— Она тебе этого не простит, — сказала Алиса.
— Ты-то сама никогда не рисковала жизнью ради других! — сказал со злобой Пашка. — Тебе этого не понять. Тебе не понять, что мною двигает чувство благодарности.
«Как я не рисковала?» — хотела было крикнуть Алиса, но сдержалась. Она никогда не расскажет им о темной пещере, пауках и сороконожке.
— Послушай, капитан, — сказал Аркаша. — В правилах соревнований есть пункт: гонки проходят только на обыкновенном стандартном жидком топливе. Это условие соревнований. Все должны быть в равных условиях.
— Мы обходим «Янцзы», — сказала Алиса.
Они поглядели на экраны. Яркая точка «Янцзы» была уже сбоку и отставала с каждой секундой.
Из-за края Луны показалась светлая Земля в широких полосах и завитках облаков, зеленая и голубая.
Гай-до стремительно летел к Земле.
Прошли пятый контрольный пункт. Понеслись к шестому.
— Корабль «Гай-до», — послышался голос главного судьи, — ваша скорость превышает разумные пределы. Все нормально на борту?
Пашка наклонился к микрофону, потому что боялся, что его перебьет кто-то из своих:
— На борту все нормально. Мы включили дополнительные мощности двигателя.
— Все, — сказал Аркаша, поднимаясь с кресла. — Я в твои игры, Пашка, не играю. И если мы победили, я первый скажу, что победили мы нечестно.
— Я согласна с Аркашей, — сказала Алиса.
— Что? Бунт на борту? — Пашка был оскорблен в лучших чувствах. — Я старался для всех!
— Голосуем, — сказал Аркаша.
— Голосуем, — сказала Алиса.
И тут как эхо послышался голос Гай-до:
— Голосуем.
Никто на Земле не знал, что происходит на борту Гай-до. Комментатор с удивлением говорил о том, что корабль московской школы «Гай-до» на темной стороне Луны обошел всех соперников и сейчас проходит шестой контрольный пункт. Вторым идет «Янцзы». Его догоняют греческий и грузинский экипажи.
— Я запрещаю вам голосовать! — закричал Пашка. — На борту приказывает капитан.
— Кто за то, чтобы немедленно перейти на нормальное топливо? — спросил Аркаша.
— Я, — сказала Алиса.
— Я, — сказал Аркаша.
— Я, — сказал Гай-до.
— Тогда я отказываюсь быть капитаном, — заявил Пашка.
Не успел он это произнести, как Гай-до вздрогнул, словно налетел на невидимую стену. Корабль сам выключил резервный бак и включил левый. Скорость сразу упала почти вдвое, двигателям нужно было время, чтобы переработать получившуюся смесь, которая для Гай-до хуже, чем обычное топливо.
— Внимание! — говорил комментатор, и его голос был отлично слышен на капитанском мостике Гай-до. — Что-то происходит с московским экипажем. Скорость его резко упала. Его настигает «Янцзы».
— «Гай-до», — снова раздался голос главного судьи, — что с вами происходит?
— Перевыборы капитана, — ответила Алиса.
— Совершенно беспрецедентный случай, — изумился главный судья. — А нельзя было подождать до конца гонок?
— Нельзя, — ответила Алиса. — К тому же это наше внутреннее дело.
— Я согласен с вами, — сказал Густав Верн. — Но вы рискуете отстать от своих товарищей.
— Знаем, — сказала Алиса.
Больше она не говорила ни с кем. Она следила за приборами. Она понимала, что теперь единственный шанс не прилететь среди последних заключается в ее умении маневрировать. Гай-до тоже понял это и помогал Алисе как мог.
Скорость его немного возросла, но недостаточно для того, чтобы удержаться на первом месте.
Вот их обошел «Янцзы», затем грузинский корабль, за которым стремилась черно-желтая оса новозеландского экипажа.
У седьмого контрольного пункта Алиса и Гай-до сумели так тонко совершить поворот, что настигли грузин.
Пашка сидел за пультом, глядя прямо перед собой, будто ему не было никакого дела до того, что происходит вокруг.
Впереди уже была видна Земля. Алиса и Аркаша старались сделать невозможное, чтобы догнать «Янцзы», но уже было ясно, что Гай-до не удастся прийти первым. Оставалась надежда на второе место.
Как ни напряжены все были, Аркаша все же не удержался:
— Если бы не махинации с топливом, мы бы, наверное, догнали «Янцзы».
— Я уже подсчитал, — ответил Гай-до. — По крайней мере мы пришли бы одновременно.
— Мы сами виноваты, — сказала Алиса. — Мы знали, кого избрали капитаном.
— Какие вы забывчивые! — вдруг сказал с горечью Пашка. — Как быстро вы забыли, зачем мы летали на планету Пять-четыре! Мы же хотели добыть топливо странников и выиграть гонку. Тогда никто со мной не спорил.
— Конечно, мы не спорили, — согласилась Алиса. — Каждому хочется найти сокровища странников. А потом там столько всего случилось, что мы о топливе и забыли.
— Нет, не забыли, — сказал Пашка. — Среди нас был один человек, который всегда помнил о долге.
— Чепуха, — сказал Аркаша, — тогда мы еще не знали, что можно лететь только на обычном топливе. А как только мы узнали, то топливо странников стало нам не нужно. И не отвлекай Алису. Ей начинать следующий маневр.
Они пронеслись мимо девятого контрольного пункта.
Теперь надо было сбросить скорость, чтобы войти в атмосферу Земли.
«Янцзы», шедший впереди, сбросил скорость раньше, и расстояние между ним и Гай-до сразу уменьшилось.
Пашка закричал:
— Не спеши, не спеши сбрасывать! Чуть-чуть, они не заметят.
— Нельзя, — сказал Гай-до. — Это нечестно.
— И он тоже о честности! — вздохнул Пашка и снова замолчал. И молчал до самой посадки.
В последний момент Гай-до чуть не упустил второе место — черно-желтая оса новозеландцев приземлилась почти одновременно. Но фотофиниш показал, что серебряная ваза — награда за второе место — досталась все же Гай-до.
Наконец Гай-до замер на поле среди кораблей, которые один за другим снижались рядом. Надо было несколько минут подождать, пока приземлится последний из гонщиков.
Алиса сказала:
— Может быть, мы не будем никому говорить, что прилетели без капитана?
— Я согласен, — сказал Аркаша. — У Пашки есть смягчающее обстоятельство. Он сначала делает, а потом думает о последствиях.
— Я тоже согласен, — сказал Гай-до. — Ирия очень огорчится, если узнает, что мы ссорились в полете.
— Пашка, выходи первым, — сказала Алиса.
— И не подумаю.
— На нас смотрит вся планета, — сказала Алиса. — Сделай это ради Гай-до.
— Алиса права, — сказал корабль. — Может, снова будем голосовать?
— Не надо, — вздохнул Пашка. — Если вы меня так просите, то я сделаю для вас доброе дело. Хотя это не значит, что я вас простил. Мы могли быть первыми, если бы меня слушались.
Как только сел последний из кораблей, на трибуну взошел главный судья и почетные гости.
— Всех участников гонок просят подойти к трибуне, — услышали они голос Густава Верна.
Пашка вышел из корабля первым. Аркаша за ним.
— Не скучай без нас, — сказала Алиса. — Спасибо тебе, Гай-до.
— Я не буду скучать, — сказал Гай-до. — Я буду смотреть на экране, как вас награждают.
И Алиса побежала вслед за друзьями.
— Первое место и хрустальный кубок победителя всемирных гонок вручается экипажу корабля «Янцзы», город Шанхай, — произнес главный судья, подняв над головой сверкающую награду.
Он передал хрустальный кубок Вану. Хотя, впрочем, многие считают, что он передал его Лю.
— Второе место и серебряный кубок вручается экипажу корабля «Гай-до», — сказал Густав Верн. — Несмотря на то что экипажу пришлось преодолеть ряд дополнительных трудностей, московские школьники с честью вышли из положения.
Пашка первым взошел на пьедестал, принял серебряный кубок из рук судьи и поднял его над головой, чтобы его видела вся Земля.
Алиса отыскала в толпе зрителей Тадеуша с малышкой на руках. Тадеуш счастливо улыбался. А где же Ирия?
И тут Алиса увидела, как по опустевшему полю между замолкшими, неподвижными, как бы уснувшими кораблями бежит фигурка в белой косынке и голубом сарафане. Фигурка добежала до Гай-до и прижалась к его боку.
Как и договаривались, никто не узнал о том, что случилось на борту Гай-до. Может быть, Гай-до и признался Ирии, но она не выдала его.
После гонок ребята перелетели на Гай-до под Вроцлав. Они решили: пускай Гай-до поживет у своей госпожи. А когда его новые друзья соберутся в путешествие, он обязательно полетит с ними.
Они провели три чудесных дня в домике под Вроцлавом.
В лесу, на радость Алисе, уже поспела земляника, Аркаша собрал коллекцию бабочек, а Пашка выкопал большую яму на дворе заброшенного старинного панского поместья, потому что кто-то из его новых друзей проболтался, что там есть старинный клад.
Тадеуш, который первые дни поглядывал с опаской на корабль, стоявший как башня рядом с домом, вскоре примирился с Гай-до, потому что обнаружилась удивительная вещь: стоило малышке заплакать или просто закапризничать, как ее несли к Гай-до, и при виде космического корабля девочка замолкала. Она могла часами, не отрываясь, глядеть на Гай-до. А Гай-до подслушал, как молодые парни пели на улице мазурку Домбровского, и напевал ее девочке по-польски.
