Когда Арес принес их всех троих сюда и оставил у нижней ступеньки лестницы, сам он расправил крылья и улетел… ага, он улетел направо!
Грегор был уверен, что Арес повернул именно направо, — и немедленно помчался в том направлении.
Туннель был пустым, сырым и холодным. Его сделали люди — обычные люди, а не бледные, с фиолетовыми глазами, подземные, что живут глубоко под землей. Да, люди — но Грегор был абсолютно уверен, что ньюйоркцы и думать забыли о существовании туннеля.
В свет фонарика попала мышь — и в панике убежала. Здесь не бывало света. И люди сюда никогда не ходили. Что же теперь делать ему, Грегору?
— Не могу поверить, — вслух произнес Грегор, — просто не могу поверить, что мне придется вернуться туда — туда!
Неужели он снова увидит этот странный мир, полный гигантских тараканов, пауков и, что хуже всего, крыс! Одна только мысль об этих свирепых, отвратительных существах приводила его в ужас.
Да, маме все это не понравится. Летом, когда они наконец вернулись домой, она испытала серьезное потрясение: двое пропавших детей появились дома как ни в чем не бывало и привели с собой давно пропавшего отца, который почти не мог двигаться… Да к тому же все они принялись рассказывать ей какую-то жуткую, неправдоподобную историю.
Грегору даже показалось, что поначалу мама им не поверила.
Да и кто бы поверил?
Но словам Босоножки невозможно было не поверить:
— Басые зуки, мам! Я юбью басых зуков! Мы катались вейхом! — рассказывала Босоножка, нежась на маминых коленях. — И исё я каталась на летучей мишке. И Гего катался на мишке!
— И ты… видела крыс? — осторожно спросила мама.
— Кысы пахие, — нахмурилась Босоножка.
И Грегор вспомнил, что именно эту фразу он слышал от тараканов по отношению к крысам. Они действительно были плохими. Очень плохими.
Ну, большинство из них.
Им пришлось трижды рассказать все с самого начала и до конца, прежде чем мама перестала задавать вопросы. Слушая их рассказ, она задумчиво разглядывала странные одежды, которые им дали в Подземье, — одежды, сотканные и сшитые жившими там огромными пауками.
Ну, и еще перед ней сидел папа. Седой, изможденный, в лихорадке.
В конце концов, почти на рассвете, она решилась поверить.
И в ту же минуту помчалась в прачечную, замуровывая, заколачивая, заклеивая — и что там еще делают в таких случаях — вентиляционную решетку, чтобы этот вход в Подземье исчез навсегда. Вместе с Грегором она даже придвинула к стене сушилку, чтобы загородить вентиляционное отверстие. Не слишком близко, чтобы не привлекать к этому месту излишнего внимания. Но достаточно близко, чтобы никто не мог пролезть к решетке и открыть ее.
И еще она категорически запретила им ходить в эту прачечную.
Никто не должен был там появляться, ни при каких условиях, никогда!
Поэтому раз в неделю Грегор помогал ей тащить грязное белье в прачечную, расположенную в паре кварталов от дома.
Но мама совершенно позабыла о том, что существует по крайней мере еще один портал, в Центральном парке. Да Грегор и сам о нем забыл. До сегодняшнего дня.
Грегор дошел до места, где туннель раздваивался, и, немного поколебавшись, свернул налево, от всей души надеясь, что выбрал правильное направление.
По мере того как он продвигался вперед, туннель менялся: вместо бетонных теперь появились стены, изготовленные из натурального камня.
Грегор дошел до последнего лестничного пролета. Эта лестница была уже просто выдолблена в камне и выглядела по-настоящему древней. Вероятно, ее выдолбили подземные много веков назад, когда еще только начинали строить свой мир глубоко под землей.
Туннель продолжал извиваться и поворачивать, и Грегор начал терять терпение. Сколько можно? А может, он просто заблудился в бесконечном лабиринте и будет плутать здесь вечно, пока тараканы уносят Босоножку совсем в другом направлении? Может, он выбрал не тот поворот или…
Да нет, все верно!
Луч фонарика высветил маленькое красное пятнышко на полу, и Грегор поднял вторую варежку. Вечно сестренка их теряет. К счастью.
Пустившись бежать, Грегор услышал под ногами какой-то странный хруст. Посветив фонариком, он увидел, что пол, словно ковром, покрыт невероятным количеством самых разнообразных насекомых, которые в испуге неслись по туннелю в обратном движению Грегора направлении.
Он остановился, чтобы понять, что происходит, и что-то скользнуло по его ботинку.
Мышь. Десятки мышей метались вокруг, явно стараясь как можно быстрее унести ноги.
А вон там, у самой стены, — уж не крот ли это? И он тоже куда-то бежит…
Под ногами Грегора копошились сотни созданий, и все они пребывали в паническом ужасе. Они даже не пытались вредить друг другу. Не пытались друг с другом драться. Они просто убегали — как убегают все без исключения лесные животные, пытаясь спастись от безжалостного огня во время лесного пожара.
Значит, они чего-то испугались. Но чего?
Грегор направил луч фонарика вперед — и тут же получил ответ на свой вопрос. Метрах в пятнадцати от него, огромными прыжками сокращая расстояние, ему навстречу неслись две крысы.
Те крысы. Крысы из Подземья.
Грегор резко развернулся на пятках и побежал в обратную сторону.
Что за дела?! Этим-то что здесь нужно?
Тараканы похитили Босоножку — в этом теперь не было сомнения. Но что делают здесь, так близко к поверхности, крысы из Подземья?!
Впрочем, времени выяснять это не было — перед ним стояла другая задача: выжить.
Крысы стремительно приближались.
Он лихорадочно пытался сообразить, что делать, придумать хоть какой-то план — но в голове было пусто.
Бегают они быстрее. Они увертливы и отважны. И уж конечно, ему их не одолеть — у него нет даже палки, а у них клыки и острые как бритва когти…
Ух! Грегор с размаху ударился обо что-то твердое, и у него перехватило дыхание. Он посветил фонариком, и когда его тонкий луч прорезал темноту, Грегор вдруг узнал круглый камень, который Арес отодвигал, чтобы открыть им путь домой.
Под ним, под этим камнем, расстилался Подземный океан. Безбрежный Подземный океан. Водный путь.
Не раздумывая, Грегор ногой отодвинул камень и нырнул вниз. Брелок с ключами и фонариком выскользнул из его рук. Но поднять его он уже не мог.
Руками Грегор уцепился за край проема, а ноги его безвольно болтались в пустоте.
«А вдруг крысы меня здесь не увидят?» — без особой надежды подумал он и тут же понял, что это полная глупость.
Крысам ведь не обязательно видеть — они находят то, что им нужно, при помощи очень тонкого обоняния. Поэтому ни одно место нельзя считать надежным укрытием, когда речь идет о крысах.
А вот и они.
Он услышал, как когти перестали скрежетать по камню, услышал, как они тяжело дышат…
Они были в замешательстве.
— Что это он делает? — с недоумением спросила одна.
— Понятия не имею, — ответила другая.
Некоторое время Грегор не слышал ничего, кроме собственного бешено колотящегося сердца, потом вторая крыса прошипела:
— О… ты ведь не думаешь, что он… прячется? А?
И крысы засмеялись. Это был жуткий, скрежещущий смех.
— Выходи! Выходи, где бы ты ни был! — воззвал первый голос, и крысы снова засмеялись.
Грегор их не видел, но мог с уверенностью сказать, что они буквально катались по земле от смеха.
У него было два выхода. Он мог вылезти наверх и лицом к лицу в кромешной тьме встретиться с крысами.
А еще он мог прыгнуть вниз, в темноту — и лететь со страшной скоростью в пустоте, имея призрачную надежду — очень призрачную! — что кто-то из подземных придет ему на помощь раньше, чем он разобьется о воду или попадет в пасть какому-нибудь диковинному чудищу.
Он пытался взвесить свои шансы. Вообще, если честно, в любом из этих двух случаев они были весьма невелики. Не говоря уж о том, что ему нужно было еще и вернуть домой сестренку, а на это…
— Прыгай, Наземный! — промурлыкал чей-то голос.
Поначалу Грегор подумал, что это крыса, — но крысы катались по земле там, наверху, да и голоса у них совсем иные. А этот голос был похож на…
— Прыгай, Наземный! — повторил голос.
И крысы тоже его услышали — Грегор понял это по тому, что те перестали хохотать и истошно завопили.
— Убить его! — орала первая крыса, и Грегор почувствовал на своей руке ее горячее дыхание.
Тогда он разжал пальцы и полетел вниз.
Он слышал, как крысы в ярости скрежещут когтями по камню, по тому месту, где всего секунду назад находились его руки, и как они изрыгают ему вдогонку свои страшные крысиные проклятия.
А тем временем Грегор снова испытывал то головокружительное ощущение от свободного падения, которое уже было ему знакомо: он падал так уже дважды, один раз — когда провалился в портал, нырнув в вентиляцию вслед за Босоножкой, а второй — когда прыгнул в пропасть, пытаясь спасти папу, сестру и друзей.
