— Вот это нам узнать не удалось. Все может быть, — сказал Рррр. — Известно только, что первые сообщения о странной болезни появились в газетах именно в три тысячи восьмидесятом году местной эры. В третьем месяце и восьмом дне.
— И выяснить, как это случилось, придется нашим друзьям временщикам, — закончил за него Громозека. — Для этого они сюда и прилетели. Так что, друзья, считайте, что мы почти победили!
Громозека затряс щупальцами, распахнул громадную пасть, все археологи закричали «ура», а временщик Петров сказал тихо:
— Вот именно что почти.
Пять дней все археологи, временщики и матросы с космических кораблей устанавливали машину времени и атомные батареи для ее питания.
Наконец посреди поля выросло высокое, с трехэтажный дом, сооружение.
Сама временная камера занимала в этом сооружении только самую середину, остальное были контрольные приборы, пульты управления, дублирующие блоки, кибернетический мозг и вспомогательные устройства.
Все работы на раскопках остановились. Что за смысл копаться в обломках, если есть возможность посмотреть на эти вещи и на хозяев наяву?
— Н-ну вот, — сказал утром на шестой день Петров, — монтаж машины закончен. В камере может поместиться только один человек. А так как модель машины опытная и неизвестно еще, чем все кончится, в прошлое пойду я сам.
— Ничего подобного! — возразил Ричард, размахивая длинными худыми руками. — Мы же с вами спорим уже четыре дня, и я вас убедил, что идти надо мне.
— Почему? — спросила Алиса.
Она была вся перемазана в графите и покрыта пылью. Она не успевала умываться и причесываться — так она была занята. Ведь надо было и техникам помочь, и на раскопках побывать, и слетать на разведку с добродушным Рррр, который ни в чем Алисе отказать не мог, ведь она спасла его от смерти.
— Да потому, Алиска, — сказал Ричард, — что если что-нибудь случится со мной, то мое место может занять любой из ста сотрудников Института времени, а если что-нибудь случится с академиком Петровым, его не заменит никто в Галактике. Так что я рассуждаю разумно. Да и вообще, что может случиться с нашей машиной?
— Тем более, — добавил Петров, — должна же быть какая-то дисциплина. Я н-несу ответственность и за машину, и за тебя, Ричард.
— Я бы сам поехал в прошлое, — сказал Громозека, — но я никак не умещусь в машине времени.
— Все понятно, — заметила Алиса. — Полечу я.
Все засмеялись, и никто не стал ее слушать всерьез. Алиса очень обиделась, чуть не разревелась, и тогда, пока Петров с Ричардом убеждали друг друга, кому ехать первым, Громозека осторожно оттащил Алису щупальцем в сторону и прошептал:
— Слушай, девочка, я же тебя пригласил сюда не совсем бескорыстно. Я думаю, что тебе еще придется съездить в прошлое. Не сейчас, а позже. И тогда на твою долю выпадет самая сложная работа. Какая — говорить еще рано. Но клянусь тебе всеми чудовищами космоса, что в решающий момент командовать парадом будем мы с тобой.
— Как бы не так, — сказала Алиса. — Мы здесь уже шесть дней, а послезавтра уходит грузовая ракета на Землю, и для меня в ней выделено место.
— Ты мне не веришь? — удивился Громозека и пустил желтый дым из ноздрей. — Ты ставишь под сомнение честное слово самого Громозеки? Тогда, значит, я глубоко ошибался. Ты недостойна той чести, которую я для тебя приготовил.
— Достойна, достойна, — ответила быстро Алиса. — Я буду молчать.
Они вернулись к временщикам.
— Значит, т-так, — сказал Петров, глядя в упор на Ричарда, как будто гипнотизируя его. — Завтра утром я лечу в прошлое. Для начала мы заглянем в тот момент, когда эпидемия уже бушевала на Колеиде. Полет будет коротким. Не больше чем полчаса. Я никуда не буду отходить от машины и вернусь ка-ак только что-нибудь разузнаю. Если все кончится благополучно, следующий полет в прошлое будет длиннее. Ясно?
— Но, Михаил Петрович… — начал было Ричард.
— Все. Займись лучше проверкой системы безопасности, если не хочешь, чтобы твой начальник застрял посреди путешествия.
— Главное, — сказал Рррр, который слышал весь спор, — привезите оттуда свежую газету. Или даже несколько свежих газет.
— Обязательно, — сказал Петров. — Что еще?
— А еще нам придется зайти в мою лабораторию, — сказал доктор, похожий на садовую лейку, — и пройти гипнотический курс обучения местному языку. Это займет часа два. И вам может пригодиться.
На следующее утро Алиса проснулась от жужжания, словно огромная пчела летала над самой палаткой. Было холодно, ветер колыхал полог, и Громозека ворочался на подстилке, подрагивая щупальцами во сне, словно щенок лапами.
— Алиса! — послышался тихий голос из-под полога. Нижний край его отогнулся, и в отверстии сверкнул сиреневый глаз Рррр. — Хочешь посмотреть, как испытывают машину времени?
— Ну конечно! — прошептала в ответ Алиса. — Я сейчас. Только оденусь.
— И потеплее, — сказал вдруг Громозека, не открывая глаз. Слух у него был исключительный. Даже во сне.
— Ты его разбудила? — спросил Рррр.
— Нет, он спит. Просто он никогда не перестает обо мне заботиться. Он слово дал моему отцу.
Алиса выбралась из палатки. На земле пятнами лежал голубой иней. Палатки были еще застегнуты, лишь над крайней, в которой была кухня, поднимался дымок. Лагерь спал.
Солнце только-только выбралось из-за похожих на частую гребенку с выломанными зубьями гор, тени были длинные, и раскопанный археологами городок казался сиреневым, как глаз Рррр.
Алиса подбежала к машинному зданию, из которого доносилось низкое жужжание.
— Я думаю, — трещал без умолку Рррр, который бежал сзади, как котенок, — что временщики решили запустить машину без свидетелей. Чтобы было как можно меньше шума. Они очень осторожные и, я бы сказал, странные и скромные люди. Но я счел своим долгом разбудить тебя, Алиса, потому что ты мой друг, а без друга я не имею морального права наблюдать, как самый первый человек отправится на сто лет назад и узнает, что же случилось с этой несчастной планетой… Осторожнее!.. Если они нас увидят, они могут нас вообще выгнать…
Но было поздно. Петров, одетый в длинный халат, в высокой шляпе, как носили на Колеиде парикмахеры, выглянул из двери машинного здания и увидел Алису и Рррр.
— А я думал, что мы никого не разбудили, — сказал он весело. — Ну уж если вы такие догадливые, забирайтесь сюда — на улице холодина страшная. Громозека спит?
— Спит, — подтвердила Алиса.
— Ну и хорошо. А то он устроил бы мне торжественные проводы с музыкой и речами. А мы всего-навсего начинаем опыт. Идите сюда.
Во внутреннем помещении у раскрытой дверцы в кабину времени стоял Ричард и нажимал по очереди все кнопки, а затем смотрел, что говорят по этому поводу приборы на пульте управления.
— Все готово? — спросил Петров.
— Да. Можете идти. И все-таки я в последний раз прошу вас…
— И не п-проси, — ответил Петров и надвинул на лоб капюшон. — Вряд ли я сойду за настоящего парикмахера, но я не собираюсь отходить далеко от машины.
Ричард выпрямился, увидев Алису и маленького археолога.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Вы уже встали? — Он был так занят проверкой машины, что даже не очень удивился.
— До свидания, д-друзья, — сказал Петров. — К завтраку вернусь. То-то Громозека удивится!
Петров вошел в кабину и задвинул за собой прозрачную дверь.
Ричард отошел к пульту управления. Он ничего не трогал на нем — только следил за показаниями приборов. Все кнопки находились в кабине. Их нажимал Петров.
Жужжание вдруг усилилось и тут же затихло. Петров исчез из кабины. На месте его образовался сгусток тумана. Потом и он пропал.
— Вот и все, — заметил Ричард. — Кажется, нормально.
Алиса увидела, что Ричард скрестил пальцы, и удивилась, что ученые-временщики могут быть такими же суеверными, как простые школьники перед экзаменами.
— Когда он вернется? — спросила Алиса. Она была горда тем, что первой увидела, как временщик уходит в прошлое. Даже Громозека проспал этот момент.
— Через час, — ответил Ричард.
В центральной рубке временной станции стояла тишина. Алиса достала из кармана комбинезона расческу, причесалась сама и предложила причесаться Ричарду. Он явно забыл это сделать утром.
— Скажите, — спросил Рррр, — а ведь там, в прошлом, нет второй временной камеры? Ведь академик Петров без камеры туда попал?
— Правильно, — согласился Ричард и даже немного удивился тому, какие наивные вопросы ему приходится выслушивать. — Когда мы работаем из Института времени, то мы на другом, приемном, конце тоже устанавливаем такую же камеру. Тогда путешествие туда и обратно просто и надежно. А вот в опытных образцах и в этой переносной камере приходится обходиться только одной установкой. За это изобретение академик Петров и получил Нобелевскую премию.
