное, потому что это Ула’ар, а он снится тебе с самого Бодрума. – Она потянула меня за руку. – Идем уже. Сходим на экскурсию позже.
Я послушно пошел за ней, но лицо короля так и стояло у меня перед глазами. Эли была права, мои сны были ненормально реальными. Но меня не покидало ощущение, что конкретно это лицо я видел наяву.
Мы нагнали остальных и все вместе продолжили путь по холодным камням к центру лабиринта. Я успел забыть, каким он был огромным. Даже для тех, кто хорошо знал дорогу, она казалась бесконечной.
Я понял, что мы уже близко, когда в голове странно закололо, а вскоре это ощущение сменилось ровным гудением.
Эли с любопытством посмотрела на меня.
– У тебя на лице сейчас так и написано: «Я слышу Песню гептакиклоса». Или тебе срочно нужно в туалет.
– А ты ее не слышишь? – спросил я.
Эли дернула плечами.
– Касс, Марко и я – мы не королевских кровей. Чтобы ее слышать, нужно быть круче всех. В этом ты меня обошел.
Мелодия заполняла мое сознание, точно маленькие бесенята тренькали нервами моего мозга.
Вскоре к Песне прибавился шум падающей воды. Марко и Торквин остановились на краю озера перед водопадом. Марко перехватил запястья Фидла одной рукой, а другой брызнул ему на лицо водой.
– Я знаю, я знаю, что ты сказал, что это не сработает, – тяжело вздохнул он. – Но я должен был попытаться.
– Хорошо, – тихо ответил Торквин. – Но нам пора.
Они с Марко понесли тело Фидла дальше в кальдеру.
Мои глаза не сразу привыкли к здешнему сверхъестественному освещению. Стояла глубокая ночь, но лунный свет точно скапливался здесь, из-за чего все это место окутывало зеленовато-золотистое сияние, что, казалось, испускали сами стены.
– Вы никогда не думали, как все это выглядело раньше? – прошептал Касс. – В смысле, когда здесь был центр целого континента?
– Здесь была долина… – ответил я. – Очень красивая… С высокими деревьями и ковром из цветов…
Мои ранние сны об Атлантиде были такими яркими, будто все происходило на самом деле. В них я бежал по долине навстречу собственной смерти. Мне было страшно говорить об этом.
Но сейчас этого страха не осталось. Предстояло много работы.
Марко и Торквин опустили Фидла у широкой закругляющейся стены. Лиза с Фрицем, взяв в руки лопату и кирку, приступили к рытью могилы.
Нирвана отвернулась. Губы у нее дрожали.
– Ну что, – сказала она, стараясь не подавать вида, – давайте покажем вам, как мы тут обустроились?
Они с Хиро зажгли соломенные факелы, стопка которых лежала на треножнике из веток. У стены кальдеры были сложены разные инструменты и вещи, включая несколько кастрюль и брезентовых сумок.
– В них мы храним сухую еду – галеты, пеммикан, – пояснила Нирвана. – Гадость редкая, но съедобно. Когда-то давным-давно Профессор Бегад распорядился оборудовать несколько тайников на случай крайней необходимости, но о них знали лишь ветераны, среди которых был Фидл. У нас есть кое-какие средства связи, но самые примитивные.
Я последовал за ней к столу из трех плоских камней. На нем в паутине проводов стоял старый ноутбук, сверхмощный аккумулятор и антенна, сделанная из металлической вешалки и фольги. Рядом лежали еще три неработающих аккумулятора.
– Думаю, не стоит уточнять, что Интернета у нас нет, – продолжала Нирвана. – Но мы используем рацию во время разведывательных операций. Двое наших лучших ребят, Птичий Глаз и Крикун, сейчас на задании. Они присматривают за Димитриосом и остальными спящими красавицами. Если что-то пойдет не так, мы узнаем. К несчастью, нам приходится беречь энергию, поэтому большую часть времени все оборудование выключено, за исключением самых крайних случаев.
– Ого… – протянула Эли. – Прямо выживание в каменном веке.
Нирвана засмеялась.
– Вот-вот, а я Вилма Флинтстоун.
Они ушли с головой в технический разговор, а я направился в дальнюю часть кальдеры, скрытую в тени. Песня заглушала все остальные звуки и манила меня к своему источнику. Вокруг заклубился странный туман, рождающийся в тени и бесследно растворяющийся, стоило его усикам приподняться. Я не видел гептакиклос с того момента, как мы были здесь в последний раз, и у меня не было особых причин идти к нему. Но мне ужасно этого хотелось.
С моим приближением туман рассеялся, и я различил округлые очертания вырастающего из каменного пола алтаря, словно подсвеченного неким подземным источником света.
Именно здесь королева Калани заключила энергию Атлантиды в семь локули. Этот алтарь простоял пустым все это время с того самого момента, когда Массарим забрал их с него.
До обломка меча дотрагиваться не стоило – это мне было отлично известно. Один раз я уже выдернул его и тем самым открыл временной разлом, из которого в наше время вырвался грифон. Профессор Бегад называл это пространственно-временной точкой, что являлась еще одной удивительной и жуткой штукой, к которой имели доступ лишь Избранные.
На этот раз с нами были два локули. Три, если мы сможем собрать из осколков локулус исцеления. Стоит нам открыть ящики и восстановить локулус исцеления – если это все еще возможно, – мы сможем тотчас вернуть их на предназначенное место. Меня разрывало от желания сделать все это немедленно.
Три локули означали три седьмых выполненного задания. Или 0,428571. Сорок три процента.
Почти половина.
– Джек? – донесся до меня голос Марко. – Выпустишь еще одного грифона – и я лично перемелю твою голову в муку.
Я начал пятиться. За спиной слышался ритмичный жжих… жжих… жжих… Звук погружения лопаты в землю. Марко нетерпеливо ждал меня.
– Давайте узнаем, сможем мы собрать Номер третий или нет, – предложил я.
Эли наклонилась и развязала лежащий у стены мешок с тремя ящиками. Каждый был закрыт на толстую медную щеколду с металлическим жидкокристаллическим дисплеем. Под каждым дисплеем была цифровая клавиатура.
– Что за?..
– Я знаю комбинации, – вызвалась Нирвана. Она какое-то время жала на кнопки, пока наконец не издала протяжный стон. – Отлично. Мало того, что они украли у нас эти сейфы, они еще и перепрограммировали замки! Это криптосистема военного уровня. Нам ее ни за что не взломать.
Эли задумчиво кивнула.
– Дайте мне пару минут.
Она выдвинула стул, села за стол и заводила мышкой. На экране, точно неуправляемый поток, побежали ряды цифр.
– На это уйдут недели, – вздохнула Нирвана. – Даже с нашими кодировщиками.
– Нет, если я их обновлю, – возразила Эли, пока ее пальцы стучали по клавиатуре.
– У меня есть идея получше. – Марко сунул ящики назад в мешок, привязал его к своему ремню и начал взбираться по стене кальдеры. – Спорим, я смогу добраться до вершины и сбросить оттуда этих малышек? Они наверняка откроются.
– Стой, Марко, нет! – заорал я.
Мы с Кассом ринулись к стене, но Марко был уже высоко. Он с такой легкостью поднимался, цепляясь пальцами за щели и упираясь ногами в корни, будто лез по самой обычной лестнице.
Эли подняла глаза от экрана. Мое сердце колотилось, и я вдруг понял причину, хотя до этого момента упрямо гнал ее прочь.
– Я все еще не уверен, что могу ему доверять, – прошептал я. – Что, если он возьмет и сбежит?
Я ждал возражений. Эли, насколько я знал, была влюблена в Марко. Касс его боготворил. Но они оба промолчали. Мы все равно ничего не могли сделать, точно не могли полезть за ним.
Оставалось лишь наблюдать. Параллельно я пытался мысленно блокировать Песню гептакиклоса, от которой у меня голова трещала по швам. Вдруг совершенно новый звук едва полностью ее не заглушил – ровный гул, доносящийся откуда-то с высоты.
– Это еще что? – пробормотал Касс.
– Самолет? – предположила Нирвана.
Ее рация запищала, и Нирвана поднесла ее к губам.
– База слушает.
По кальдере разнесся тихий ответ:
– Говорит Птичий Глаз. Незнакомый самолет в воздушном пространстве острова. Повторяю… над нами самолет!
Нирвана нахмурилась.
– Поняла тебя. Это самолет Масса, Птичий Глаз?
– Ответ отрицательный, – ответил искаженный помехами голос. – Похож на… военный? Может, хочет приземлиться на берегу?
– Военный? – переспросила Нирвана.
– Греческий.
– Это невозможно.
Гора содрогнулась от жуткого грохота, едва не сбившегося меня с ног. Марко от неожиданности вскрикнул. Со стен кальдеры, поднимая клубы пыли, посыпались камни и земля.
Нирвана выронила рацию.
– Что-то не похоже на приземление! – закричала она. – Скорее на крушение!
– Марко! – прогремел в кальдере крик Эли.
Нирвана повела лучом фонаря вверх и быстро высветила Марко. Тот качался в воздухе, держась за корень. Мешок с локули лежал на земле посреди обломков скальной породы.
