Была очередь Альфа инспектировать Убежище на месте. Взяв с собой Жвачкина, он рано поутру отправился в путь. Поехали на двух велосипедах, хотя Жвачкин сначала залез в свой монстр. Его вовремя остановил осторожный Буль.
— Послушай, Шоколадик, ты как, кататься едешь или работать?
— Работать, но и прокачусь с ветерком.
— Так не получится. Или одно, или другое.
— Почему это? Места на дороге хватит. Если Альфу мало, я и по обочине могу проехать.
— Вот этого я и опасаюсь. Когда ты едешь на колеснице, то земля вокруг дрожит в радиусе ста метров.
— Почему это ста? — обиделся Жвачкин. — Я могу и на двести нагрохотать.
— Согласен, согласен. А если упадешь, то и на все триста звон стоять будет.
Жвачкин гордо похлопал себя по груди, мол знай наших.
— А что будет дальше?
— Ничего, поднимусь и опять поеду.
— Ты-то поднимешься, а вот кто зеркала наново устанавливать будет?
Это было вовремя подмечено. После проезда Жвачкина половина зеркал стала бы смотреть в другую сторону. Вот почему были выбраны велосипеды.
Поправив на пути несколько сбившихся зеркал, они скоро были на месте. Обойдя Убежище кругом, поднялись на его вершину к пульту управления. Там по-прежнему тускло мерцала контрольная лампочка системы жизнедеятельности.
Пока Жвачкин от избытка энергии что-то пытался покрутить на пульте, Альф с надеждой смотрел на лампочку. А вдруг именно сейчас случится чудо?
И чудо, как это не раз с ними бывало, произошло.
«Ну невезуха, опять за что-то зацепилась», — вдруг раздался не очень сильный, но довольно отчетливый голос.
«Так тебе и надо, не лезь куда не следует», — добавил второй более низкий голос.
Сначала Альф, а потом и Жвачкин на минуту онемели, напряженно вслушиваясь в пустоту вокруг них.
Оправившись от неожиданности, Жвачкин хотел что-то сказать, но нечто опять заговорило, вернее начало ругаться.
«Вот это потяни».
«Нет, лучше там надави».
«Сам дави, если нравится».
«Вот, теперь палец застрял, не вытяну».
«Сейчас помогу».
Раздался негромкий металлический лязг, протяжный скрип и все затихло.
Ничего не говоря, Альф и Жвачкин еще минут пять, не двигаясь, ожидали продолжение. Но его не последовало.
— Что это было? — наконец не выдержал Жвачкин.
Альф с недоумением развел руками. На всякий случай еще раз обошли Убежище. Нигде никого и ничего Не было. Они решили, срочно вернуться в город.
Как ни странно, сообщение не вызвало того ажиотажа, на который рассчитывал Жвачкин. Его даже не попросили все пересказать еще раз. Па просто задумался и замолчал. Жвачкин попытался расшевелить вечных спорщиков — Азу и Дормидонта. Это ведь могли быть голоса оживших людей из Убежища! Но те сегодня что-то были не в духе.
— Вот что сделаем. — Наконец нарушил молчание Па. — Для начала не будем сломя голову мчаться туда. Вы ведь больше ничего не слышали?
— Нет, — ответил Альф, — мы даже входную дверь внимательно осмотрели. Ничего подозрительного.
— Поэтому и мы не поедем сразу в Убежище. В городе имеется свой пункт управления. Установим дежурство в нем. Послушаем несколько суток подряд. Может быть нам и повезет.
Но им не повезло. Ни на первые сутки, ни на вторые. Зато на третьи сутки все стало ясно. Перед очередной сменой дежурных к Па с понурыми головами вошли Дормидонт и Аза.
— Сейчас ведь не ваша очередь, — удивился их появлению Па.
— Очередь-то не наша, — печально вздохнула Аза, — а вот виноваты во всем мы.
— Виноваты в том, что не ваша очередь? — переспросила Ма.
— И в этом тоже, — обреченно склонил еще ниже голову Дормидонт.
— Да что это с вами? Совсем на себя не похожи. А ну-ка, рассказывайте.
— Что тут рассказывать? — хором начали те. — Это мы во всем виноваты. Те слова, что Альф слышал, не люди из Убежища говорили.
— А кто?
— Это мы с Дормидонтом спорили.
— ???
— Да. Уже несколько недель мы повторно исследуем городской пункт управления Убежищем. Хотя и было решение там ничего не трогать. Хотели еще сами все проверить не торопясь. Но вы ведь знаете Азу. Она не торопясь не может. Вот и поругались маленько.
— А что я должна делать? Ждать? Так ты за целый год не решишься никакую ручку потянуть.
— Так как тянуть, если не знаешь что это?
— Вот видишь, ничего ты в этом не понимаешь. Исследовать — это и значит пробовать все подряд. Вдруг что-нибудь и произойдет, — убежденно закончила Аза.
И оба виновато замолчали.
— Ну, вы и молодцы, — протянул Па, только непонятно, с одобрением или осуждением.
Сделали открытие и молчали.
— Мы? Открытие? — поразился Дормидонт.
— Мы очень скромные, — притворно потупила глаза Аза. Если хвалят, но непонятно за что, лучше скромно промолчать. А то что-нибудь ляпнешь и опять превратишься в виноватого. Такой опыт уже имелся.
Но Па уже и думать забыл, что экспериментаторы нарушили общее решение. Альф слышал их речь на расстоянии в десяток километров! Это была интересная задача. И ясно было, с чего ее начинать решать. С точного повторения опыта.
Так случайно раскрылась маленькая тайна Азы и Дормидонта.
Срочно к Убежищу опять отправили Альфа и Жвачкина. Для контроля с ними поехала Ма. Остальные пошли в городской пункт управления. О своем приезде на место Альф доложил по зеркальной связи. Они со Жвачкиным полезут наверх, а Ма останется внизу около лазерного фонаря.
— Ну, Дормидонт, начинай ругаться, — предложила тому Аза. И они вступили в плодотворную полемику.
Однако в пункте управления на вершине Убежища все оставалось тихо. Ма готова была в любой момент передать в город сообщение! Альф стоял на краю Убежища и ждал сигнала от Жвачкина, находящегося внутри пункта. Но тот ничего не слышал.
Пришлось Па еще раз перепроверить условия выполнения опыта. Все, вроде, было правильно. Но тут в зеркале он неожиданно заметил Альфа, стоящего на верху Убежища.
— А почему Альф не в пункте управления? — протелеграфировал он Ма.
— Потому что держит связь между мной и Жвачкиным.
— Немедленно пусть идет к пульту, — был ответ.
Па знал, сколько много хороших открытий в науке не было сделано вовремя из-за нечеткого выполнения условий. Любая мелочь зачастую оказывалась решающей. Поэтому в науке даже существует разделение на ученых-экспериментаторов и ученых-теоретиков. Одни должны собирать достоверные сведения, а другие их обобщать. Ведь без достоверных сведений и обобщение будет недостоверным.
Не успел Па высказать Ма до конца свои соображения, как из городского пункта пулей вылетела Аза и закричала Па:
— Ура! Все слышно. Теперь они ругаются.
Па вбежал в дверь и услышал голос родного сына.
— Что я, маленький? На краю не стой, слушай Папу. Ну вот, не стою, а все равно ничего не слышно.
— Зато мы отлично слышим твой голосок, — не выдержала Аза.
На том конце наступила секундная пауза, прерванная уважительным голосом Жвачкина:
— Есть связь! Слышишь, Альф? Все же Па — это голова! Что и говорить.
— Да разве я возражаю, — уже позабыл о своей обиде Альф. — Ведь это мой Па!
Связь действовала! Какая и почему — еще никто не знал, но переговоры велись на полную мощь. Лишь Ма ничего этого не знала и сидела внизу. Первым об этом вспомнил Па.
— Сынок, а ты Ма сообщил?
— Ой, забыл, сейчас сбегаю.
И вслед за этим «сейчас», тотчас прекратилась и связь. Все замолкло, как ни пытались они продолжить переговоры с Жвачкиным. Па даже собрался идти к зеркалам вызывать Ма, как связь опять возобновилась запыхавшимся голосом Альфа:
— Все в порядке, я ей сообщил!
Это временное прекращение связи в конце-концов и раскрыло всю тайну. Дело оказалось в амулетах! И в невыключенной аппаратуре. Теперь, перещелкнув тумблер, они могли даже видеть друг друга по видеофону. Но только если около устройства находился кто-нибудь с амулетом. Из-за этого прервалась связь, когда Альф выбегал, чтобы поговорить с Ма.
Именно поэтому последний экспонат не успел занять своего достойного места в Музее. Речь идет о легендарном теперь махокрыле, на котором была проведена операция по поиску и освобождению родителей Альфа. С пробитой воздушной оболочкой он по-прежнему болтался на деревьях. Стало не до него. Все свои усилия они сосредоточили на новом открытии.
Вот почему заседание Совета Министеров оказалось в этот день особенным. На нем было принято решение об экспедиции на Луну!
Опиралось это решение на большое количество опытов, проведенных с амулетами после открытия их дополнительных свойств. Вывод был обнадеживающим. В присутствии амулетных камней многие ранее заблокированные сложные системы начинали снова действовать.
Теперь они могли планировать различные средства переброски на Луну. Перед ними в застывшем виде находились все ресурсы Земли.
