— Для начала это нормально, — ответила Айша. — Логика — очень тонкий и требовательный предмет, Филиппа. Пока ты не овладеешь ею в совершенстве, твой разум будет доводить любой логический вывод до абсурда. Иногда это может оказаться очень неприятно. Ты считаешь мисс Угрюмпыль одним из препятствий на пути к собственному освобождению, поэтому хочешь удалить это препятствие во что бы то ни стало.
Уж не знаю, правду ли сказала Айша, но я, несомненно, начинаю становиться такой же жестокой, как она. Вот ужас-то! Но что я могу сделать?
ДЕНЬ ТРЕТИЙ. На самом деле я не вполне ясно представляю, сколько я здесь уже пробыла, потому что день длится почти бесконечно, а темнота наступает и тут же снова сменяется днем. Возможно, время здесь течет так же медленно, как в лампе или в бутылке, если ты ввинтился в нее в неверном направлении. Наверно, Висячий дворец и Иравотум существуют вне нормального трехмерного пространства и времени. В книге Эно об этом ничего не сказано, но он ведь писал ее несколько тысяч лет назад. Полагаю, в глубокой древности верховный жрец Беллили не знал о таких вещах, как относительность и астрофизика.
Так или иначе, я уже дважды ложилась спать когда за окном было еще светло, и пробуждалась когда было уже светло. Или все еще светло? я спросила об этом мисс Угрюмпыль, но после вчерашнего она со мной больше не разговаривает. Конечно, я в отместку не утерпела и снова сказала ей что-то обидное. И, как ни дико это звучит, на сей раз я и вправду почувствовала, как что-то во мне затвердело, закаменело — сердце или что там у нас имеется внутри, что заставляет нас заботиться о чувствах других людей… Очень странное ощущение. И все же…
И все же в этом есть и свои положительные стороны. Ведь если ввести в собственную жизнь побольше логики, это может оказаться очень выгодно. Например, я начинаю понимать одну весьма важную истину: мир устроен так, а не иначе, и не имеет смысла оценивать его с позиций «хорошо-плохо» или «правильно-неправильно». Надо подняться выше подобных рассуждений.
Но все-таки было бы здорово, если бы приехал Джон! На первых страницах дневника я написала, что Джон наверняка попытается меня спасти. Теперь я ощущаю его приближение еще острее, поэтому думаю, что не ошиблась. Может, он даже ближе, чем я думаю. Это, разумеется, еще одна причина, почему надо прятать дневник. Надеюсь, Айша не ощущает, что он близко. А если что-то смутно и чувствует, так объясняет это моим присутствием — мы же все-таки близнецы.
ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР. Я дважды возвращалась в сад, к лестнице, которая, если верить господину Цыпе, ведет к Восса Veritas, к Устам Истины. Но оба раза в саду оказывалась мисс Угрюмпыль — подстригала розы. На третий раз, однако, мисс Угрюмпыль в поле зрения не было. Там был только бедный, прикованный к стулу господин Цыпа, все еще читавший вслух «Человека в железной маске». Перед тем как сбежать вниз по лестнице, я остановилась возле него и извинилась. По-моему, это очень благородно с моей стороны, учитывая то, как отвратительно он со мной поступил.
— Не бойтесь, господин Цыпа, вы тут навсегда не останетесь, — пообещала я. — Когда я стану Синей джинн, я освобожу вас от этого наказания.
— Под впечатлением разговора, происшедшего у него только что с королем… — ответил господин Цыпа словами из книги, поскольку произносить иной текст ему, по-видимому, теперь не разрешалось. Он только слабо улыбнулся и продолжал читать: — …д'Артаньян не раз обращался к себе с вопросом, не сошел ли он сам с ума, имела ли место эта сцена действительно в Во, впрямь ли он — д'Артаньян, капитан мушкетеров, и владелец ли господин Фуке того замка, в котором Людовику XIV было оказано гостеприимство.
Предоставив беднягу его незавидной участи, я побежала вниз по лестнице, надеясь наконец найти там BV.
Я оказалась в тускло освещенном гроте. В дальнем конце свет был чуть ярче, и я направилась туда не подозревая, сколь ужасная встреча меня ожидает. В нише — в углублении в кирпичной стене, где обычно ставят вазы с цветами — оказалась человеческая голова. Глаза ее при моем появлении раскрылись и уставились на меня не мигая, точно яркие крошечные огоньки. Волосы давно выпали, а кожа мало напоминала человеческую, такая она стала бурая и жесткая. Короче, это существо трудно описать в деталях. Определенно было только одно: когда-то это голова принадлежала человеку.
— Задай свой вопрос, — сказала голова, хотя губы — вернее, остатки губ — едва двигались. Я даже оглянулась, чтобы проверить, не вздумал ли кто-то меня разыграть. Впрочем, голос вполне соответствовал самой голове: он звучал приглушенно, точно доносился из глубокой темной ямы. Меня так тронула тяжелая судьба головы, что мне показалось невежливым расспрашивать ее о моем собственном положении.
— Кто вы? — спросила я голову. — И как вы сюда попали?
— Когда-то у меня было имя. Меня звали Чарльз Гордон. Иногда меня называли Гордон-китаец, хотя родился я в Лондоне. Я был генералом британской армии и более ста лет назад попал в плен. Враги передали меня местным чародеям и демонопоклонникам. Они посадили меня в бочку с кунжутным маслом, так что торчала только голова, и продержали там сорок недель. Все это время они исполняли неописуемо страшные ритуалы. И в конце концов плоть моя отторглась и обнажились кости. После чего голову отделили от тела и на долгие годы поместили в большую серебряную шкатулку. В ней меня носили по базарам и требовали, чтобы я предсказывал будущее. К счастью, Айша спасла меня и поставила сюда. С тех пор я нашел покой в прохладе этого грота. Мне не суждено быть похороненным, ибо не суждено умереть. Вот кто я таков. И вот как я сюда попал. Я ответил на твой вопрос чистую правду.
— Какая ужасная история, — сказала я. — Я могу вам как-то помочь? Неужели у вас нет никакой надежды?
— Я пережил свои надежды, — сказал Гордон. — Те надежды, что были всего лишь мечтами. Надежды — это воспоминания о давно позабытом прошлом. Я ответил на твой вопрос чистую правду.
— Я все-таки хотела бы для вас что-нибудь сделать. Только что?
Голова Гордона-китайца на мгновение смолкла.
— Я хотел бы выкурить сигару, — произнес он. — Я ответил на твой вопрос чистую правду.
— Я раздобуду вам сигару, — пообещала я.
Какое несложное желание! Я сбегала в дом и взяла сигару из большого портсигара с увлажнителем, который лежит на столе в библиотеке. Айша любит покурить здесь после обеда, за чашечкой кофе.
Вернувшись в грот, я засунула сигару между приоткрытых губ Гордона и поднесла к кончику горящую спичку. Он с удовольствием затянулся.
— Давненько я не курил сигару, — сказал Гордон.
— Мой дядя Нимрод говорит, что людям курить вредно, — сказала я. — Курить могут только джинн. — Я улыбнулась, взвешивая ситуацию. — Но в ваших обстоятельствах, наверно, это уже не повредит. — Я снова улыбнулась. — Вы здесь давно?
— Сто двадцать лет, если быть совершенно точным. Я ответил на твой вопрос чистую правду. А знаешь, Филиппа, за все это время ты первая задала мне тот, особый вопрос.
— Какой именно?
— Ты спросила: «Я могу вам как-то помочь?» Я ответил на твой вопрос чистую правду.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Оттуда же, откуда я знаю все остальное. Я — Уста Истины. В этом и состоит моя миссия. Я должен отвечать правдиво на любой вопрос. Ведь ты пришла сюда за правдивыми ответами, верно? Я ответил на твой вопрос чистую правду.
— Если вы знаете обо мне так много, наверно, вы знаете, что у меня есть брат-близнец, Джон.
— Это — не вопрос.
— Мой брат Джон придет за мной сюда?
— Да. Я ответил на твой вопрос чистую…
— Где он теперь?
— Близко. Очень близко. Но он в опасности. Я ответил на твой вопрос…
— Какая опасность ему грозит?
— Рухх. Я ответил на твой…
— Кто такой Рухх? Или что такое Рухх?
— Рухх — огромная плотоядная птица. Она представляет опасность для всех, кроме старых никчемных стариков, поскольку волос того, кто съест цыпленка птицы Рухх, никогда не поседеет. Я ответил на твой вопрос чистую правду.
— Мой брат выживет? Пожалуйста, мистер Гордон, скажите, что с ним случится?
— Я не могу предсказать, потому что здесь, в Иравотуме, нет ни будущего, ни прошлого. Это относится к каждому, кроме самой Синей джинн. Здесь есть только настоящее. Я ответил на твой вопрос чистую…
— Почему вы говорите загадками? — сердито спросила я.
— Потому что настоящее таит в себе не меньше загадок, чем будущее. И потому что понять тайну жизни, существующей в некоем времени и месте, возможно только вне всякого времени и места. Я ответил на твой вопрос чистую правду.
Я ужасно встревожилась, услышав, что Джон в опасности. Но что я могу сделать? Я не в силах помочь ему, а он не в силах помочь мне… Или все-таки что-то можно предпринять? Я вдруг сообразила, что Гордон-китаец наверняка знает ответ.
