Грегор потряс затекшими кистями рук и краем глаза заметил, что Говард делает то же самое.
— Как Марет? Он выжил? — спросил Грегор.
На лице Говарда появилась слабая улыбка:
— Да, он поправится.
— Не могу поверить, что вам удалось спасти его после той жуткой атаки змей!
На словах «атака змей» Грегор максимально повысил голос, чтобы быть уверенным, что все в зале его слышат.
В зал заседаний быстрым шагом вошел гвардеец и что-то прошептал на ухо верховному судье.
— Очень хорошо, — сказала та. — Начнем.
После чего она прочистила горло и зачитала обвинение. Обвинение было написано очень путано и многословно, но смысл его сводился к тому, что Грегор не убил Мортоса. И никто не убил.
Судья закончила чтение документа и обвела глазами зал:
— Итак, перед нами дело о государственной измене.
— Можно, я скажу несколько слов? — Грегор выпалил это неожиданно для себя. Но тут же понял, что обязан был это сделать.
Он чувствовал, что Говард, Арес и даже Андромеда — все они начинают верить в свою виновность. А ведь считая себя преступниками, они не смогут защищаться! Он же был совершенно уверен в бессмысленности и абсурдности происходящего.
— Наземный, — в голосе судьи слышались нотки гнева, — у нас не принято кричать во время чтения обвинения, тем более когда речь идет о таком серьезном преступлении, как государственная измена.
— О, простите, — сказал Грегор, но не опустил виновато голову, а продолжил: — Что мне нужно сделать, чтобы задать вопрос, — поднять руку? Ну, то есть — у меня же нет адвоката, верно?
— Поднять руку будет достаточно, — сказала судья, игнорируя слова об адвокате.
Он как раз собрался поднять руку и спросить, можно ли ему начать. Но подумал, что вновь вызовет раздражение у судей.
Однако — по той ли причине, что он вызвался быть первым, или так было задумано с самого начала — его вызвали к трибуне для дачи показаний.
Он поднялся на ступени каменного куба. Отсюда сотни глаз смогут видеть каждое его движение, малейшее колебание, дрожь или сомнение.
Грегор чувствовал себя так, словно стоял голым перед всей этой толпой.
Он ожидал, что его забросают вопросами — как он видел в специальных телепередачах. Но судьи продолжали молча смотреть на него. И в зале по-прежнему стояла тишина.
— Итак… — наконец сказала судья. — Расскажи нам о вашем путешествии, Наземный.
Он вдруг растерялся.
— С чего… С какого момента мне начать? — спросил он.
— Начни с того дня, как вы покинули Регалию.
И он рассказал. Он рассказал им все, от начала до конца. Он постарался сделать упор на храбрости и самоотверженности каждого из обвиняемых. Когда дошел до той части рассказа, где говорилось о Кружке, он произнес:
— Я заставил Говарда вернуться. У него не было выбора. Я собирался драться с ним, если он захочет оспорить мое решение. И с Андромедой я собирался драться — и она это знала. Вот почему они отправились домой. Они не могли сражаться со мной и подвергать меня риску — ведь я должен был убить Мортоса…
— А почему, собственно, ты не захотел, чтобы они тебя сопровождали? — спросила дряхлая летучая мышь.
Грегор на минуту смешался.
— Потому что… потому что надо было доставить Марета домой… Иначе он мог погибнуть. Это во-первых. И я не хотел тащить с собой всех, всю толпу, в Лабиринт. Я хотел, чтобы моя семья узнала, что случилось с моей сестрой… и со мной, если я не вернусь. И еще потому что… потому что…
Он мысленно вернулся назад, в пещеру, к тому льду, который сковал его с ног до головы.
— Потому что Мортос был мой.
По толпе пробежал вздох удивления.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что Мортос был твой? — спросила летучая мышь.
— Это просто: согласно пророчеству, именно я должен был его убить. В конце концов, это был мой долг перед всеми вами, — ответил Грегор. — И я имел право выбрать, кого хочу взять с собой в Лабиринт, а кого — нет. Это был мой выбор. — Он помолчал. — Короче, если вы казните Говарда и Андромеду за то, что они вернулись, вы все окажетесь обыкновенными убийцами. Никто другой не мог сделать больше, чем сделали они.
Он посмотрел в ту сторону, где стояли обвиняемые. По Андромеде трудно было судить, как она восприняла его речь, но Грегору показалось, что ее крылья слегка дрожат. Губы Говарда беззвучно произнесли какое-то слово, и Грегор был почти уверен, что это было «спасибо».
Грегору очень хотелось верить, что ему удалось привести достаточно убедительные аргументы для того, чтобы сохранить им жизнь.
— Продолжай рассказ, Наземный. Что случилось потом, когда ваши пути разделились? — спросила судья.
Грегор глубоко вздохнул. Эта часть истории была самой трудной. Он рассказал, как они вошли в Лабиринт, как оставили Вертихвостку, как наткнулись на конусообразную пещеру и стали свидетелями кровавого боя между Золотцем и Капканом.
По толпе снова пробежал гул — и Грегор решил, что они довольны тем, что Капкан мертв.
Внезапно гул затих, и все повернули головы: в дверях появилась Нерисса, которую поддерживал под руку Викус. Королевская мантия нелепо смотрелась на ее костлявых плечах. На голове не было ни короны, ни тиары, ни даже золотого ободка — никакого символа королевской власти. Нерисса щурилась, будто свет был слишком ярок для ее глаз.
Викус и двое гвардейцев помогли ей занять место на троне. Она села на самый краешек, и видно было, что сидеть ей на нем неудобно, совсем неудобно.
— Королева Нерисса, хорошо ли вы себя чувствуете, чтобы принимать участие в судебном заседании? — спросила дама-судья нейтральным тоном.
— О да, — ответила Нерисса. — Я уже бывала здесь раньше, хотя и не помню когда.
Вот из-за таких высказываний многие и считают ее чокнутой, подумал Грегор.
— А о чем идет речь? О государственной измене? — с сомнением произнесла Нерисса.
И Грегор понял, что она понятия не имеет о том, что происходит. Женщина-судья сказала очень медленно, стараясь, чтобы ее слова звучали отчетливо:
— Да, им всем предъявлено обвинение в государственной измене.
Нерисса некоторое время смотрела куда-то на стену, потом покачала головой:
— Забудьте обо мне, не обращайте на меня внимания. Я только что проснулась.
— Вы хотите, чтобы мы начали с самого начала? — спросила судья.
— Нет-нет, продолжайте! — торопливо произнесла Нерисса.
Растрепанные волосы закрывали теперь половину лица, а все ее тело сотрясалось от дрожи.
Судья глянула на Викуса, но тот отвел глаза и принялся разглаживать складки на рукаве Нериссы.
Королева ему улыбнулась:
— Я бы съела немного супу.
«Ужас какой!» — подумал Грегор. Ждать от нее помощи было глупо.
Судья повернулась к Грегору:
— Итак, мы остановились на драке между крысами, Золотцем и Капканом. Что было дальше?
Грегор попытался сосредоточиться.
— Ну, мы услышали шорох в одном из туннелей и поняли, что там Мортос. Но туннель был слишком узкий, Арес бы не смог там передвигаться, поэтому я велел ему оставаться в пещере. А сам пошел в туннель. Я был готов убить Мортоса… А потом нашел его, он плакал и звал маму… он так жалобно кричал… Да поймите, вы говорили, что это будет страшная трехметровая крыса! Конечно, никто не мог этого знать наверняка… Но я никак не ожидал, что Мортос — это ребенок.
Нерисса вскочила на ноги:
— Ребенок!
— Да, это был крысиный детеныш, — сказал Грегор, удивленный тем, что она реагирует на его слова.
Она, спотыкаясь, спустилась по ступенькам трона и, шатаясь, пошла вокруг стола, комкая юбку одной рукой, а другой размахивая в воздухе:
— О, Воин! О, Воин! — кричала она отчаянно.
Когда она шатнулась в его сторону, он не знал, что делать: то ли поддержать ее, то ли бежать от нее прочь. Но в конце концов спустился с трибуны и подхватил ее. Ледяные пальцы вцепились в воротничок его рубашки.
— Ты ведь не убил его, не убил? — бормотала она.
— Нет, Нерисса, я его не убил, — сказал Грегор, совершенно сбитый с толку. — Я не смог!
Она издала громкий вопль — и тут же засмеялась.
— Не может быть… Не может быть… — приговаривала она, все еще смеясь. А потом глубоко вздохнула и изрекла. — Значит, мы спасены!
В этот момент она точно была похожа на умалишенную.
«Неужели никто ей не поможет?!» — с ужасом подумал Грегор.
Словно услышав его мысли, подошел Викус:
— Нерисса, дорогая, возможно, тебе нужно было подольше отдохнуть. Ты плохо себя чувствуешь?
— О нет, я в полном порядке! Мы все теперь в полном порядке! — снова засмеялась Нерисса. — Ведь Воин исполнил пророчество!
— Нет, Нерисса, нет. Он не смог убить Мортоса, — мягко возразил Викус.
