Добавить было нечего. Оставалось дожидаться поимки.
А Павел уже сам связался с вычислительным центром Управления миграции, передал полученный портрет.
Свой внешний вид аналитики разведки не показывали, ребятам пришлось общаться со скрывающими их мультяшными персонажами: волком, зайцем, котом, говорящим умывальником. Такая конспирация не помешала узнать, что атаку на базу Управления миграции отбили, Верховицына допросили, много нового выяснили про биороботов, то есть химер. Но о Рюкине и его реальных планах пока ни слова узнать не удалось. У Антона, как и у остальных захваченных, на этой части памяти стоял ментальный блок.
– Дайте мне сказать, – видя, что «мультяшки» готовы отключиться, заторопилась Дорофея. – Завтра что-то произойдет. Что-то связанное с клонами и мигрантами. С выступлениями властей это не связано. Тенденция сформировалась часов через пять после появления сообщений того немца, о котором говорила Ника, и окончательно закрепилась часа три назад. Может быть, будут массовые протесты или теракт. Не только здесь, в Москве, но и по всей стране. Скорее всего, в стратегически важных точках, наверняка в научных центрах. Часа бы три-четыре на анализ, я бы сказала конкретней.
Мультяшка-умывальник со странным именем Мойдодыр и кот с атласным бантом на шее внимательно выслушали, не прерывали. «Смеются, наверно», – подумалось девушке, но она все же договорила:
– У меня на родине считается, что массы людей в совокупности способны предвидеть грядущие события. Например, на самолеты, которым суждено разбиться, садится гораздо меньше пассажиров, чем на благополучные. Потому центры изучения общественного мнения содержат внушительный штат аналитиков, мощных искинов, то есть искусственных интеллектов… – Она задумалась, как не запутаться в компьютерных терминах двух миров и понятнее поделиться идеей.
– Нам знакомо это слово, – поторопил ее кот.
– Я бы усилила защиту национальной информационной системы, особенно контроль над воздушным пространством, работу диспетчерских служб, возможно, атомных объектов, – смелее продолжала Дорофея. – Но основная цель не они. Времени на анализ было мало. – Глаза слипались, щипали, когда девушка моргала. – Облачные хранилища данных, персональная информация работников крупных корпораций. Особенно уязвим центр города. Основная цель – посеять хаос. У нас подобное было во время Второй информационной.
На той стороне задумались. Умывальник Мойдодыр даже исчез из кадра. А потом появились все «мультяшки» разом. Слово держал кот, наверно, как самый главный:
– Задатки аналитика у тебя есть, – похвалили ее. – Днем мы пришли к сходным выводам. Меры уже принимаются.
Во как! Ее уважают. Жаль, за навыки, полученные в готовом виде. В свое время Дора закачала в чип немало программ-анализаторов, когда училась работать с большими объемами информации. Выходит, усилия не пропали даром.
12 августа. Москва. Ксана
– Возьми мою руку. Возьми! – едва прорезавшимся голосом Роксана требовала у Ланса послушания.
Тот стоял в очередном прибежище химер вполоборота у окна и смотрел в никуда. Они всегда так замирают, когда нет прямого приказа от старших. Просто стоят и «слушают мир», как ей пояснял отец.
Антона не отбили. Атака провалилась, и похожий на поэта юноша Илья не скрывал своего разочарования. Вчера Ксана пришла к нему в бизнес-центр. Химеры здесь занимали несколько помещений на разных этажах. Рюкин встретил ее на втором, как раз между рекламным агентством и кабинетом нотариуса.
Задернутые жалюзи резали свет, и тот ровными полосами ложился на стол и пол. На фикусе до сих пор болтался новогодний дождик. Творческим беспорядок на столах и под ними не назовешь, скорее неряшливостью – пришли и ушли, все временное, нелюбимое.
Едва юная Верховицына заговорила об аресте отца и случившемся в торговом центре, Илья прервал ее, огляделся и зло бросил:
– Дура, привела за собой хвост. Мне сообщили, Ильина здесь.
«Та самая рыжая?» Ее Ксана возненавидела.
– Я не знала… – начала оправдываться девушка.
Ее уже не слушали. Рюкин вызвал машину, отдал приказ по рации всем химерам, открыл сейф. Несколько папок перекочевали в его коричневый кожаный портфель. Туда полетели и четыре пачки денег.
Илья пошарил по столу, погладил рукой коробку голографа. Та зашипела, навсегда уничтожая хранимые там данные.
– Хочешь со мной, собирайся, – скомандовал он. – Твоя мама звонила, она временно займет место Антона.
«Мама Марина решилась выйти из тени? Значит, действительно все плохо».
Уже сидя в машине, Ксана ловила себя на мысли, отчего никогда не задумывалась о деятельности приемных родителей. С отцом все ясно, он пилигрим и сенс – таинственный, законспирированный, настоящий герой, ему положено трудиться на благо приютившей его страны. Но мама лишена сверхъестественных талантов. Кроме одного. И все же…
Марина была стратегом, тихим, незаметным, неизвестным никому, кроме небольшой группки Антоновых соратников. Именно Марина предложила многоуровневую систему охраны информации, когда для отвлечения внимания противника жертвуют союзниками. В головы тех помимо верной информации вкладывают обманки. Пусть враг ищет не там…
Так после поимки Антона сдали химер в торговом центре. Сейчас Ксана запоздало пожалела их – студента второго курса Тиграна, понятливого, почти человечного химеру-охранника Дениса и остальных, чьих имен она не помнила.
Когда приехали сюда – в большую квартиру, где собралось все руководство заговором, включая и Марину, Рюкин соблаговолил выслушать девушку.
Новость о похожем на Дениса пожилом господине ему очень не понравилась, как и его требование «все исправить».
– Мне нечего терять. – Илья отмахнулся от Ксаны, как от писклявого комара. – А тебе есть что. Не желаешь лишиться и этих родителей, не путайся с незнакомцами.
Вот и поговорили.
Ночь Ксана проплакала, узнав, что отец до сих пор в плену. Только под утро, измотанная, она забылась беспокойным сном.
Снился день авиакатастрофы, когда в школу позвонила соседка и сообщила, что родители девочки разбились, а у бабушки случился инфаркт. К ночи бабушки не стало. Деда парализовало. Прибывший в компании социальных работников милиционер отвез рыдающую девчонку вначале в детскую комнату милиции, потом в детский дом…
Утром в квартире обнаружился Ланс. Рюкин решил сделать его одним из своих телохранителей.
– Мне бы еще парочку с мозгами, а не искусственных идиотов, – сетовал он.
Ксана украдкой отвела юношу в пустующую комнату и снова попыталась разговорить.
– Ты же живой! Ты должен что-то чувствовать, думать, понимать! Ты не Костя, ты Ланс! – теребила она его. – Расскажи об Ильиной, о Доре, о Ноэле!
Про этих людей мама сегодня активно шепталась с Ильей. И Ксане не терпелось разобраться во всем. Она начала задавать себе вопросы: против кого они воюют. Казавшиеся увлекательным детективом события постепенно превращались в мистический фильм ужасов. И она, Ксана, выходит, играла в нем не последнюю роль.
Карман оттягивали карты. Если спрашивать судьбу слишком часто, та перестанет отвечать.
Сейчас семь утра. По подоконнику стучали капли дождя, хотя восток чист и светел. Солнечные лучи блестели на мокрых крышах, играли в потеках на пыльном стекле. Где-то рядом ворковали голуби, внизу сигналили машины. И все-таки сегодня что-то случится. Что-то непредсказуемое, возможно страшное. Сотворенное руками многих людей. И ее голосом.
– Ланс! Ланселот!
На лысой голове юноши блестел пушок светлых волос, лицо выглядело бесстрастным и очень красивым, точно у статуи греческого бога.
– Отвечай, я приказываю! – не выдержала Ксана.
Применить Голос она бы не смогла, но из себя вышла. Щеки жгла обида на бесчувственного красавца, на рыжую, даже на отца. «Папа делал привязку на мелодию», – вспомнила она. Химеры часто впадали в ступор, застывали, не реагируя на окружающих, а любимый мотив Вителя помогал привести нелюдей в чувство.
Мотив стал популярной песней с глупым текстом, звучал по всем радиостанциям, приставуче доставал в кафе и спортзале. Даже в плеер Ксаны попал. К месту попал. Девушка отыскала его в плей-листе и сделала звук погромче.
Ланс встрепенулся, поднял голову, осмотрелся, словно впервые видя комнату. Восковая маска на лице растаяла.
Роксана заставила его прослушать композицию до конца и только тогда поинтересовалась:
– Что с тобой? Отвечай!
– Я убил Нику. Я обидел Дору, – монотонно отчеканил он. – Мне нет дороги назад.
– Твоя Ника гадина! – разозлилась Ксана. – Она арестовала Вителя! А он твой друг! Он говорил, что спас тебя, ты обязан отдать долг! А Дора, – добавила девушка чуть тише, – Дора переживет.
