Остров Пасхи показался Славику кусочком пробки, плавающим в воде. Но он столько раз видел его на карте, что понял: вот он!
Пигорь сначала решил обогнуть остров по кругу. По снижающейся спирали, вернее.
Белый прибой окаймлял остров Пасхи со всех сторон. Он становился все больше и больше. Стали видны две горы — видимо, это и есть вулканы Рано-Рараку и Рано-Као. Они все ближе и ближе…
Вдруг Славик услышал в корабле чужие голоса. Язык был ему неизвестен. И тут же увидел, как недалеко от прямой белой полосы на острове возник белый клуб дыма и что-то понеслось навстречу кораблю. Он хотел крикнуть, но не успел — диск бросило влево, но в тот же момент он словно на что-то наткнулся, раздался грохот, корабль швырнуло так, что Славик ударился об оболочку головой и потерял сознание. Очнулся он оттого, что кто-то тормошил его, дергал то за нос, то за ухо. Славик открыл глаза и увидел Питю.
— Вставай! — кричал тот. Кричал — а Славику казалось, что он говорит шепотом. — Вставай, нас заклинило!
Славик пошевелился. Его самого заклинило — втиснуло в узкое пространство между обшивкой корабля и оболочкой отсека, а сверху еще лежала подушка.
— Тебе нужно выбраться отсюда, — кричал ему на ухо Питя, — и посмотреть, нельзя ли нам помочь. Мы попали в каменную расщелину!
Славик с трудом сел. Через минуту оказался на четвереньках. Прозрачный верх уже частично разошелся, Славик высунул голову, и ветерок острова Пасхи освежил его лицо.
— Сможешь вылезти? — Питя сзади дергал его за рубашку. — Больше отсек не открывается.
— Подожди чуть-чуть, — ответил Славик, держась за края оболочки, — я сейчас. Питя, а почему так темно?
Он осмотрелся. Вокруг чернели громадные камни. Пигорь удержал-таки корабль, не дал ему разбиться на земле. Но, садясь, после того удара на снижении, диск попал между двух камней и застрял.
Славик жадно, как боксер между двумя раундами, вдыхал свежий воздух и все больше приходил в себя. И наконец набрался сил, чтобы вылезти и встать, но, сделав два-три шага, снова без сил опустился на камень. Болели голова, плечо, колено…
Болели голова, плечо, колено… Но, главное, плохо видели глаза. Должно быть, он сильно стукнулся головой. Славик знал, что сейчас утро, но почему вокруг так темно? Неужели он так долго пробыл без сознания, что провалялся в отсеке целый день? Он даже потряс головой, чтобы прийти в себя, но светлее не стало. Наоборот, темноты прибавилось.
Славик испугался.
— Ребята! — позвал он.
Маленькие человечки окружили его. Щипан подоспел к нему первым.
— Руки, ноги целы? Головой сильно ушибся?
— Не знаю. Я почему-то плохо вижу. Темно в глазах. Так темно, будто ночь. А на часах — смотри — всего 8. 45 утра.
— Почему утра? Вечера! — сказал Щипан.
— Как вечера? Ты что? Мы вылетели в шесть, летели два часа, сейчас начинается день…
— Заканчивается. День заканчивается, — говорил Щипан, и Славик подумал, что и штурман стукнулся головой, только еще сильнее. — И не сегодняшний, — продолжал Щипан, — а вчерашний. День, — повторил он.
Да, штурман того. Он все перепутал. А как остальные?
Подошел озабоченный Садим.
— Ну как ты? Нам нужна твоя помощь.
— А Щипан в порядке? Он сказал, что сейчас еще вечер.
— Конечно, вечер, — подтвердил Садим. — Мы обогнули половину земного шара за два часа, завтрашний день сюда еще не дошел. Здесь пока еще 23-е августа. Вечер. А в Егоровке уже 24-е…
Славик открыл рот и держал его открытым целую минуту.
— Ага, — сказал он наконец. И осмотрелся. Вокруг темнело все сильнее. — Значит, мы совершили путешествие во времени? — Это была фраза, вычитанная из какой-то фантастики.
— Не совсем так, — сказал Садим. — Мы летели навстречу вращению планеты, опережая восход. Так как ты?
— Мне уже лучше. — Славик пытался обмыслить сказанное. — Что мне делать?
Грипа. стоявший рядом с диском, стал объяснять:
— Все не так страшно, как я думал. Правда, мы не успели проверить всего. Корабль застрял, но не разбился. Чтобы его вытащить, необходим рычаг и твоя сила. Нужно поискать крепкую палку.
— Сейчас?
Грипа взглянул на нагромождение черных камней вокруг. Океан был близко, даже сюда доносился шум вечернего прибоя — глухие, но все более слышные удары волны в скалы.
— Едва ли. Это опасно. Отложим поиски до утра.
— Будем ночевать здесь?
— Придется. У нас есть пословица: "Цветок мысли раскрывается поутру"
— А у нас говорят: "Утро вечера мудренее". Грипа, а что произошло?
— Я говорил, что в атмосфере Земли находится множество летательных аппаратов, и нам нужно быть осторожнее. С острова взлетел какой-то предмет, мы не включили автоматическую систему защиты корабля, и вот результат. Это всё моя вина.
— А что могло взлететь с острова Пасхи? — удивился Славик.
Грипа развел руками, как это делают земляне.
Ночь спустилась на остров Пасхи в какие-то полчаса. Везде, куда ни глянь, было темно. Только небо было прозрачно до звезд. Океан бился в берег, бухал и бухал волной с упорством каменотеса, по-видимому, веря, что когда-нибудь одолеет камень.
Восемь человек кружком сидели на плоском, теплом еще камне возле наклонно стоящего диска. Их освещал небольшой, круглый, матово светящийся шар, лежащий в середине круга. "Гости" острова Пасхи ужинали. Славик ел бутерброды, один просто с маслом, два других были с сухой колбасой, привезенной из города. Бабушка не забыла положить в кулек и пару помидоров, огурец и щепотку соли в бумажке. Космонавты открыли какие-то консервы.
Это был самый короткий день в жизни Славика — он длился всего два часа. Его подняли в полшестого утра, на дворе было прохладно, огород брызгался росой, кричали отовсюду петухи. Часовая стрелка сделала два круга — и вот уже ночь.
Кроме шума прибоя, был слышен стрекот сверчков, не по-егоровски звучных, в камнях что-то шуршало и скрипело, осыпало каменную мелочь. Верещали незнакомые зверьки. Зигзагами беззвучно пролетали крупные летучие мыши, ныряли к свету фонаря, но тут же взмывали и исчезали.
— Славик, расскажи нам, как ты хотел добраться до острова Пасхи, пока не познакомился с нами, — попросил Щипан.
— Это не я придумал, это мой друг Стас, — начал Славик, дожевывая бутерброд. — Мы тогда учились во втором классе. Он где-то прочитал про остров и предложил отправиться туда. Мы стали думать, как это сделать. Сперва подумали про резиновую шлюпку, но потом вспомнили про рыбу-меч и про акул. Тогда мы решили сделать плот, но после узнали про морские течения, которые могут плот занести куда угодно. Где нам было достать карту морских течений! Как-то увидели на берегу реки, недалеко от нашего дома — там все купаются — катер. Старый катер. Это было как раз то, что нам нужно. Только надо было его починить. Ну и начали мы тогда со Стасом набирать команду…
Голос рассказчика погрустнел.
— Вся команда была из нашего класса. Четверо: я, Стас, Сева и Мишка. Стас — капитан, я — старший помощник. Сева — штурман: у него компас был и он начал карты изучать. Мишка — моторист: у него отец шофер. Нужен был пятый — рулевой. Мы предложили Борьке Лихину и сказали, что нужно хранить тайну…
Голос Славика стал еще грустнее.
— А он тайну выдал. Мы в школу приходим, а над нами все смеются: новые пасхальцы, мол! Туры Хейердалы! Конюховы! На старом катере хотят два океана пересечь! Да вы еще в Черном море утонете! Только спустите катер на воду — и буль-буль! Даже прыгали от смеха…
— Ну а вы? — спросил Питя.
Славик вздохнул.
— Мишка тоже скоро над нами стал смеяться. Сами, говорил, командиры, а я так у них только моторист. Дудки! Сева сказал, что он летом поедет с родителями на юг. Остались мы со Стасом вдвоем… А вдвоем разве доплывешь до острова Пасхи? Нужно ведь и за мотором следить, и за штурвалом стоять, и курс прокладывать, и обед готовить… А если шторм? А если течь? Катер-то был действительно старый…
— Понятно, — сказал Пигорь. — Мы бы вдвоем тоже не полетели. У нас почти так же было, только никто-никто не проболтался.
— Вот что, — по-командирски решительно вошел в разговор Грипа, — кто нас сбил? Пигорь, ты внимательнее всех следил за островом — что ты заметил?
— Там, недалеко от длинной ровной площадки, которую я назвал бы посадочной полосой, несколько низеньких домиков и какие-то установки. Над одной из них появился клуб дыма, и тут же нас ударило. Вот и все.
— Славик, что это могло быть? — спросил Грипа.
— Это… Там сейчас аэропорт, и еще что-то, какие-то станции, папа говорил, что там сейчас и чилийские морпехи, и… не знаю, в общем, ребята…
— Утром нас наверняка будут искать, — подвел итог Грипа. — Нужно будет встать пораньше, найти рычаг и освободить корабль.
— А как же статуи острова Пасхи? — чуть не закричал Славик. — Мы их так и не увидим?
