— Дети, держитесь подальше от сарая, — предупредил Грант. — Мы больше не хотим возиться с этим парнем.
— А что теперь будет? — спросил я. — Вы собираетесь убить дракона?
— Мы попытаемся, — ответил папа. — Лоррейн останется с вами, ребята, пока мы втроем отправимся охотиться на эту зверюгу. Помните, вы должны делать все, как она говорит. Надеюсь, вам можно доверять. Никаких споров и пререканий.
Да как будто нам сейчас было до этого! Некоторые взрослые вообще ничего не понимают!
Трое мужчин покинули наше убежище, вооружившись винтовками. Мы наблюдали за ними, пока они не дошли до края тропического леса. Мы собрали несколько АК-47, оставшихся от убитых пиратов, которые теперь лежали в одной из неиспользуемых хижин. Нам казалось, что в такой ситуации нам, детям, тоже стоит вооружиться.
— Можно мне взять автомат Калашникова? — спросил я.
Глаза Лоррейн широко открылись.
— Конечно же нет!
— Почему нет? — спросил Хасс. — Я уже стрелял из такого раньше.
— Меня это не волнует, пусть даже у тебя олимпийская медаль по стрельбе. Но автомата ты не получишь.
— Ну, я думаю, это достаточно недальновидно, — сказал я самым что ни на есть высокомерным тоном примерного ученика частной школы. — Мы можем оказаться в осадном положении.
У Джорджии глаза стали огромными и круглыми, как старинные монеты.
— Макс, да что с тобой?! Ты говоришь как какой-то английский зануда!
— Да я и есть английский зануда! — заметил я. — По крайней мере я англичанин, а именно так мы говорим у нас в Британии. И кроме того, мы не гундосим, как вы.
— Я не гундосю! — горячо воскликнула Джорджия.
— «Я нн-не-ее гу-у-нн-доо-шу», — передразнил я, копируя ее носовое произношение.
Это, конечно же, было огромной ошибкой. Я сделал совершенно не то, что надо было делать. Джорджия взбесилась. Она наградила меня испепеляющим взглядом. В этот момент я был очень рад, что нам не дали автоматы Калашникова, а то она немедленно разнесла бы меня на кусочки. Хассан мудро решил держаться подальше от всего этого. Я бы тоже так сделал на его месте. Я позабыл об автоматах. Я решил убраться с линии огня и спросил Лоррейн, могу ли я нести первую вахту.
— Да, — сказала она. — Твой папа, Грант и Рамбута сегодня утром сделали башню из бамбука, чтобы можно было обозревать окрестности. — Она указала на штуку, которая выглядела как пулеметное гнездо, установленное в углу ограды в лагере для военнопленных. Рядом с ней стояла шаткая лесенка, по которой можно было залезть наверх. Я забрался в кабинку. Там я и провел остаток дня, глядя в лес и высматривая там дракона.
Дракона я не видел, но где-то ближе к вечеру приходил единорог.
Увидев его, я крикнул:
— Джорджия!
— Что? — прокричала она мне в ответ. — Чего тебе надо?
— Там твой любимчик, — сказал я, надеясь вернуть себе ее расположение. — Единорог.
Ее глаза сверкнули, и, чтобы посмотреть на скаду, она прильнула к одной из дыр, проделанной в изгороди пулями. Единорог подошел к Джорджии, когда она стала его ласково подзывать. Кажется, она и эта лошадь с рогом несколько сблизились. Джорджия протянула сквозь ограду немного соли, и единорог слизнул угощение с ее ладони. Если бы я попытался проделать то же самое, то уверен, он бы откусил мне руку по локоть. Но Джорджия, казалось, знала, что он будет осторожен с ней. Он облизывал ее руку, а она хихикала и перебирала пальцами. Потом, когда вечер окрасил небо в лиловый цвет, существо вернулось назад, в вытянувшиеся тени тропического леса.
— Возможно, дракон убьет его, — сказал Хасс.
Он только заговорил, но уже было понятно, что он сболтнул лишнего.
Боже мой, что на него обрушилось!
— У тебя злобная и мстительная натура! — закричала Джорджия. — Я больше никогда не хочу с тобой разговаривать! И с тобой тоже! — крикнула она мне. — Вы один другого стоите!
— А я-то что сделал? — прокричал я с башни. — Вообще-то это я сказал тебе, что единорог пришел!
Но так как она не разговаривала со мной, да и с нами обоими, ответа я не дождался.
Через полчаса я спустился с башенки. Мужчины все не возвращались. Они не стреляли, или, по крайней мере, мы не слышали выстрелов.
— Как вы думаете, с ними все в порядке? — спросил я Лоррейн.
— Конечно, — ответила она, впрочем, в ее голосе не было особой уверенности. — Я приготовила немного супа. Можешь отнести его нашему пленнику?
Хасс и Джорджия оттащили от входа мешки, а Лоррейн встала так, чтобы ей хорошо было видно дверь. Открывая дверь, мы ожидали, что Со Кам поспешит бросится к выходу, но в дверном проеме никого не было. Через некоторое время он появился у входа и посмотрел на нас с презрением.
— И что, вы думаете, я могу сделать? — закричал он. — Как вы думаете, что я могу сделать с моей больной рукой? — Он поднял вверх обгорелый обрубок руки. — Вы думаете, я нападу на вас и перебью всех? Давайте сюда еду!
Он выхватил миску из моих рук, расплескав часть супа.
— Смотри, что ты делаешь! — заорал он на меня. — Ты, косорукий мальчишка! Ты не достоин кормить такого человека, как я! Ты идиот! Дайте мне риса!
— Рис в супе, — сказала Лоррейн. — Возвращайтесь в сарай. Макс, не стой слишком близко к нему. Держись от него на расстоянии вытянутой руки!
Я отступил подальше от морского разбойника.
Именно в этот момент вернулись мужчины, открыв ворота и заперев их за собой.
— У вас с ним проблемы? — крикнул Грант.
— Есть немного, — ответила Лоррейн.
— Со Кам, возвращайся в сарай, или я загоню тебя туда пинками! — крикнул Грант пирату. — Я же предупреждал тебя, чтобы ты никому не создавал проблем! Как насчет того, чтобы нам вырыть яму, напустить туда змей и посадить тебя туда? Может, тогда ты успокоишься?
Пират, пробормотав какое-то ругательство себе под нос, унес тарелку в темноту сарая. Мы, дети, заперли дверь за ним и завалили ее мешками с песком. Потом мы побежали к мужчинам.
— Вы добрались до него? — крикнула Джорджия. — Мы не слышали выстрелов!
— Мы видели его, — сказал Грант.
— Мельком, — добавил Рамбута. — Только мельком.
— Он вылез из своего логова, — объяснил папа, — и убежал в лес. У нас не было даже времени прицелиться. Мои предположения верны. Он ночной охотник…
— Это значит, что он охотится ночью, — объяснил я Хассу.
— Я это и так поняла, — фыркнула Джорджия, которая решила, что я объяснял для нее.
— Мы поставили ловушки из бамбука вокруг норы, — сказал папа. — Грант знает, как их делать.
— Грант? — переспросила Лоррейн.
— Дорогая, — пустился в объяснения ее муж. — Я никогда не делал такие штуки раньше, но, помнишь, я ездил во Вьетнам по делам? Когда я был там, я ездил в туннели Ку Чи, и один парень, бывший вьетконговец, показал нам, как делать ловушки из бамбука. Ну знаете, эти решетки из кольев, которые падают на тебя, как только ты заденешь веревку? Или такая штука с заостренным колом посредине, которая падает из ниоткуда и пронзает ничего не подозревающего американского солдата. — Он посмотрел на потрясенных жену и дочь и, запинаясь, закончил: — Ну и другие такие штуки.
— И ты помнил, как их сделать? — недоверчиво спросила Лоррейн.
— Ну да. Знаешь, мальчишеские игрушки…
— Игрушки?! Ловушки-убийцы?! И, — повторила она, — ты запомнил, как их делать?! Но ты ведь не можешь даже прочистить забитую раковину!
— Ну да, ты права, дорогая, но я был от них просто без ума.
— Когда мы вернемся домой, — сказала Лоррейн тоном, не терпящим возражений, — я хочу, чтобы ты повесил полку, которую обещаешь повесить полтора года!
— Обязательно повешу, правда-правда! Обещаю!
Они замолчали, и Рамбута стал рассказывать о драконе, хотя они с папой видели его только мельком.
— А не настало ли наконец время рассказать нам, как все это произошло? — спросил у папы Грант. — Мы знаем, что в лесу живет Мать зверей, которая дает жизнь мифологическим существам. Но мы и понятия не имеем, откуда она взялась. По-моему, пора бы нам об этом узнать.
Все мы, кроме надежно запертого пирата, собрались за столом посередине лагеря. Обстановка была торжественной. По непонятным причинам Портеры немного принарядились. Грант надел гавайскую рубашку и белые туфли. Лоррейн заколола волосы, на ней было какое-то платье в цветочек и серебристые сандалии. На Джорджии — желтые слаксы и рубашка, а на ногах — белые кроссовки. Они все выглядели просто безукоризненно.
— Боюсь, по части нарядов нам за вами не угнаться, — сказал папа, когда они вышли к столу. — Уж не обессудьте!
Портеры посмотрели друг на друга, как будто они видели друг друга впервые. Не думаю, что они разоделись так специально. Видимо, это был подсознательный импульс.
Грант пробормотал себе под нос что-то про «церемонии» и «повод вроде этого», а потом мы с Хассом отправились за напитками.
