— Не знаю.
— Надеюсь — не в вечную мерзлоту?
— Ты хочешь сказать — в Холод Вечности? Нет, так далеко мы не залетели. И не в такое короткое время.
Мерле не могла понять: она обманывается или шум крыльев в глубине ствола стал тише? До нее еще раз донесся гневный выкрик Барбриджа, но лестничный пролет сзади них был пуст.
Руки Юнипы судорожно сжались на талии Мерле.
— Мы скоро выберемся, — сказала Мерле, чтобы ее приободрить.
Юнипа в ответ уткнулась подбородком в плечо Мерле.
На лестничных ступенях под ними теперь тоже поблескивала изморозь. Сияние Фермитракса отражалось на обледеневших поверхностях яркими разноцветными искрами.
Руки Юнипы еще сильнее обхватили Мерле, до боли стиснув ей бока. Девочка вся дрожала.
— Не так крепко! — крикнула Мерле. — Мне больно!
Юнипа, наверное, не расслышала, ибо рук не расцепила, а, напротив, прижалась к Мерле еще крепче.
— Вон там, впереди! — Тело льва на мгновение вспыхнуло еще ярче, и они, оставив за собой внизу лестничные ступени, ворвались в очень просторное помещение такой же пирамидальной формы, как вся башня, но в объеме уже заметно меньше. Три наклонные стены, видимо, сходились где-то в полутьме над их головами, куда не мог дойти свет от Фермитракса.
Они оказались в самой верхней части башни.
На полу громоздились кучи щебня и камней, возможно оставшихся после обвала некогда возвышавшейся здесь огромной рампы. Руины поднимались к отверстию в стене, издали казавшемуся всего лишь бесформенным проломом. Присмотревшись, Мерле убедилась, что в прошлом это было большое окно, которое ныне полузасыпано каменными обломками и стало просто дырой с острыми краями. В помещении царил ужасный холод, на щебенке и на стенах поблескивал лед.
Перед дырой находилось нечто вроде балкона, полуразрушенного и без перил, но достаточно широкого, чтобы Фермитракс мог там сесть. Отсюда они могли бы рассмотреть, что их ждет там, на просторе.
Хлопанье лилимовых крыльев затихло, все замерло. Королева, скорее всего, была права: холод заставил лилимов повернуть вспять. Но, кто знает, может быть, шум погони всего-навсего растворился в большом помещении.
Мерле снова попыталась освободиться от судорожных объятий Юнипы, но девочка отчаянно за нее цеплялась.
— Ты меня задушишь! — крикнула Мерле, но Юнипа будто не слышала.
Пока Фермитракс делал круг по чердачному помещению башни, собираясь взлететь на балкон, Мерле обернулась на отверстие, из которого они сюда вынырнули. С высоты она обнаружила, что выход из лестничного ствола прикрыт тяжеленной каменной плитой размером с иную венецианскую площадь. Но плита была расколота надвое, и именно через этот зияющий широкий разлом они сюда и выбрались. Кто-то, вероятно в незапамятные времена, очень хотел закрыть лилимам-оборотням путь в мир людей. Не получилось.
Разлом черной звериной пастью скалился в основании пирамидального помещения. Преследователей не было ни видно, ни слышно.
— Мы их…
…«обскакали», хотела сказать Мерле, но в этот миг Юнипа изо всех сил дернула ее за пояс на себя, назад.
Замерзшие пальцы Мерле оторвались от гривы Фермитракса, Королева что-то кричала в ее мозгу, но обе девочки уже неудержимо скользили по спине обсидианового льва. И — соскользнули вниз.
Вниз, во тьму.
Мерле почудилось, что они летят через пролом обратно, прямехонько в Ад. Однако они, буквально через пару секунд, упали довольно далеко от зияния лестничного пролета на кучи щебня, оставшиеся от разбитой наклонной рампы здесь на большой высоте. Мерле грохнулась плашмя на щебень. Спина словно на куски раскололась. Девочка с трудом отползла немного в сторону и покатилась было по наклону вниз, но зацепилась за большой каменный обломок и попала в ложбинку меж развалин, где ее не было видно ни сверху, ни снизу.
Юнипа рухнула рядом на камни, как мешок с костями. Но, не в пример Мерле, даже не вскрикнула. И не охнула.
«Ты можешь это почувствовать». Как это понять?
Мерле выглянула из-под камней и увидела — довольно далеко — сверкающего, как звезда, Фермитракса, который в поисках девочек парил над руинами рампы. Она хотела его окликнуть, но вместо зова у нее вырвался стон. Рот был полон песка, скрипевшего на зубах. Дыхание превращалось в пар. Камни под спиной были такими холодными, что ладони могли к ним примерзнуть. Проклятая стужа казалась непереносимой — ни в это весеннее время, ни, особенно, после теплыни в преисподней.
Юнипа. Где она?
Мерле посмотрела по сторонам в поисках подруги, намереваясь добраться до нее и ей помочь. И невольно вздрогнула, увидев стоявшую рядом и равнодушно на нее глядящую Юнипу. Зеркальные глаза девочки отражали окружающую темноту и казались пустыми черными дырками.
У Юнипы было до крови разбито колено и сильно поцарапаны ладони, но она как будто бы и не чувствовала боли. Стояла и смотрела на Мерле. Смотрела своими черными осколками волшебного стекла. «Я должна для него увидеть другие миры. Миры, которые нуждаются в новом сердце».
— Нам надо выбираться отсюда, — сказала Мерле и попробовала подняться.
Юнипа отрицательно качнула головой.
— Мы будем ждать.
— Но…
— Будем ждать.
— Ты все еще ничего не понимаешь? — спросила Королева.
Мерле, конечно, понимала… но ей не хотелось верить. Этого не может быть. Кто угодно, только не Юнипа!
— Это не было несчастным случаем, — добавила Королева. — Она нарочно так сделала.
Обсидиановый лев продолжал описывать круги в вышине и уже несколько раз пролетал над ложбинкой, где под каменным выступом сидела Мерле, но заметить ее не мог. Он их никогда тут не найдет, если не выбраться отсюда.
Но у нее на пути стояла Юнипа.
— Пропусти, — сказала Мерле. Правая лодыжка сильно болела, и ступать на ногу было больно.
Юнипа не двигалась с места. Только глядела.
— Пропусти, говорю.
В развалинах было темно. Лишь вдали тускло поблескивал оконный пролом, да порой разрывал тьму пролетавший мимо Фермитракс. Теперь он позвал Мерле по имени, и она откликнулась, хотя и сомневалась, что лев услышит ее из каменного завала.
Юнипа сделала шаг вперед, прямо к Мерле. Темень стеклянных глаз приблизилась к ней вплотную.
— Что они с тобой сделали? — спросила Мерле.
— Ты должна это…
— Почувствовать. Да, слышала. Но я хочу, чтобы ты сама мне обо всем рассказала.
Юнипа склонила голову набок, словно стараясь сообразить, о чем Мерле хочет услышать. Потом стала медленно расстегивать пуговицы платья, и обнажилась щуплая грудь под костлявыми ключицами. Все ее тело отливало серебром, словно превратилось в одно сплошное зеркало. Нет, это обман зрения, это просто рассыпались по плечам ее длинные белые волосы.
— Смотри, — сказала Юнипа.
Во тьме рубец на труди выглядел легким штрихом, неровной полоской тени.
«Шов крестиком».
Голос Мерле прошелестел тихо-тихо, как далекий шорох крыльев Фермитракса:
— Ты побывала в Доме Сердца?
Юнипа кивнула.
— Но где же шрам? Как могла рана…
Юнипа застегнула платье.
— Сердце из камня быстро залечивает раны.
Эти слова прозвучали как нечто заученное наизусть, как строка из несуразного стихотворения. Но тут Мерле увидела, что свежая ранка на колене Юнипы уже затянулась. Остались только синяк и капля высохшей крови.
Мерле очень хотелось разозлиться, возненавидеть Барбриджа, Хирурга и их проклятых тварей. Но в душе были только печаль и бесконечная жалость к Юнипе. Слепая девчонка-сирота, которой взамен глаз вставили холодные зеркальные осколки, а теперь еще и вделали новое сердце. Сердце из Каменного Света. По воле негодяев она сделалась куклой. Перестала быть самой собой.
— Тебе не удастся ей помочь, — сказала Королева.
— Но она же моя подруга!
— Она — во власти Лорда Света. Так же как Лорд Свет — во власти Каменного Света. Точнее — они оба подвластны Каменному Свету.
— Она — моя подруга. Я не могу ее бросить.
— Мерле, — голос Королевы умолял, но был достаточно тверд. — Не в твоих силах вырвать у нее из груди новое сердце.
— Я-то не могу, но кто-нибудь другой сможет. Мы должны попытаться.
— Ты хочешь взять ее с собой?
Мерле не ответила. Она просто обняла Юнипу за плечи и очень удивилась, что та не сопротивлялась. Это был добрый знак.
— Юнипа, послушай. Ты не должна ему подчиняться. Чем бы он тебе ни угрожал. Мы сумеем тебе помочь, обязательно!
— Угрожал? — Юнипа подняла брови. — Он мне ничем не угрожает.
Мерле глубоко вздохнула. Издали она увидела, как свет летящего Фермитракса скользит по стенам. Но она не стала звать льва, опасаясь вспугнуть Юнипу. Мерле снова и снова с ней заговаривала, стараясь выбирать понятные слова. Может быть, в ней еще что-нибудь осталось от прежней Юнипы, может быть, Королева ошибается… И даже постаралась улыбнуться:
