— Нет, что вы, этот потолок возводился еще при Сергее Серебряном, это священная птица знаний, с ней связана изумительная легенда… — Тут Книгочей осекся и снова покосился на какаду. — Позвольте, я должен проверить вашу работу…
Он спустился с рукописью вниз, за свой стол, а Маша принялась играть с какаду, ерошить ему перья и кормить сдобным печеньем. Наконец господин Книгочей дочитал ее работу и велел идти прямо в башню, где работал магистр Нескучный.
К счастью, тот оказался в аудитории один. Маше очень не хотелось опять встречаться с кем-то из сквозняков в тот момент, когда она будет зачитывать какаду отчет, написанный для Мудреного.
— Да, с заданием вы справились, — скучным голосом сказал Александр, — хотя сомневаюсь, что в вашем мире с вас потребуют отчеты. Скорее всего, вам придется хранить ваши способности в тайне, чтобы не привлекать к себе излишнего, крайне утомительного внимания. Тем не менее это настоящие записки наблюдателя, хоть и без описания миссии. Что же вы ждете? Зачитайте это вашему пернатому спутнику и можете спокойно продолжать учебу. Я вас более не задерживаю.
— Пожалуйста, мне срочно надо с вами поговорить. — Маша погладила Каркушу, к которому уже успела привязаться, и добавила: — Наедине.
— Хорошо, можете читать ваш отчет прямо сейчас, я подожду. Надеюсь, что вы задерживаете меня по важному деду, — пробурчал Александр, возвращаясь к прерванному занятию — раскладыванию каких-то мелких листочков между страницами огромной книги.
Маша устроилась за столом, за которым сидела на своем последнем уроке в этой аудитории, и с сомнением посмотрела на попугая. Пока она писала отчет, вспоминала родных, друзей, свой дом, свою школу, ей было легко, и только сейчас она задумалась о том, что же она делает…
— Магистр! — позвала девочка неуверенно.
— Да? — поднял голову Александр.
— Я все время думаю — а не предаю ли я мой мир, написав этот отчет? Мудреный сказал, что мир, который не верит в сказки, легко завоевать с помощью магии.
— Мудреный использует магию? — Удивился Александр. — Жаль, что об этом не знает народ. Я имею в виду, в каждой семье есть люди, которых сослали на Белый остров за использование магии.
— Господин Нескучный, наверное, мне не стоит читать мой отчет какаду, — тихо сказала Маша.
— Ну что ты, в твоем отчете нет ничего, что могло бы навредить твоему миру. Повседневная жизнь ребенка, интересно, на что рассчитывал правитель? — усмехнулся Александр, а потом поднялся к Машиному столу и написал на одной из ее тетрадок: «А кроме того, ты свергнешь его до того, как он успеет собрать армию».
Маша вздохнула и принялась читать вслух свой доклад. Каркуша, казалось, совершенно ее не слушал. Он с важным видом расхаживал по столу и время от времени кланялся.
Когда девочка начала зачитывать про милицию, суд и тюрьмы, о которых ей пришлось написать, хотя она про них знала только из кино и телесериалов, Каркуша вдруг встрепенулся и сказал:
— Тюрррьма! В каждой камере по три узника, тррретий — на службе у Мудреного. Третий поворот налево — узники. Первый и второй — крысы. Иди на запад, на запад, к коричневым мхам, Жребий — в ларррчике, в ларррчике…
— Жребий? — поднял голову Александр. — Жребий Власти!
— Непокорный Жребий Власти, настоящий Жребий — в ларррчике, в ларррчике. — Выговорившись, какаду нахохлился и закрыл глаза.
Александр встретился взглядом с Машей и покачал головой, предупреждая вопросы. Затем он снова занялся своим делом, а Маша продолжила чтение, периодически посматривая на Каркушу и гадая — спит или слушает?
Как оказалось, какаду слушал, потому что, когда девочка дочитала свою работу до конца, он открыл глаза и склонил голову набок, как будто спрашивая, все ли это?
— Да, Каркуша, это все, — сказала Маша, с сожалением ероша пальцем нежные перышки на его шейке, — уговор выполнен…
— Уговоррр, — проворчал Каркуша.
Александр открыл окно, и какаду вылетел на свежий воздух. Маша подбежала к окну, провожая взглядом маленькую белую птицу, исчезающую в вечернем небе. Башня магистра Великой Спирали была такой высокой, что Маша могла видеть город как на ладони, а еще золотой осенний лес вдали…
— Скажите, магистр, что за легенда связана с белой птицей в библиотеке? — вдруг спросила Маша, оторвавшись от вида за окном.
— А-а, Белая птица знаний? — понимающе кивнул магистр. — Ты об этом хотела со мной поговорить?
— Нет. То есть не только. Расскажите про Белую птицу! — попросила Маша.
— Ты слышала о Белом острове?
— Это остров, куда ссылают магов? Я так и не поняла почему, ведь в Академии Сквозного пути тоже используют магию. И шарлатаны владеют магией…
— Видишь ли, остров назван Белым, потому что он действительно белый — из-за перьев Белых птиц, что обитают на этом острове. Их великое множество, они гнездятся на побережье, и оттого морская вода там сильно… как бы это выразиться… засорена плавающими перьями. А знаешь, что это за птицы?
— Нет, — широко открыв глаза, ответила Маша.
— Это бывшие люди, — печально сказал магистр. — Люди, практикующие магию тайно, не имея на это прав, как сквозьпроходящие и шарлатаны. Люди, которые далеко продвинулись в магии, которые владеют бесценными знаниями. В стародавние времена это считалось почетным. Почему они превращаются в Белых птиц, я не знаю. Мудреный объявил это проклятием, и, хотя Белые птицы существовали задолго до его прихода к власти, почему-то в последнее время их становится все больше. Сейчас священной Белой птицей, изображение которой ты можешь увидеть в храмах и библиотеках, объявлен какаду. Но до прихода Мудреного к власти священной почиталась Белая птица знаний. Как правило, в нее превращаются только очень сильные маги, и суть Белой птицы — магия. Жаль, что они не могут говорить…
— Магистр, значит ли это, что балаганщик, который использовал магию и которого с моей помощью отправили на Белый остров, больше не человек? — побледнела Маша, вспомнив веселого, но коварного Колю Карнавалова.
— Совсем не обязательно. Не все маги достигают совершенства и становятся Белыми птицами. Большинство застревают на промежуточной стадии — у них вырастают птичьи ноги, клювы, хвост, реже крылья. И от этого у них здорово портится характер. Когда ты выполнишь свою миссию и освободишь народ от власти Мудреного, возможно, мы с классом съездим на этот остров на экскурсию. Естественно, только в сопровождении меня и господина Молнии, маги с испортившимся характером могут быть агрессивны.
— Спасибо, магистр. — Маша задумалась о судьбе Алого Черта, но не забыла о заболевшей тетушке Душке. — Еще мне хотелось спросить, где можно найти господина Фаринго? У тетушки Душки болят ноги…
Всю дорогу до таверны, где обретались великий шарлатан и кролик Сипухо, магистр ворчал:
— Неудивительно, что ноги заболели, она работает ночами, не щадя себя, так ей и надо, пусть сходит к исцелителям, это заставит ее задуматься о своем здоровье. Весь город пирожками не накормишь… Как она вообще справляется?
Маша не призналась учителю, что видела, как тетушка Душка подколдовывает, чтобы справиться с работой. Вдруг он решит, что ей пора на Белый остров? Кстати, надо будет рассказать гостеприимной хозяйке, что происходит с магами, которые колдуют тайком…
Возле ничем не примечательной таверны «Свиные ножки» стоял ничем не примечательный почтовый пони. Он только чуть-чуть отливал лиловым — странная масть для лошадки… Когда Маша и магистр проходили мимо, пони подмигнул им и широко улыбнулся, но он мог этого и не делать — девочка и так догадалась, что перед ней замаскированный кролик Сипухо. Таверна в отличие от «Синего странника» и «Золотой чаши» была очень маленькой и темной. Здесь помещался всего один длинный стол с лавками, на очаге что-то жарилось на вертеле, отчего было дымно и жарко. Сам хозяин не стоял важно за стойкой, как Шеф, а суетился среди посетителей, и единственная служанка, судя по всему, была и уборщицей, и посудомойкой. Освещалось все это простыми свечами, наклеенными собственным воском прямо на середину длинного деревянного стола.
— Я ищу… — начал магистр.
— Я здесь, мой друг! — Кто-то помахал им рукой с другого конца стола. Маша не поверила своим глазам. Куда делся добродушный маленький человечек с пушистыми седыми бакенбардами? Их весело приветствовал невысокий мужик с широченными плечами, длиннющей черной бородой и с косматыми черными бровями, которые делали его лицо угрюмым, даже угрожающим. — Наслаждаюсь скромным ужином, не желаете ко мне присоединиться? — радушно пригласил их он. Маша с сомнением оглядела огромную свиную голову, всю в румяной корочке и блестящую от жира, несколько сырых луковиц, кусок ноздреватого черного хлеба и большую кружку с темно-коричневой пенкой, впрочем, напиток пах шоколадом, похоже, это было местное какао.
