– По правде сказать, я не силен в теологических спорах.
По мне праведность стоит выше принадлежности к религии. Жаль, что уже ушел Сандро Боттичелли – он гораздо лучше меня разбирается в подобных вопросах. Хотя постойте, вон ведь рядом с вами Микеланджело! Он знает Комедию лучше многих и может вам всё разъяснить. Не так ли? – обратился Леонардо к скульптору, сидевшему до сих пор вполоборота.
Тот вдруг вскочил, как ужаленный, и рывком двинувшись от стола, крикнул:
– Что бы тебе самому не ответить? Ты же всезнайка. Вот и отвечай сам, хотя ты только на словах умелец. Сам даже Коня не сумел перевести в бронзу! – и ушёл со двора.
– Что это с ним? Какая муха его укусила? – удивился Липпи, а Леонардо, покрасневший то ли от смущения, то ли от гнева, тем не менее не дал волю своим чувствам, а тихо сказал:
– Да, видно сегодня явно не мой день… Прошу простить, но мне пора на покой, – встал из-за стола. Только теперь ребятам стало видно, какой он высокий.
– Маэстро, можно мы вас проводим? – спросила тихо Даша.
– Спасибо, дорогие мои. Я и сам хотел просить вас об этом. Здесь слишком темно, а меня очень заинтересовало Ваше лицо, молодой человек. Вы не возражаете, если я сделаю набросок? – спросил художник у Жени.
– Вовсе нет, пожалуйста, – смутился Женя.
– Спасибо Филиппино, это был чудесный вечер. Салаи, ты идёшь? – обратился Леонардо к кому-то в толпе.
– Маэстро, может, я ещё задержусь немного? – донеслось в ответ.
– А тебе не хватит?
– Вас же всё равно провожают. Да и Зороастро дома.
– Ладно. Гуляй, пока гуляется. Только не напивайся слишком, – сказал напоследок Леонардо и в сопровождении ребят ушёл из боттеги.
Шествие при свете факелов по ночной Флоренции было тревожным. В наступившей тишине их шаги гулко отдавались от каменных стен окружающих зданий, света пламени едва хватало на то, чтобы разглядеть дорогу под ногами, но Леонардо это нимало не заботило. Дорогу свою он знал прекрасно, и очень скоро они оказались у стен монастыря, расположенного почти в самом центре города. Скрипнула, распахиваясь, дверь, и Да Винчи широким жестом пригласил ребят внутрь. Художник уверенно шёл по длинным петляющим коридорам, пока, наконец, они не очутились в просторной комнате, освещённой по четырём углам большими светильниками. Из соседней комнаты высунулась лохматая голова:
– А, это ты, Леонардо? Я как раз собирался спать. Салаи не с тобой?
– Нет, он задержится.
– Как всегда. Тогда не буду запирать дверей. А кто это с тобой?
– Это мои гости издалека. Ложись спать, Зороастро, – дверь в соседнюю комнату захлопнулась.
– Добро пожаловать в мои апартаменты! – промолвил Леонардо. – Здесь у нас гостиная, там спальня Зороастро, Баттисты и Салаи, за ней комната кухарки, а моя спальня и мастерская на втором этаже. Проходите, смелее, смелее.
– Уже поздний час, нам пора домой, а то отец станет беспокоиться, – сказала Умка.
– Понимаю, я Вас задержу только на пару минут. Могу я Вас попросить сесть поближе к огню, – обратился Леонардо к Жене. – Вот здесь. Спасибо. Поверните, пожалуйста, голову чуть вбок. Стоп! Достаточно. Вот, вот так. Одну минуту, – заторопился художник и, схватив первый попавшийся лист бумаги, стал наносить на неё штрихи углём.
На глазах у детей на белом листе вдруг возникли знакомые очертания, и уже вскоре на них оттуда смотрел вполоборота Женя.
– Ну вот, для первого эскиза достаточно.
– Нам пора домой, – робко намекнула Оля.
– Да-да, конечно, извините. Когда я работаю, я забываю про время. Сейчас я распоряжусь, и Зороастро проводит вас.
– Не стоит его беспокоить, мы найдём дорогу, – успокоил художника Равиль.
– Обещайте, что завтра навестите меня при свете дня.
– С удовольствием, – ответила за всех Умка, и ребята откланялись.
Солнечный луч разбудил Кешу одним из первых. Тот недовольно потянулся и оторвался от уютного кресла-кровати. Все остальные, естественно, кроме Бурульки, спали. Пришелец тотчас же заметил проснувшегося мальчика:
– С добрым утром, Кеша.
– С добрым, с добрым. С-с-с, – вдруг сквозь зубы процедил Кеша. – Мне надо на улицу выйти. По маленькому.
– Пока вы спали, я модифицировал запасной аннигилятор для ваших нужд. Теперь совсем не обязательно для этого выходить наружу. Давай опробуем. Садись сюда, на это кресло, вот так. А с помощью этой кнопки создаём вокруг защитный экран. Теперь тебя не видно и не слышно.
– А это не опасно, – спросил Кеша, – в смысле, он меня заодно не аннигилирует?
– О нет, мой дорогой друг. Закончив выбрасывать свои излишки, ты нажмёшь на эту клавишу, и лишь после этого аннигилятор включится.
– Ну что ж, попробуем, – сказал Кеша и закрылся экраном.
– Ну как? – спросил Буруль, когда Кеша появился вновь перед глазами.
– Класс! И что, совсем никаких следов не останется?
– Совсем. А теперь, как я понял, тебе нужно умыться и позавтракать?
– Что, и это возможно?
– Я же не сплю, всё равно надо было чем-то заняться. Вот и постарался улучшить наш быт.
– Молодец, Бурулька. Ты парень что надо, хоть и инопланетянин. Может, ты с нами навсегда останешься?
– Кто знает, может, и останусь. Если мы не найдём, чего мы ищем.
– Да-да, ты прав. Мы должны отправиться на встречу с Да Винчи. Я думаю, пора будить наших друзей.
– Мы уже все встали, – ответила за всех Даша.
После исполнения утреннего моциона ребята позавтракали и отправились в город. День обещал был хорошим – с неба светило ласковое солнце, дул лёгкий ветерок, и воздух был полон ароматом свежескошенной травы. На сей раз Буруль быстро шёл впереди всех, пользуясь своим ручным прибором-поисковиком, в котором автоматически записывались все их маршруты.
– Минувшей ночью, пока вы спали, я попытался найти кое-какие сведения о художнике и его помощниках. О самом Леонардо очень много литературы, однако она во многом противоречива, так как в основном написана много позже. О его спутниках известно ещё меньше. Зороастро, например, это не настоящее имя, это прозвище, неизвестно кем данное Томазо Мазини. Этот Мазини, оказывается, был искусный механик, алхимик, фокусник и представитель «чёрной» магии. Кстати, что это такое?
– Люди издревле верили в существование на свете волшебников, магов, которые могут производить чудеса. Тех магов, что делали добрые волшебства, называли белыми магами, а тех, кто накликивал беды, называли чёрными магами, – попыталась объяснить Оля.
– Мне кажется, граница между белой и чёрной магией никогда не была чёткой, ведь всё зависело от интерпретации того или иного чуда, – сказал Кеша.
– О каких, собственно, чудесах идёт речь, к примеру?
– Например, исцеление от болезней путем заклинаний – это белая магия, а вот насылание тех же болезней на человека – чёрной. Маги могли внезапно появляться или исчезать на глазах у простых смертных.
– То есть и нас с вами вполне можно отнести к магам? Ведь благодаря нашим накидкам мы тоже такое можем делать? – поинтересовался для себя Буруль.
– Точно! Прошу любить и жаловать – маг первой категории Великий Рав! – продекламировал Равиль и исчез в воздухе.
– Ладно, ладно тебе. Давай, появляйся, хватит кривляться, – с усмешкой сказала Умка.
– Эх, покудесничать не дают! – промолвил Равиль, вновь появившись перед ребятами.
Так, за шутками, ребята быстро добрались до стен монастыря Аннунциаты. Перед самыми дверьми ребята застыли в нерешительности. На двери не было звонка или молотка, и на их робкий стук никто не отозвался. Но тут им повезло, как раз в это время к монастырским дверям подошел Салаи. Он был всё еще навеселе и не сразу заметил наших путешественников. Только упершись плечом в дверной косяк, он вдруг обратил внимание на детей.
– Послушайте, я, кажется, Вас где-то видел… Не помню где, синьорина, но мой глаз намётанный. Как-никак, художник, с Вашего позволения. Мы с Вами знакомы?
– Мы виделись вчера на площади, когда за вами гнался Пьеро Арджиенто.
– А, да, вспоминаю. Этот бедняга… О, да Вы не одна… Прекрасно. Ребята, помогите мне, эта проклятая дверь вечно заедает. Если бы я был таким же сильным, как маэстро, я, может быть, и не замечал этого, но… увы… давайте-ка вместе толкнем. Э-эх! – крикнул он и с разбегу врезался плечом в дверь.
Она легко распахнулась, и Салаи провалился в темноту.
– Идёмте, чего же вы там стоите. Вы ведь к маэстро пришли, не так ли? Я вас провожу, – промолвил он и прислонился к стене плечом.
Ребята зашли один за другим и застыли на пару мгновений, привыкая к темноте внутри помещения.
– Это туда по коридору. За мной. Позвольте мне держаться за Вас, молодой человек, у нас здесь полы такие кривые, всегда можно споткнуться, – пробормотал он и вцепился в локоть Жени.
