Но Красимира была слишком зла, уверена в своей победе и очень голодна. А потому не видела ничего, кроме маленького мальчика, в буквальном смысле слова улетевшего из ее когтей.
Осознав, что снова оказалась заперта в узкой и тесной камере (правда, теперь со стеклянными стенками), старуха начала бесноваться. Она то пыталась превратиться обратно в человека; то пуще прежнего скрежетала зубами; то с воем кидалась на переборки и дверь. Теперь баба Крася уже не причитала и не бахвалилась – теперь она рычала диким зверем, мечась по пустой комнатке так, что та ходила ходуном.
– Вы за это заплатите, обманщики! – рычало чудище. – Я всех вас сожру! Проклятые хулиганы, обманули бабушку! Сначала сделали больно, потом посадили под замок, потом чуть не застрелили, а теперь снова изловили в капкан! Я выберусь отсюда, вот увидите! Я всех, всех вас съем!
И она принялась с новой силой кидаться на створку из толстого и прочного стекла. Бум, бум, бум – удары ее тела о прозрачную преграду были ритмичны и страшны, во все стороны летела вязкая слюна.
А Ходящие По Стенам, уже не обращая внимания на пойманную тварь, прошлись по кольцевой галерее, оказавшись прямо над головами Витьки и Насти. Улыбаясь детям, они спустились с балкона по сверкающим ступеням. А Дима все же не удержался, вырвавшись вперед…
– Настя! Витька!
– Димка!
Они бросились навстречу, обнимаясь и хлопая друг друга по плечам. Теперь ревели все трое, но это были слезы встречи, слезы радости и облегчения.
– Как ты тут оказался? Как они тут оказались? – все еще не в силах поверить в спасение, восклицал и восклицал Витька, рассматривая вновь обретенного брата.
– Ты такой хороший и храбрый, Димочка… – уткнувшись в его плечо, всхлипывала девочка. – Я знала, что ты нас не бросишь. Знала, что вернешься. Ты сдержал обещание, и мы придем домой все вместе!
– Я и правда не смог… – размазывая по загорелому и обветренному лицу соленые капли, шмыгал носом Дима, изо всех сил старавшийся казаться невозмутимым. – Сам же ведь в Библиотеке говорил, что нельзя своих бросать! Вы ушли, а я за вами через какое-то время… Мне Ходящие помогли! Попали в Сонник, а там дядька этот из моего сна, Афанасий Валентинович…
– Да, Афанасий Валентинович! – радостно подтвердил Витя. – Это он нам дверь показал!
– Ага, знаю, он мне все рассказал! – взахлеб делился переживаниями Дмитрий. – И летчикам все рассказал, они поверили. Мы опять наружу, на планеры – и пулей сюда! А когда на поляну попали, услышали, как старуха эта… – Он с отвращением покосился на оборотня, все еще лупящего в непробиваемую стену. – Как она вас ищет. Ну, вот мы и тут. Эти смельчаки могут где угодно лазейку найти, они настоящие герои! Ой, как же это все здорово! Как же я рад вас видеть!
И они вновь и вновь обнимались под понимающими и теплыми взглядами Ходящих По Стенам. Тут был и Летяга Старший, и даже сам Канат, и еще двое кочевников, имена которых знал только Дима. Воздухоплаватели тактично держались в стороне, оставаясь начеку и держа в поле зрения подходы к комнате.
– Идемте же! – вдруг спохватился Витька, отстраняясь. – Нам еще нужно так много сделать… Только мы пока не очень знаем, что именно… Но надо спешить! Озорника они схватили, скоро могут прибыть сюда!
– Озорник! – оживился его брат. – Он цел?
– Был… его перехватили, но он успел нам снова помочь.
Взрослые обменялись встревоженными возгласами, но уточнять пока ничего не стали.
– Туда нужно, – вставила Настя, вспомнив про прибор на запястье и торопливо посмотрев на него. – Вон туда показывает.
– Туда? – наконец подал голос Канат, ставший серьезным. – Ты уверена, девочка?
– Да, стрелка прямо прилипла!
– А те, кто схватил Озорника, это ведь Смотрители, так? – уже зная ответ, все же поинтересовался Летяга.
– Да, наверное, – кивнул Витя, разглядывая спасителей и со смущением понимая, что пока не успел даже поблагодарить их.
– Ну что ж, – веско обронил Канат, оборачиваясь к своим. – Если уж начали, отступать – не дело. Поможем ребяткам, если сумасшедший с Сонника в них так верит?
И остальные Ходящие решительно кивнули командиру в ответ. Они были такие рослые, загорелые, уверенные в себе, что детям сразу стало легче и чуть спокойнее.
– Веди, девочка, – попросил Канат, с любопытством посматривая на ее браслет. – Как я понимаю, маяк направляет тебя к Анализатору?
– Анализатор? Что это? – вскинулся Виктор, мгновенно позабыв про смущение.
– Это центральная часть Лаборатории. Чудо-машина, мозг всего города, – ответил Летяга. – Но Смотрители разобрали ее, уничтожив детали, необходимые для запуска. А потому она мертва… Но если вы все же хотите к ней попасть, нужно спешить. Эти стены прочны, но я не уверен, что они надолго задержат тварь…
И все обернулись к узкой камере, в которой продолжала беситься старуха, превратившаяся в чудовище. Обернулись, и Настя вскрикнула – потому что первой заметила сеть крохотных трещин, расползавшихся по стене, в которую с рычанием и руганью долбилось тяжелое тело оборотня. Если уж та смогла вскрыть кабину Великосветского Гранда… Как это ни прискорбно, но перед нечеловеческой силой зверя могло не устоять даже самое крепкое стекло.
Покинув зал (с опаской оглядываясь на пленную бабу Красю), взрослые и дети зашагали по коридорам Модуля, не сводя взглядов с прибора на Настином запястье. А та вытянула руку вперед, чтобы было видно всем, и шла первой, словно поводырь.
Скрипя подошвами по стеклянному полу, они сворачивали и сворачивали, оставляя за спиной одинаковые кабинеты с хитроумными лабораторными приспособлениями, открывали новые и новые двери. Рев оборотня за спиной становился тише, а ее черная тушка все тускнела и тускнела, загораживаемая наслоениями стен, и через какое-то время совсем пропала из виду.
А вот впереди, по ходу движения отряда, света наоборот становилось все больше. И совсем скоро Витька верно предположил (поделившись соображениями с остальными), что они приближаются к просторному залу с очень высоким потолком. Помещение оказалось настолько воздушным, легким и невесомым, что создавало иллюзию полета, заставляя сердце замирать.
С помощью браслета отперев сразу три двустворчатые двери, шлюзом расположенные одна за другой, наши путешественники вошли в этот чудесный зал, в восхищении вертя головами.
– Вот он, – с придыханием сказал Канат, указывая в центр зала, но близнецы все поняли и сами.
Там, возносясь почти к потолку, стояла массивная машина – Анализатор, о котором несколькими минутами ранее им поведал Ходящий По Стенам. Белоснежная, изготовленная из самого чистого и блестящего пластика, какой только доводилось видеть Вите, Насте и Димке, она была безупречно красива в каждом своем изгибе.
По ее периметру, словно пачка балерины, топорщились изогнутые пульты с множеством индикаторов и кнопок. Темнели экраны выключенных ламповых мониторов. Печатающие устройства не выдавали ленты отчетов, датчики были отключены. Создавалось впечатление, что машина спит (если бы не слова Каната, утверждавшего, что ее убили Смотрители).
А над экранами, планшетами, пультами и датчиками, венчая сердцевину машины (достававшей прозрачного потолка, как мы помним), находилась весьма странная панель. Любому из нас с вами она, безусловно, напомнила бы пчелиные соты, по неясной причине выкрашенные в белый цвет. Но детям Спасгорода, издревле строго изолированным от любых насекомых или животных, этот усыпанный отверстиями элемент мог напомнить лишь дуршлаг, через который мама промывает макароны.
Сверкавшие глянцевой белизной соты полностью опоясывали обтекаемый в каждом изгибе Анализатор, создавая на аппарате подобие кружевного воротника. От долгого взгляда на сотни пустых черных ячеек начинало мутить и кружилась голова.
– Мой прибор указывает точно на этот механизм, – сказала Настя, внимательно всматриваясь в стрелки браслета на своем запястье. – Кажется, мы пришли. Но я все равно не понимаю, что нам нужно делать…
Последнюю фразу она произнесла до того обиженно и устало, что Димка тут же приобнял сестру, стараясь приободрить.
– Не расстраивайся, сестренка, – начал было он, – сейчас мы обязательно разберемся, зачем…
Однако договорить мальчик не успел, потому что его перебили.
Грубо и бесцеремонно.
Причем таким злым и полным отвращения голосом, что хуже и не придумаешь.
– Вы больше ни в чем не разберетесь, мерзавцы, – произнес этот скрипучий противный голос, сразу показавшийся детям знакомым. – Вы сейчас же отойдете от Анализатора, ляжете на пол и положите руки на затылок! Предупреждаю, это касается всех, в том числе и малышню. У преступников, посягнувших на основы Спасгорода, нет возраста – наконец-то вы все понесете заслуженное наказание!
