Обугленный труп рухнул, и серая дымка гари заволокла комнату.
Джерри спустился вниз. Обняв Тину, он посмотрел ей в глаза. Тина заплакала.
– Бедная мама. Если бы она знала…
– Успокойся, – сказал Джерри, – все позади. Черепахи подошли к Тине. Боязливо ступая, сошла вниз Клариса.
– Ну, что за сырость? – сказал Дон.
– Ив самом деле, – добавил Мик. – Всё о'кей, а вы плачете!
Клариса заплакала тоже.
– Эх, надо, наверно, нам освежиться! – предложил Раф. – А ну-ка, айда на улицу. Там воздух почище!
И он брезгливо кивнул на Баркулаба.
Поднявшись со ступенек, компания вышла из дому. Действительно, на улице девушкам стало легче, а черепахи подошли к воде смыть запекшиеся пятна крови.
– Надо омыть руки после этого смрада, – сказал Джерри, идя за черепахами.
Клариса легла на землю, облегченно вздохнула. Тина обошла с правой стороны озеро и ступила на продолговатый мостик. Когда-то здесь отец умолял простить его. И тогда Тина поступила жестоко и теперь, считала она, смерть матери послана ей в наказание.
– Бедный папа, прости, – произнесла Тина. – Если бы ты мог услышать меня!
Вдруг что-то зашуршало за спиной. Девушка остановилась. Внезапно резкий удар отбросил ее в сторону. И Тина увидала, что прямо перед нею стоит Баркулаб фон Гарт. Тина попыталась встать, но почувствовала, что не может. Острая боль пронзила левое колено. Оно было раздроблено, и из раны сочилась кровь. Тине показалось, что маньяк усмехнулся, и бешенство охватило ее. Опомнившиеся черепахи и Джерри бросились на помощь. Но Баркулаб занял очень выгодную позицию для себя и невыгодную для них. Он стоял спиной к озеру, а Тина, с поврежденной ногой, лежала прямо перед ним. Джерри, не думая об опасности, кинулся на Баркулаба, но тот отбросил его, как мышонка. Джерри упал в воду.
– Джерри! – закричала Тина. Превозмогая боль, стараясь думать только об убийце, она с усилием приподнялась.
– Ну-же, Баркулаб, иди сюда! – закричала она. – Иди же, я поцелую тебя!
– Тина, – услышала она чей-то до боли знакомый голос. – Тина, дочка… нужно засадить его обратно в озеро… Я помогу тебе…
Сердце чаще забилось в груди Тины, сердце, переполненное глубочайшей ненавистью и глубочайшей любовью.
– Думай об убийце! – приказывал голос отца.
– Папа, спасибо, папа, – прошептала Тина.
Что-то похожее на шелест птичьих крыльев пронеслось над озером. Вода задрожала и расступилась.
Жемчужные бусы сорвались с шеи девушки и жемчуг рассыпался по воде бесчисленными светящимися фигурками, похожими на черепах.
Фигурки опустились на дно.
– Прощайте, черепахи! – успела произнести Тина.
– Прощай! – услышала в ответ.
Вода вздрогнула. Стремительный вихрь взорвал озеро, расплескал в воздухе темно-синие водоросли, облепленные мелкими ракушками и улитками.
И в тот же миг над поверхностью озера показалась голова отца.
– Папа! – вскрикнула Тина, протягивая руки. Сверкающий огненный столб взвился со дна, образуя огромный светящийся кокон. Он захлестнул чудовище Баркулаба и исчез в глубине темных вод.
– Спасибо, черепахи! – сказала Тина, опускаясь на колени. – Я никогда не забуду…
– Я никогда не забуду… – повторил отец, обнимая ее дрожащими руками, мокрый, живой, теплый, будто бы заново родившийся на этот свет. – Тина, дочка… я никогда не забуду… о смерти…
– Джерри! – позвала она. – Джерри, где ты? Джерри медленно подошел к ней.
– Знаешь, Джерри, я теперь не тот мертвый дельфин… выброшенный на берег… Я знаю… – она снова задрожала и опустилась на землю, – знаю, что такое любовь… Это… папа… мама… Джерри… светящиеся черепашки… это… сильнее смерти.
