– Гулы оставили друзьям завтрак. – И обернулся к ящику, на котором стоял накрытый тряпкой поднос. – Поешьте, силы понадобятся.
Настя откинула тряпицу, обнаружив под ней кувшин сладкой воды и горку гренок из грибной муки. Витя от предложения отказываться не стал, вместе с сестрой захрустев хлебцами. А вот Дмитрия еще трясло, и он ограничился лишь стаканом питья.
– И долго нам еще ехать? – спросил он, когда голод и жажда были усмирены.
– Полагаю, нет, – ответил звероморф. Кисточки на его ушах затрепетали, словно кот пытался уловить и разгадать происходящее снаружи. – Караван миновал уже шесть каверн. Скоро прибудет на Торжище. Друзья Крумма готовы к тому, что произойдет далее?
Близнецы переглянулись. Сейчас, в полумраке движущегося фургона, покачивающиеся, сонные и бледные, они казались особенно маленькими, уязвимыми и беспомощными. А последний вопрос саблезубого только усугубил это ощущение. Настя, в горле которой застрял кусок хлебца, сдавленно сглотнула:
– А к чему мы должны быть готовы, Крумм?
Не торопясь с ответом, тот поднялся на ноги. Снова потянулся, сладко зевнул, непроизвольно вызвав зевоту у всех троих ребят. Пройдясь по фургону и обтекая корзины и коробки с грацией хищника, полосатый негромко пояснил:
– Будет торговля, – он казался задумчивым, пребывающим в ожидании какого-то важного, очень ответственного момента. – Будут продавать собратьев Крумма. И Киртану тоже будут продавать, на что Крумм надеется. Важно выбрать момент. Не позволить себя запугать или переиграть. Не отступить перед прожженными торгашами из гулских кланов. Не спасовать перед заносчивостью арсилитов. Потому что если друзья Крумма совершат ошибку…
– Мы не ошибемся, – громко вставил Дима, но из-за вчерашних злоупотреблений его голос звучал не очень убедительно.
– Если ценность Отзвука не преуменьшена, – с жаром добавила Настя, стремясь поддержать его энтузиазм, – мы справимся, Крумм, не волнуйся! А потом ты отведешь нас к Лифту… верно?
Кот смерил девочку долгим взглядом ослепительно-зеленых глаз.
– Крумм дал слово, – твердо ответил он, на чем разговор был окончен.
Теперь все смотрели на ранец, лежащий подле Димки, – на обыкновенный школьный портфель, пригодный для носки на спине, скрывающий в своих исцарапанных дерматиновых недрах сокровище, на которое надеялись все четверо. Несмотря на духоту и жар, исходящий от пола, ребятам стало холодно и неуютно…
Настя вздохнула, и тут от головы каравана вдруг донесся низкий протяжный гудок. Сигнал подхватила вторая колесница, за ней – последующая, и так до самого хвоста, пока все самокаты гулов не загудели в унисон. Витя пулей оказался у окна и заметил, как шагатели устремились вперед, а их наездники стали зачехлять ружья. Скорость механизированной колонны замедлилась, и без того неверный свет померк.
– Въезжаем на Торжище, – проинформировал Крумм, укладываясь на живот (в условиях качки морфу было неуютно и приходилось постоянно выпускать когти, чтобы не потерять равновесие). – Осталось миновать последний портал…
Фургон окутала тьма тоннеля, ведущего к заветной каверне. Фонарь со светлячками под потолком почти погас, удивительные насекомые засыпали. Под тяжелыми колесами машины хрустели и перестукивались камни. Край тарелки от завтрака мерно отзванивал о бочок кувшина, его звон раздражал и умиротворял одновременно. Спасгородцам казалось, что они приближаются к порогу чего-то важного, ответственного, и платой за их храбрость станет отнюдь не только освобождение сестры звероморфа…
А потом в окна-бойницы брызнул луч яркого света, и все догадались, что вереница паровых колесниц выбралась на открытое пространство. Крумм навострил уши, задумчиво вслушиваясь в гул за бортом. Димка застегнул куртку и натянул ранец на плечи. Витя снова приник к окну, за которым мог видеть лишь нечеткие обманчивые образы.
– Эх, не разобрать ничего… – с досадой пробормотал он, и саблезубый тут же привлек его внимание:
– В потолке люк.
– Ой, точно!
Мальчик благодарно кивнул и начал осторожно карабкаться по ящикам и тюкам. Настя, проверявшая, плотно ли застегнуты липучки на голенищах ботинок, неодобрительно нахмурилась, но промолчала. Добравшись до потолка, Витя открыл задвижку и распахнул люк. Внутрь тут же ворвался хаотичный пестрый гул, вызвавший у близнецов сразу две яркие ассоциации: первая – в концертном зале настраивает инструменты огромный оркестр; вторая – кто-то разозлил пчелиный улей одной из городских ферм…
Осторожно высунувшись наружу, Виктор какое-то время молчал, судорожно вцепившись в края проема. Остальные, обеспокоенные его неподвижностью, тревожно переглянулись.
– Ты чего там, Витек? – спросил брат, а Настя даже подергала его за штанину.
– Этого не описать, – просипел мальчик, наклоняясь внутрь, и они заметили, как возбужденно блестят глаза за линзами очков. – Поднимайтесь, вы должны это видеть…
Уговаривать не пришлось – оба полезли наверх, стараясь не опрокинуть коробки и корзины на лежащего внизу Крумма. И хоть под потолочным люком было совсем немного места, они все же смогли, тесно прижавшись друг к другу, высунуть головы.
Вам хорошо известно, как много удивительного повидали наши герои за время своих путешествий. Однако картина, открывшаяся им в этот момент, сумела поразить детей до глубины души. И ни тряска, ни хлопья горячего пара, летевшие в лицо, не могли помешать насладиться впечатляющим зрелищем…
Димка присвистнул, Настя охнула.
Каверна, в которую прибыл караван, была не просто искусственной пещерой – освобожденным от всего лишнего пространством в толще земли… Она являлась цельным произведением искусства мастеров древности, единым архитектурным объектом, титанической постройкой, сооружением высочайшего порядка. Центр грота занимала огромная круглая арена, идеально плоская и покрытая толстым резино-асфальтовым ковром. Диаметр площади оценить было непросто, но большая часть Заботинска на ней бы разместилась с легкостью. А во все стороны от круга, заменяя стены, к сферическому потолку поднимались ступенчатые террасы, на каждом уровне которых можно было играть в футбол.
Торжище оказалось гигантским котлом, перевернутым конусом, острие которого срезали, цирком Летней Ярмарки, увеличенным в тысячи раз. Витька, с приоткрытым ртом рассматривавший уходящие вверх ярусы, мельком подумал, что от этого места наверняка бы остался в восторге грозный Мистицион, способный изготовить и показать здесь иллюзию невиданного ранее масштаба.
Внутри монолитных скальных стен пролегали ровные и широкие, аккуратно обработанные проходы-каньоны, по одному из которых и полз сейчас караван урожайщиков. Таких проспектов было немало – словно симметричные спицы гигантского колеса, они начинались от порталов периметра и выводили точно в центр амфитеатра. Над «спицами» столь же строго были протянуты струны, подведенные к каменным швартовочным вышкам. Ни шахт, ни сталагмитов, подпирающих своды, не наблюдалось.
По краям арену усеивали двадцатиметровые колонны, изящные и массивные одновременно. На террасах то тут, то там виднелись обломки серых памятников, элегантных портиков, мраморных перил, фонтанов или эффектных парадных лестниц. Освещение давали не потолочные колонии плесени, а многочисленные прожектора, часть которых была разбита, но половина функционировала вполне исправно.
– Вероятно, часть каверн электрифицирована благодаря геотермальным источникам… – пробормотал Виктор, но его предположение осталось без внимания остальных.
О чем вообще можно было размышлять в столь торжественный и захватывающий момент? На фоне подавляющего великолепия пещеры казалось, что ребята стали совсем крохотными, уменьшенными до размера кукол…
– Для чего было создано это место? – сдавленно спросила Настя, покусывая ноготь на большом пальце.
– Кто знает? – философски ответил Витя. – Может быть, во времена строительства Спасгорода тут проводили общие собрания? Вроде наших Ярмарок… Но одно очевидно – его создатели постарались на славу, это уж точно.
Караван тем временем продолжал движение, пыхтящей гусеницей выползая на темно-серую матовую арену. Возница-урожайщик в полуоткрытой кабине колесницы услышал детские голоса. Обернулся, на пассажиров посмотрел с неодобрением, но ничего не сказал и вернулся к управлению самокатом. А близнецы, вдосталь насладившись видами просторной светлой каверны, наконец заметили не только устройство грота, но и существ, его наполнявших…
Торжище (как процесс, а не как географический объект), судя по всему, уже начиналось. Во всяком случае, тут было немало тех, кто давно прибыл на место и подготовился к мероприятию заблаговременно и основательно. Многие ярусы-ступени занимали шатры, модульные домики и торговые палатки. Флаги и вымпелы кланов висели почти на всех стенах, колоннах и столбах, чередуясь с аляповатыми рекламными растяжками.
