— Разве тебе не страшно? — Пандора вздрогнула при звуке немелодичного посвистывания, сопровождавшего удаляющиеся шаги Титуса.
— Я привыкла бояться, — пробурчала Тарантелла. — Это цена, которую я плачу за совместное проживание с людьми, не говоря уж о неграмотных крысах и демонах-убийцах.
— Мне так жаль твою бедную ножку.
— Тебе и вполовину так не жаль, как мне. — Паучиха устремила взор в пространство. — Мне хотелось бы одного — отомстить. Но теперь, когда демон мертв, на это мало шансов…
Тарантелла удивилась бы, если бы узнала, что ее мечты о мщении разделял и Блэк Дуглас. Колдун грелся у кухонной плиты, не сводя глаз с коллег, которые пытались вернуть ему человеческий облик. Чтобы скоротать время, Блэк Дуглас вылизывал лапы и хвост, прерываясь только на то, чтобы сплюнуть серу, следы которой Фьямма оставила на его мехе. Синьора Стрега-Борджиа смотрела на него с изумлением, близким к омерзению, поскольку Блэк Дуглас умело задрал заднюю лапу за голову и принялся вылизывать у себя под хвостом.
— Дугласссс, — запротестовала она, в смущении закрывая глаза, — не мог бы ты отложить эту процедуру до тех пор, пока мы не превратим тебя в человека?
— Ах вот как? Интересно, когда это случится? — оторвался он на секунду от своего занятия. Его сварливое высказывание оформилось в виде нечленораздельного мяуканья, которое синьора Стрега-Борджиа поняла по-своему: она наклонилась и попыталась взять его на руки. Зашипев, Блэк Дуглас отпрыгнул назад и стрелой промчался у нее между ног, направляясь в тихий уют кладовки, где его поджидало блюдечко с молоком. Склонившаяся над кухонным столом Геката Бринстоун тяжело вздохнула и, потерев усталые глаза, закрыла лежавшую перед ней огромную волшебную книгу.
— Безуспешно? — спросила синьора Стрега-Борджиа, торопливо листая одну из своих книжек для записи заклинаний.
— Беда в том, что я не представляю, какое заклинание применила к нему Фьямма, — признала Гек. — Если бы я это знала, мне оставалось бы лишь найти его в книге и произнести контрзаклинание. Но в сложившихся обстоятельствах, возможно, будет безопаснее оставить его котом…
Терминусочка, подслушивавшая их разговор из своего укрытия в посудном шкафу, была не склонна разделять это мнение. Хотя Блэк Дуглас стал котом совсем недавно, он уже успел продемонстрировать, как хорошо ему удалось адаптироваться в новом состоянии. На протяжении каких-нибудь десяти минут разъяренный котик разодрал шелковую обивку стула в гостиной, надул в углу спальни синьоры Стрега-Борджиа, расцарапал Ноту нос, когда йети простодушно попытался обнюхать интригующе душистый зад новой зверюшки, а теперь обрызгивал кладовку, стараясь пометить территорию. К облегчению Терминусочки, синьора Стрега-Борджиа встала и достала из ящика кухонного стола волшебную палочку.
— Кажется, я отыскала заклинание для нашего бедного коллеги, — сказала она и направилась к кладовке, где опустилась на четвереньки, чувствуя себя немного глупо. — Иди сюда, кис-кис-кис…
Лавирующий между банок с окаменевшим джемом на верхней полке, Блэк Дуглас зашипел.
— Ну что еще на этот раз? Что за кошачьи нежности? Дайте мне передохнуть… — В этот миг, в тревоге выпучив желтые глаза, он понял, что Бачи машет палочкой в его сторону. Кот напрягся, и его мех встал дыбом. Бачи? Самая бестолковая ведьма в истории института? Творит заклинание? С испуганным мявом Блэк Дуглас спрыгнул с полки, увлекая за собой несколько банок, в слабой надежде, что ему удастся увернуться от злосчастных заклинаний сокурсницы:
Ведьмы злой слова — долой,
Если вместо друга — кот, говори наоборот,
Был котом, а ты опять можешь нашим другом стать.
Ахнув, Бачи пригнулась, стараясь уклониться от банок с джемом, которые, словно снаряды, летели на нее с полки. Как ни странно, это заклинание идеально подошло бы для данного случая, если бы падающие консервы не отвлекли на долю секунды внимание колдуньи. Третья строка заклинания оказалась немного скомканной, так что получилось следующее: «Был ко-ТОМ А Т-ы опять». К ужасу Бачи, Блэк Дуглас на лету превратился в главный ингредиент соуса для спагетти и рухнул на пол с громким чавкающим звуком, забрызгав все вокруг желтоватыми семечками и алой мякотью. К счастью для Бачи, сознание покинуло ее, и она безжизненно опустилась на пол.
Ловко орудуя веником, Лэтч собирал останки дедушкиных часов в аккуратную кучку, стараясь не пропустить ни слова из телефонных переговоров синьора Стрега-Борджиа с местной полицией.
— Он на травяном бордюре… Нет, на бордюре, а не в гарнире… Боже правый, констебль, неужели это так трудно понять? На моей клумбе лежит труп…
Наступила пауза, в течение которой синьор Стрега-Борджиа закатывал глаза и колотил пальцами по столу в прихожей. Лэтч продолжал усердно трудиться, куча битого стекла и щепок росла с каждой минутой. Вдруг внимание дворецкого привлек необычный блеск в пыльных обломках.
— Да. Добрый вечер, инспектор. — Синьор Стрега-Борджиа сделал глубокий вдох и все начал сначала: — Как я уже объяснил вашему коллеге, я звоню, чтобы сообщить о преступлении… Нет, НЕТ! Не о выступлении, а о прес-ступлении, точнее, о «предумышленном убийстве».
Лэтч нагнулся, его внимание сконцентрировалось на сияющем кристалле. Крайне удивленный, он протянул руку к странному предмету как раз в тот момент, когда миссис Маклахлан появилась из кухни, держа под мышкой мяукающего Блэка Дугласа, вновь восстановленного в кошачьем обличье.
— Веди себя как следует, безобразник, — проворчала она и добавила: — И скажи спасибо, что мы не собрали тебя в кастрюльку для завтрашнего ланча.
Подавленный воспоминанием о своем недолгом пребывании в образе помидора, Блэк Дуглас огорченно смолк и даже позволил дворецкому погладить свой лоснящийся мех.
— Я обнаружил кое-что странное, — сообщил Лэтч и указал на кристалл под ногами. — Может, это деталь дедушкиных часов? Или один из хрусталиков люстры, которая разбилась под Новый год? Помнится, я тогда вымел огромное количество осколков… Вполне допускаю, что этот я мог пропустить.
Миссис Маклахлан оглядела камень величиной с куриное яйцо. В голове зазвенел тихий колокольчик тревоги. Кажется, Пандора упоминала что-то об огромном алмазе, который она видела во время одного из нелегальных путешествий с будильником! А потом и Титус, осознав, что Фьямма мертвее всех мертвых, рассказал няне, что демон охотился за какой-то штуковиной под названием Хроностоун…
— Интересно… — Няня наклонилась и подняла кристалл. — Лэтч, мне нужно срочно в Библиотеку. Если это то, что я думаю, мы все в большой опасности…
— Опять? — Дворецкий побледнел. — Да сколько можно? К нам на чашку чая заглядывает Мафия, мы, сами того не ведая, оказываем гостеприимство ближайшему сподвижнику самого Сатаны, и в довершение всего на нашу маленькую вечеринку вламывается Лох-Несское чудовище… — Он тяжело вздохнул и вновь взялся за швабру. — Чего нам еще недостает, так это визита инопланетян и атаки террористов, — заметил он, обращаясь к синьору Стрега-Борджиа. Тот тем временем, прижав трубку подбородком, рисовал узоры на обложке телефонного справочника.
Миссис Маклахлан досадливо поморщилась. Лэтч просто не представляет, о чем говорит. Она подавила желание проинформировать его о том, что, если ее подозрения оправдаются, Фьямма покажется не опаснее дождевого червя по сравнению с тем, кто придет за Хроностоуном. Сунув кристалл в карман, миссис Маклахлан понесла Блэка Дугласа наверх, в спальню Пандоры.
Веки синьоры Стрега-Борджиа затрепетали и распахнулись. Она с некоторым трудом сфокусировала взгляд на склонившихся над нею зверях, чьи глаза светились заботой, а дыхание сливалось в горячий ветер с весьма специфическим запахом.
— Добро пожаловать обратно, — прошептал Ток, запуская когти в подушку синьоры Стрега-Борджиа.
— Нам велено охранять вас и Дэмп, — пояснил Сэб. Желая упредить возможное раздражение хозяйки по поводу пребывания всей четверки зверей в ее спальне, грифон добавил: — Ваш супруг велел передать, чтобы вы оставались здесь, пока он разбирается с полицией.
За окнами над Лохнагаргульей занимался рассвет. Синьора Бачи посмотрела на часы и смутно осознала, что, должно быть, провела без сознания несколько часов.
— Что? — прохрипела она. — Как там Блэк Дуглас? — Она со стыдом припомнила свою роль в превращении гостя в неаппетитную массу на полу кладовки. От этой мысли желудок ее протестующе взбунтовался — она, замычав, выскочила из кровати, бросилась в ванную и чудом успела добежать до раковины.
Оставшиеся в спальне звери принялись обсуждать ее внезапное исчезновение.
