Его слова затерялись в порывах ветра, пока они шагали по дорожке к потрепанной белой машине, одиноко стоявшей в дальнем углу парковки.
— Посмотри на ее машину, — пробурчал он Марте, пока они помогали укладывать свой багаж в старый помятый багажник. — Она древняя!
Сэмюэль забрался на заднее сиденье и был удивлен, когда увидел Марту на переднем.
— Ну да, она старая, — сказала тетя Ида, как будто услышав, как Сэмюэль охарактеризовал ее машину. — Но машины очень преданны, как мне кажется. Если будешь за ними ухаживать, они никогда не подведут.
Машина несогласно кашлянула, когда тетя попыталась ее завести.
— Ну, давай же, старая штуковина, — сказала она. — Давай… Ага, вот… мурлычет, как лесной кот.
Когда машина тронулась с места, Сэмюэль ощутил смутную тревогу где-то в районе желудка, словно ожидал, что с неба на нее упадет еще одно бревно.
— Это ужасно — то, что случилось, — произнесла тетя Ида. — Я не могла в это поверить. Ваша мама была великолепным человеком. А ваш папа…
Тихо сказанные слова заставили Сэмюэля поморщиться, как будто кто-то провел ногтем по классной доске.
— Вы не знали моего папу, — сказал Сэмюэль. — И маму вы тоже вряд ли знали. Вы никогда с ней не виделись, так что я не понимаю, почему вы хотите, чтобы мы жили с вами. Раньше вы не испытывали желания нас видеть.
— Это неправда, — тихо ответила тетя Ида.
— Почему вы никогда не виделись с нашей мамой, если так ее любили? — спросил Сэмюэль, сам удивившись тому, как зло прозвучал его голос. — Мама говорила, что вы боитесь летать на самолете. И плавать на корабле.
— Да? — на мгновение тетя Ида смутилась, словно узнала о себе кое-что новое. — Ах, да… да…
Ее голос замер.
Сэмюэль взглянул на сестру. Она подушечками пальцев выводила кружочки на ладони. Еще неделю назад Сэмюэль молился, чтобы она прекратила петь, а теперь задавался вопросом: услышит ли он когда-нибудь снова ее пение. Думал, будет ли это пение печальным.
«Возможно, нет», — решил он.
Возможно, нет.
Сэмюэль провел в Норвегии всего тридцать шесть минут, но уже был уверен, что это самая ужасная страна из всех, что он видел. Что хорошего во всех этих горах, деревьях и воде? Зачем жить в стране, где так холодно, что ты вынужден носить дурацкие пальто и шерстяные шапки? И что случилось со словами на дорожных знаках?
ЭНВЕЙСКЬЮРИНГ
РЕККВЕРК МАНГЛЕР
АЛЛ СТАНС ФОРБУТ
Названия городов, через которые они проезжали, были не менее странными:
ЛЁККЕН ВЕРК
СКЁГН
КЮРКЕТЕРЁРА
Небольшой городок, который они проезжали сейчас, назывался Хелл.[1] Там даже висела табличка, на которой было написано на английском: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ХЕЛЛ».
И как же выглядел Ад? Да так же, как и все остальные деревни, через которые они проезжали.
Яркие трехэтажные домики и прилепившаяся к пологому склону холма, приземистая деревянная церковь с коротким шпилем, который словно боялся подниматься слишком высоко в небо.
— В Норвегии слово «хелл» означает «преуспевание», — объяснила тетя Ида. — Вы знаете, что такое преуспевание?
Она взглянула на Марту и затем, в зеркало заднего вида, на Сэмюэля. Никто из них, похоже, не собирался отвечать, знают ли они, что такое преуспевание.
— Если ты преуспеваешь в чем-то, это значит, что ты добился успеха. Например, если ты зарабатываешь много денег, про тебя говорят, что ты преуспевающий человек, — сказала тетя Ида. — А Норфегию всегда называют преуспевающей страной. Все здесь зарабатывают довольно много денег. Почтальон зарабатывает почти столько же, сколько доктор или адвокат. Это очень справедливое общество. В Норфегии люди никогда не зафидуют друг другу. Мы мирные и спокойные люди. Здесь достаточно денег и достаточно земель для жизни, так что все счастливы… Вот как говорят.
Сэмюэль видел лицо тети в зеркале и заметил, что в ее глазах вовсе не отражалось то счастье, которое она описывала. «Она не хочет, чтобы мы были здесь, — подумал он. — Вот почему у нее такие грустные глаза. На самом деле она скорее всего ненавидела маму. И наверняка ненавидит нас».
Его не волновало спокойствие или богатые почтальоны. Он просто хотел, чтобы все стало как неделю назад, когда все было нормально.
— Это далеко? — спросил Сэмюэль тетю.
Они уже проехали Хелл и теперь были где-то, где не было ни домов, ни указателей.
— О, мы уже близко, — ответила она. — Но по пути нам нужно будет остановиться у бакалеи в Фломе и купить еды. Флом — ближайшая к моему дому деревня. Это прекрасное место.
Но от этих слов Сэмюэлю не стало легче. Он еще никогда в жизни не чувствовал себя так далеко от дома. И дело было не просто в двух перелетах, долгой поездке на машине или странном пейзаже. Дело было в том, что даже если бы он снова совершил долгую поездку на машине и два перелета в обратную сторону, он все равно не оказался бы ближе к дому. С той самой минуты, как умерли его родители, он знал, что никогда снова не почувствует себя дома — даже если будет жить до ста лет.
— У меня есть собака, — сказала тетя Ида. — Норфежский элкхаунд. Он очень добрый, хотя немного слишком прожорливый. Его зофут Ибсен. Я писала о нем в письме. Он любит полаять, но на самом деле это очень ласковое существо. Вы любите собак?
— Нет, — ответил Сэмюэль.
Марта не ответила ничего.
— Ну, я уферена, что Ибсен вам понравится.
Пейзаж за окном внезапно исчез, сменившись темнотой по обе стороны дороги.
— Это очень длинный туннель, — объяснила тетя Ида. — Он длиной в одиннадцать километров и проходит прямо под горой.
Сэмюэль посмотрел на сестру. Она всегда боялась туннелей, но сейчас на ее непроницаемом лице не отражалось никакого страха.
— Ты очень молчаливая, — заметила тетя Ида, поворачиваясь к Марте. — Почему бы тебе не рассказать мне о своих увлечениях? В какие игры ты любишь играть?
Эти вопросы разозлили Сэмюэля.
— Она не может вам ответить. Она не… не говорит.
Тетя Ида сделала вопросительное лицо, и Сэмюэль объяснил:
— Она ничего не говорит с тех пор, как погибли мама с папой. Она только кивает или качает головой. Задавайте ей только те вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет».
Сэмюэль ожидал, что новость о молчании его сестры впечатлит тетю Иду, потому что она казалась довольно впечатлительным человеком, но она восприняла его слова так, словно это было в порядке вещей. Сквозь мигающие огни туннеля он вгляделся в ее лицо, но не увидел на нем ничего, кроме теплой улыбки и по-прежнему грустных глаз.
— Вот, — сказала тетя Ида, поворачивая за угол. — Это Флом, ближайшая к моему дому деревня. Здесь мы должны остановиться и купить немного еды у бакалейщика.
Флом оказался очень тихой и чистой деревенькой, где почти не было машин. Он напомнил Сэмюэлю об игрушечной модели деревни, которая была у него, когда он был маленьким. Флом казался моделью деревни, увеличенной до реальных размеров. Здесь, точно так же, как в деревне Хелл и всех остальных деревнях, которые они проезжали, по сторонам дороги тянулись бревенчатые домики с остроконечными крышами. Одни домики были выкрашены в белый или синий цвета, другие сохраняли натуральную окраску темной древесины. Тетя Ида медленно проехала мимо церкви — тоже деревянной и имевшей такую же форму, как и все остальные строения, разве что над ней торчал короткий острый шпиль.
— Ваш дядя Хенрик всегда шутил, что это фовсе не церковь, — сказала тетя Ида, затормозив на светофоре. — Он говорил, что это обычный дом с высокими идеями.
Тетя Ида припарковала машину в середине главной улицы.
— Идемте, дети. Давайте купим немного еды, хорошо?
Сэмюэль фыркнул, но подчинился. Они с Мартой проследовали за тетей мимо книжного магазина и затем мимо художественного салона к магазину, на котором висела вывеска с надписью жирными желтыми буквами:
ДАГЛИГВАРЕБУТИКК
— Это магазин Оскара, — объяснила тетя Ида. — Оскар — бакалейщик. Именно здесь я всегда делаю покупки. Тут очень дружелюбная атмосфера.
Она толкнула дверь, и над ней зазвенел звоночек.
Сэмюэль чуть не задохнулся от запаха, который шел изнутри. Он словно зашел внутрь гигантской горы, сделанной из пахучего сыра.
Магазин был заполнен жителями деревни, которые болтали и смеялись, но когда, услышав звонок, они повернули головы и увидели тетю Иду с двумя детьми, все разговоры внезапно смолкли.
— Гудаг! — весело сказала тетя Ида, но ее приветствие только отскочило от их каменных лиц.
Тетя Ида, изо всех сил стараясь игнорировать сельчан, уставившихся на нее, взяла корзину для покупок. Она начала собирать в нее продукты с полок — пачку плоских хлебцев, пакет морошкового сока, банку маринованной селедки — пока Сэмюэль и Марта топтались возле нее.
