Гарри долго лежал в темноте без сна. Он не хотел проиграть предстоящий матч, первый, в котором выступал как капитан, и к тому же решительно настроился утереть нос Малфою – пусть даже подозрения насчет него не доказаны. Но если Рон будет играть, как на последних тренировках, то шансы победить, мягко говоря, невелики…
Если бы как-то заставить Рона собраться… играть на пике возможностей… сделать так, чтобы у него был поистине удачный день…
Ответ пришел внезапно, как счастливое озарение.
Наутро в Большом зале, как всегда перед матчем, царило всеобщее возбуждение; слизеринцы шипели и громко кричали «бу-у» всем членам команды «Гриффиндора», едва те появлялись в дверях. Гарри поднял глаза к потолку и увидел ясное голубое небо: хорошее предзнаменование.
Гриффиндорский стол, сплошь красно-золотой, завидев Гарри и Рона, ликующе заревел. Гарри улыбнулся, помахал рукой; Рон, слабо скривив губы, помотал головой.
– Веселей, Рон! – крикнула Лаванда. – Ты – лучше всех!
Рон даже не взглянул на нее.
– Чай? – спросил его Гарри. – Кофе? Тыквенный сок?
– Все равно, – трагически бросил Рон и тоскливо куснул тост.
Спустя пару минут позади них остановилась Гермиона. Ей так надоело дурное поведение Рона, что она теперь ходила на завтрак одна.
– Как дела? – осторожно спросила она, глядя в затылок Рону.
– Отлично, – сказал Гарри, который в это время передавал Рону тыквенный сок. – Держи-ка. Пей.
Рон поднес стакан к губам, но Гермиона вдруг вскрикнула: – Не пей!
Мальчики обернулись к ней. – С чего это? – буркнул Рон.
Гермиона неверяще смотрела на Гарри.
– Ты туда что-то подлил.
– Прошу прощения? – холодно произнес Гарри.
– Ты меня понял. Я все видела. Ты подбросил что-то Рону в сок. У тебя в руках пузырек!
– Не знаю, о чем ты, – Гарри поспешно спрятал в карман маленькую бутылочку.
– Рон, я тебя предупреждаю: не пей! – встревоженно повторила Гермиона, но Рон схватил стакан, мигом осушил его и сказал:
– Нечего мной командовать, Гермиона.
Та просто вскипела от возмущения и, низко наклонившись к Гарри, прошипела:
– За это тебя следует исключить. Никогда бы не поверила, что ты на такое способен!
– Кто бы говорил, – шепотом ответил он. – Сама-то давно никого не заморачивала?
Гермиона стремительно отошла на другой конец стола. Гарри без сожаления смотрел ей вслед: она никогда не понимала всей серьезности квидиша. Потом он повернулся к Рону, который облизывал губы, и бодро провозгласил:
– Пора.
Они отправились на стадион. Заиндевевшая трава громко хрустела под ногами. – Повезло с погодой, да? – обратился Гарри к Рону. – Да, – вяло отозвался Рон. Он был бледен и выглядел совершенно больным.
В раздевалке сидели Джинни и Демельза; они уже надели квидишную форму.
– Условия просто идеальные, – сказала Джинни, не замечая страданий Рона. – И знаете что? Слизеринского Охотника, Вейзи, вчера на тренировке треснуло по голове мячом, и сегодня он не может играть! А есть новость еще лучше: Малфой тоже заболел!
– Что? – Гарри резко повернулся к ней. – Заболел? Чем?
– Понятия не имею, но для нас это настоящее счастье, – радостно отозвалась Джинни. – Вместо него поставили Харпера; он в моей параллели – клинический идиот.
Гарри неопределенно улыбнулся в ответ, но, переодеваясь в малиновую робу, думал совсем не о квидише. Однажды Малфой отказался играть из-за травмы, но при этом приложил все силы, чтобы матч перенесли на более удобное для «Слизерина» время. А теперь спокойно согласился на замену. Почему? Он действительно болен или притворяется?
– Странно, да? – шепнул он Рону. – То, что Малфой не играет.
– Я бы сказал: «удачно», – Рон немного оживился. – И Вейзи нет, он же у них лучший бомбардир, мне совершенно не улыбалось… Эй! – Он застыл, не надев до конца перчатки, и уставился на Гарри.
– Что?
– Я… ты… – Рон понизил голос; вид у него был испуганный, но глаза горели. – Мой тыквенный сок… ты не…?
Гарри поднял брови, но не сказал ничего, кроме:
– Через пять минут начало, надевай-ка лучше ботинки.
Они вышли на поле. Отовсюду неслись оглушительные приветствия и издевательские выкрики. Один конец стадиона был малиново-золотой; другой выглядел как океан зелени и серебра. Симпатии хуффльпуффцев и равенкловцев тоже разделились. Среди воплей и рукоплесканий Гарри отчетливо различал далекий рев знаменитой шляпы со львом Луны Лавгуд.
Гарри подошел к судье мадам Самогони, которая стояла, готовясь выпустить мячи из корзины.
– Капитаны, обменяйтесь рукопожатием, – велела она, и пальцы Гарри тут же захрустели в ладони нового капитана слизеринцев Уркухарта. – Седлайте метлы. По свистку… три… два… один…
Прозвучал свисток. Гарри и остальные с силой оттолкнулись от мерзлой земли и взлетели.
Гарри парил над периметром поля, выискивая взглядом Проныру и одновременно присматривая за Харпером, который носился зигзагами чуть ниже. Над стадионом непривычно зазвучал голос нового комментатора:
– Итак, они в воздухе! Наверное, все, как и я, удивляются странному составу команды Поттера. Учитывая сомнительное выступление Рональда Уэсли в прошлом году, многие были уверены, что в команде его не оставят, но разумеется, благодаря тесным связям с капитаном…
Слизеринский конец трибун разразился издевательским хохотом и аплодисментами. Гарри, выгнув шею чуть вбок, посмотрел из-за метлы на комментаторскую площадку. Там стоял высокий и тощий курносый блондин с волшебным мегафоном, когда-то принадлежавшим Ли Джордану; Гарри узнал Заккерайеса Смита, игрока хуффльпуффцев, весьма неприятного типа.
– А вот и первая голевая ситуация, Уркухарт стремительно летит вниз и…
У Гарри подвело живот.
– …Уэсли отбивает мяч, что ж, думаю, всем когда-то везет…
– Правильно думаешь, Смит, – пробормотал Гарри. Он улыбнулся сам себе и ринулся вниз, в гущу Охотников, неусыпно следя, не мелькнет ли где золотой лучик.
Через полчаса «Гриффиндор» лидировал со счетом шестьдесят – ноль. Рон взял несколько очень трудных мячей, часть из них – буквально кончиками перчаток; Джинни забила четыре из шести гриффиндорских голов. После этого Заккерайес перестал громогласно сокрушаться о том, что целых два Уэсли проникли в команду исключительно благодаря личным симпатиям Гарри, но зато прицепился к Пиксу и Проустаку.
– Конечно, физически Проустак не дотягивает до нормального Отбивалы, – высокомерно тянул Заккерайес, – обычно у них лучше развита мускулатура…
– Залепи ему Нападалой! – крикнул Гарри пролетающему мимо Проустаку, но тот, широко ухмыляясь, запустил мяч в Харпера, который как раз летел навстречу. Гарри с радостью услышал глухой удар, означавший, что Нападала попал в цель.
Казалось, в этом матче «Гриффиндор» просто обречен на успех. Они забивали гол за голом, снова и снова, снова и снова, в то время как на другом конце поля Рон с неподражаемой легкостью ловил мячи противника. Теперь он вовсю улыбался, а когда публика в ответ на особенно впечатляющий маневр грянула ширящимся хором старый хит «Уэсли – наш король», Рон сверху изобразил дирижера.
– Кажется, он считает себя героем? – сказал чей-то презрительный голос. Гарри чуть не упал с метлы – в него намеренно, со всей силы врезался Харпер. – Твой приятель- предатель…
Мадам Самогони в тот момент стояла к ним спиной. Гриффиндорские болельщики возмущенно заорали, и она повернулась узнать, в чем дело, но Харпер уже умчался. Гарри, с ноющим от боли плечом, кинулся вдогонку, чтобы отомстить…
– Похоже, Харпер из команды «Слизерина» заметил Проныру! – крикнул в мегафон Заккерайес Смит. – Да, точно! А Поттер и не заметил!
Смит – идиот, подумал Гарри, разве он не видел, что они столкнулись? Но в следующий миг его сердце оборвалось и провалилось куда-то в тартарары – Смит оказался прав. Харпер летел вверх не просто так; он увидел то, что Гарри проглядел: быстрокрылого Проныру, четко выделяющегося на фоне ясного голубого неба.
Гарри прибавил скорость; ветер, свистевший в ушах, заглушал и комментарии Смита, и крики толпы. Но Харпер все еще был впереди, а у «Гриффиндора» – преимущество всего лишь в сто баллов; если Харпер окажется первым, «Гриффиндор» проиграет… Харпер протянул руку к золотому мячику…
– Эй, Харпер! – в отчаянье крикнул Гарри. – Сколько Малфой заплатил тебе, чтобы ты сыграл вместо него?
Он не знал, что заставило его так сказать, но Харпер замешкался, неловко цапнул Проныру и выпустил его из пальцев. Мячик полетел дальше. Гарри бросился и схватил крохотный, трепещущий комок.
– ЕСТЬ! – заорал он, развернулся и быстро полетел на землю, держа Проныру высоко над головой. Спустя несколько мгновений публика осознала случившееся, и над стадионом поднялся громкий рев, почти заглушивший финальный свисток.
