Диана Джонс - Непостижимая тайна

– Давай поедем, – сказал я. Ник покорно сел рядом со мной. Я махнул Дакросу, и мы поехали через виноградник по своим же следам – вертолет к тому времени поднялся и полетел назад, в сторону холма.

Я снова все испортил. Оправдания, конечно, у меня имелись. Мы пришли из разных точек другого мира и пользовались разными способами перемещения. Кроме того, я ужасно устал и был в состоянии шока. Магиды тоже люди, как ни крути. А убийцы закрыли путь на Вантчестер тем же способом, каким оградили область вокруг ее машины. Я думаю, что когда им не удалось меня убить, они просто решили сделать так, чтобы я не смог вернуться на Землю. Но в магиды выбирают людей за их способность продолжать свою работу, независимо от трудностей – волшебных, интеллектуальных, физических… В общем, вопрос заключался только в том, как скоро я смогу найти обходной путь на Землю. Я собрался и начал действовать. Мы двинулись в гору в соседнем, контра-волшебном мире, рассеивая светом фар облака серебристого тумана, который каждый раз поднимался при переходе между мирами, и подминая колючие кустарники, все больше заполонявшие склоны. Последний переход оказался прямо-таки настоящей чащей. Я включил первую скорость и стал медленно продираться сквозь нее, надеясь, что никакой шальной шип не проткнут мне колесо. Ветки кустов трещали и ломались, словно норовя пробиться сквозь двери, вся машина тряслась, возможно, именно из-за этого я изменил направление. Но, по крайней мере, мы выехали в Вантчестер. Я сразу понял, что мы именно там, где надо. Я был уверен, что мы на Земле – не во всяком мире есть такие тусклые оранжевые фонари, как у нас. Мы приехали с ревом и лязгом, расплескивая оранжевый свет, после чего моя дорогая, надежная, бесконечно любимая машина остановилась и, похоже, сломалась. Я не мог понять, где мы находимся. Мы стояли между двух широких металлических ограждений, которые закруглялись наверху и были прикрыты чем-то вроде гофрированной пластмассы. По ширине они были точно в размер моей машины. Причем, эта странная конструкция была довольно приличной длины. Я чертыхнулся, признавая свою беспомощность. Ник смиренно заметил:

– Никогда раньше не слышал таких выражений.

– Что случилось? – тут же встрял Стэн.

– Где мы находимся, мать его за балетную ногу?

– Я думаю, это автобусная станция Винмор, – вежливо пояснил Ник. – Мы находимся в одном из этих телетрапов, где люди стоят в очереди к кассам.

Разумеется, он был прав. Мы втиснулись в середину рукава, и хорошим в нашем положении было только то, что станция уже давно перестала работать и опустела. Восемь часов утра перед пасхальным воскресеньем. В таком городе, как Вантчестер, это означало, видимо, что последний автобус уехал не менее получаса назад. Но даже теперь я почувствовал, что приключений мне было более чем достаточно, и уронил голову на руль.

– Я не вижу, чтобы вы радостно выскакивали из машины, – прокомментировал Стэн. – Здесь слишком узко, и вы не можете открыть дверцы?

– Да, – согласился Ник. – И, кажется, нет смысла звать на помощь, никого нет.

– Даже не пытайся. Они начали бы спрашивать, как мы сюда попали. – Рассердился Стэн. – И как они подгонят сюда тяжелую технику, чтобы разрезать все это и вынуть нас? Так, понедельник у нас выходной, поэтому я задаюсь вопросом, не просидим ли мы в этой траншее до вторника?

– Что, даже так? – Ник еще не привык к оригинальному стилю шуточек Стэна. – А Руперт не может просто вернуться в предыдущий мир и войти в этот в каком-нибудь более просторном месте?

– Как раз это-то и невозможно, – сказал Стэн, – Чтобы переходить из мира в мир надо двигаться только вперед. Если попробовать назад, то мы расщепимся.

Возможно, как раз на что-то в этом роде рассчитывали наши убийцы, – подумал я. Надо понять, что я могу сделать? – видимо, разъединить и раздвинуть эти ограждения, приподнять крышу – и тогда мы сможем отсюда выбраться.

– Руперт, – осторожно потеребил меня Ник. – Кто этот невидимый человек в машине?

– Это Стэн, – сказал я, – Стэнли Чарнинг, Ник Мэллори. Стэн когда-то был жокеем и магидом. Но только до того, как он умер.

– А-а, – протянул Ник. Похоже, он решал сам с собой – не слишком ли невежливо будет спросить, означает ли все это, что Стэн теперь призрак? – Очень рад с вами познакомиться.

– Взаимно, – ответил Стэн. – Хай.

– Ага, и теперь оба заткнитесь ненадолго, будьте так добры, – перебил их я. – Дайте мне заняться нашим освобождением.

Тут же наступила почтительная тишина.

После этого я начал колдовать над автобусной станцией. Я объяснял металлическим ограждениям, как они должны расти. Я рассказал им, что они были полезными ископаемыми и предложил способ, не слишком отличающийся от прежнего – когда их выплавили. Потом я поднял голову и внушил все то же самое пластиковой крыше. Во время этого колдовства я ощутил тот самый момент вдохновения, про который Тед Мэллори и К° говорили, что его не бывает. Идеи, мысли, представления захлестнули меня как огромная океанская волна. Я поднимался на ее гребень и падал вниз. Все, что я пережил сегодня, рассыпалось осколками, и я надеялся, что рано или поздно соберу их в единое целое. Безжизненным частицам пластиковой крыши я напомнил о зернах жизни и был полностью уверен, что я все делаю правильно. Ник и Стэн словно в рот воды набрали – они даже дышать боялись, пока я работал, но, к своему удивлению, я услышал слабое бормотание с заднего сиденья. Или в Мари было больше жизненных сил, чем я думал, или – что вернее – я и ей внушил волю к жизни. Наконец я закончил колдовать.

– Примерно через полчаса будет результат, – сообщил я и приготовился немного побездельничать. – Думаю, что сейчас самое время поговорить.

Руперт Ванаблес для архива Инфорион. Продолжение.

– Стэн начнет, – сказал я.

– Почему я? – тут же рассердился Стэн.

– Потому что вы лучше нас знаете кентавров. – Объясните мне, если считаете, что можно распространять эту информацию – мне говорили, что кентавры невероятно лояльны. Если они поклялись в дружбе или заключили договор с каким-то человеком, то они никогда не подведут.

– Мммм, – задумался Стэн. – Примерно так.

– А они одинаково преданы кентаврам и людям?

– Нет, кентавры для них всегда важнее. Они подведут человека, чтобы не нанести ущерб другому кентавру.

– Хорошо. А что насчет привязанностей между самими кентаврами?

– Семья на первом месте, – ответил Стэн решительно, – они не будут предавать своих ради каких-то там идей, правителей и прочего. Но они всегда будут стараться для своего родственника. И чем ближе родственник, тем больше они будут стараться. Серьезный момент – кентавры обычно не женятся. Во всяком случае, не так, как люди. Но у них есть обязательства по отношению к детям. И все называют себя кузенами. Многие тратят убийственное количество времени, прослеживая свою родословную. И следуют только родственным связям «я его кузен, а ее – нет!» – и точка.

Я немедленно спросил:

– Какая семейная связь является самой важной?

– Мать-ребенок. На втором – дядя, к детям своей сестры, на третьем – тетя к детям своего брата (если она уверенна, что он ее брат). Затем идут связи сестры-братья, а за ними – кузены. Отец к детям только на шестом. Мужчина-кентавр всегда в первую очередь заботиться о племянниках и только потом – о своих детях.

– Угу, – сказал я. Пока все соответствовало моим предположениям. – Вот еще что: я слышал, что кентавры никогда не врут. Это правда?

– Ммм, – снова протянул Стэн, – скажем так, это – то, что выдают за правду. И ты никогда не увидишь кентавра, который будет врать тебе в глаза. Вроде того, что черное – это белое. Но они все ловко умеют говорить полуправду. Они скажут тебе две фразы, из которых ты сделаешь свой собственный вывод, потом обронят еще словцо, которое ты не заметишь – и выходит, что ты думаешь совсем не то, что было на самом деле. Я неоднократно на это покупался. Они очень умные. И ты всегда должен помнить – даже у самого тупого кентавра в голове куда больше мозгов, чем у многих людей.

– Я это запомню, – сказал я. – Особенно когда придется говорить с Робом. Если он, конечно, захочет со мной говорить.

– Он-то захочет. Но будет увиливать вовсю. И еще ты должен помнить вот о чем: кентавры жестоки. Например, вы с Ником будете терзаться заботами о чем-то многие недели, а они просто махнут на все рукой и сбегут.

– Я начинаю задаваться вопросом, почему не кентавры управляют множественными мирами? – Вздохнул я.

– Во-первых, в половине миров они не смогут жить. Им постоянно требуется магия. Но главная причина – то, что они не занимаются управлением. Это им не кажется престижным, что ли…

– Я тоже так думал, но все-таки хочу у вас спросить – когда-нибудь кентавр претендовал на то, чтобы стать императором? В законах Корифоидов нет ничего, что запрещало бы им стать верховным правителем.