– Уничтожено?! – ужаснулся Касс. – Зачем кому-то надобилось уничтожать медицинское оборудование?!
– Масса умны, но подчас недальновидны, – ответил брат Асклепиус. – В ходе освобождения они не смогли вовремя определить, что это здание является госпиталем.
– Не было никакого освобождения! – возмутился Касс. – Это было нападение! Профессор Бегад говорил, что эти приступы убьют нас, если их не предотвращать! Вы что, совсем ничего не можете сделать?
– О-о-оргх… – простонал Марко, сжимая и разжимая кулаки.
– Сильный юноша. Упрямый, – сказал Асклепиус. – Я могу вколоть ему обезболивающее. Могу задействовать все, что в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь, но без должных ресурсов мои возможности ограниченны. Может, кому-то из сотрудников Караи известно о спрятанном где-то запасе лекарств на чрезвычайный случай. Это ведь они построили этот госпиталь. Но без необходимого оборудования это все, на что я способен.
– Позови повстанцев, Джек, – попросил Касс. – Тем супергромким свистом, как показала Нирвана. С пальцами во рту.
– Я не знаю как, – ответил я. – Я думал, ты умеешь.
Касс помотал головой. Мы оба посмотрели на брата Асклепиуса, но тот лишь беспомощно пожал плечами.
Я оглянулся на Торквина, но он успел уйти из палаты. Я заметил его из окна – он вышагивал взад-вперед у границы джунглей.
Открыв окно, я крикнул:
– Торквин! Нам нужны ребята из Караи!
Он повернулся ко мне. Его глаза сверкали, лицо блестело от пота, и на секунду я решил, что у него тоже случился приступ. Посмотрев на меня, он произнес что-то сдавленным визгливым тоном, но я не разобрал ни слова.
– Ты говорил по-английски? – крикнул Касс.
– О-о… да… прошу прощения, – отозвался Торквин.
– «Прошу прощения»? – переспросил Касс. – Мне не послышалось, ты только что сказал…
– Ребята из Караи, Торквин! – заорал я. – Ты можешь свистнуть их?
Торквин встряхнулся, показал мне толстый большой палец, повернулся к деревьям и сунул два пальца в рот.
Раздался тоненький, едва различимый свист, больше похожий на выдох.
– Ну здорово, – покачал головой Касс. – Он конкретно не в себе. Так они нас никогда не услышат.
– Слушай, ему повезло, что он вообще жив. Дай ему шанс. Повстанцы присматривают за нами. Они его услышат. – Я повернулся к брату Асклепиусу. Он ставил Марко капельницу с каким-то раствором. Судя по биканью подключенных к нему мониторов, Марко был стабилен.
Мы с Кассом оба облегченно вздохнули. На время.
– Ладно, давай же, Торквин… – пробормотал Касс, поглядывая в сторону окна.
Снаружи, отразившись от стен, раздался громкий свист, повторяющий мелодию «С днем рожденья тебя». Торквин в окне широко нам улыбнулся.
Брат Асклепиус отвернулся от Марко и вытер пот со лба:
– Что ж, по крайней мере я смог выиграть нам немного времени.
Касс вымученно улыбнулся:
– Слава богу, что существует клятва Гипокритика.
– Гиппократа, – мягко поправил Асклепиус. – В честь древнего целителя Гиппократа.
– Так и знал, что он произнес неправильно, – сказал Касс.
Я взял Касса за руку и потянул из палаты на балкон, откуда был виден весь вестибюль. Там я сел на ковер и достал мамину записку:
– Давай разберемся с этим, пока все равно ждем? Вдруг нам это понадобится.
Касс плюхнулся рядом, и я развернул лист бумаги:
Я прямо чувствовал, как Касс пытается сконцентрироваться.
– Она придумала это на пляже, когда вокруг нее столько всего происходило? – запоздало изумился он.
– Мы начали говорить, но Димитриос нас заметил, – объяснил я. – Видимо, она писала это, когда они уводили Элоизу.
Касс уставился на записку:
– А нельзя было написать нормальные слова?
– Что, если бы кто-нибудь ее перехватил? – возразил я. – Тогда бы маму раскрыли. Она суперумная и супербыстрая. Но и ты такой, Мальчик Шифр. Есть идеи?
– Ладно… – Касс, прищурившись, всмотрелся в записку. – Вижу строчки букв…
– Это я тоже вижу.
– Кроме последней строчки. Она заканчивается «14», а это число.
Я посмотрел на него:
– И что?
– А то, – ответил Касс, – что «14» может быть своего рода ключом ко всему сообщению. К примеру, «возьми каждую четырнадцатую букву».
– Я найду ручку. – Я бегом вернулся в палату и схватил со столика ручку. Заодно посмотрел на грудь Марко.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Хорошо.
Так же бегом вернувшись на балкон, я приступил к работе: пронумеровал все буквы и обвел четырнадцатые по счету:
– «ЯГ»? – спросил я. – Что-то сомневаюсь.
– М-да, не то, – согласился Касс. – Ладно. Так. Может, это шифр с подменой букв? Когда написанные буквы на самом деле означают другие?
– Как в том твоем послании в трапезбюле, когда я только прибыл на остров, – вспомнил я.
– Оннеми, – Касс зачиркал ручкой по бумаге. – Прежде всего нужно пронумеровать буквы алфавита.
Он показал мне написанное:
– Теперь еще раз взглянем на шифр, – продолжил Касс. – Думаю, все-таки «14» – это ключ. Вроде «замените каждую букву сообщения той, что будет через четырнадцать букв от этой».
Я кивнул:
– То есть если мы видим «А», переходим на четырнадцатую букву после «А» и заменяем на «Н». Которая пятнадцатая.
– Ага, – подтвердил Касс. – Получается, все «А» меняются на «Н», «Б» на «О», «В» на «П»…
– А «С» будет «Я», – подхватил я. – А дальше что?
– Начинай с начала, – ответил Касс. – С первой буквы алфавита. Тогда «Т» будет «А», «У» – это «Б» и так далее.
– Понял.
– Хорошо. Следующий шаг – переписать алфавит, а снизу подписать, на какие буквы меняются те, что в шифре. Так будет проще.
Сверяясь с записями Касса, я записал следующее:
– Огниб! – воскликнул Касс. – Теперь расшифруем сообщение.
Ошибиться мне не хотелось. Я быстро переписал мамино сообщение и заменил каждую букву с помощью нашего ключа:
– Ага! – Касс выхватил лист у меня из рук. Но взглянув на написанное, он понурился: – Э-э, или нет…
Будто в ответ Марко хрипло застонал.
– Даже будучи в коме, он дает нам знать, что мы тупим, – вздохнул Касс.
– Может, отсчитывать надо было не вперед, а назад? – предположил я.
Касс помотал головой:
– Все равно выходит тарабарщина.
– Может, мы чего-то не замечаем?.. – Я раскрыл лист и тихо прочел получившееся: – Нирв ан аотд алам…
– Стой… – встрепенулся Касс. – Прочти еще раз, но без пауз.
– Нирванаотдалам… – начал я.
– Стоп! – Касс выхватил лист и поднес к глазам, чтобы лучше видеть. – Ты произнес «Нирвана». Вот же оно, ясно как день! «Нирвана отдала мне…»
Мой пульс ускорился:
– Нирвана отдала мне… лиса?
– «Эль», «и», «эс»… – озвучил Касс. – У твоей мамы проблемы с падежами?
– Нет, Касс, – возразил я. – Посмотри на конец сообщения. После «сейчас» опять идет непонятное «уврк». Как бы ты ни менял буквы, смысла не прибавляется.
– Может, здесь еще один шифр?..
Я внимательно всмотрелся в буквы:
– «Л-И-С», «У-В-Р-К»… может, это сокращения?
– Чего? – спросил Касс.
– «Л-И-С», – повторил я. – Вдруг это «локулус исцеления»?
Касс едва не взлетел к потолку:
– «Нирвана отдала мне локулус исцеления»!
– «У-В-Р-К»… – пробормотал я.
– Перед «у» идет «сейчас» – может, это не часть сокращения, а предлог? – сказал Касс. – «Сейчас у»?
– Да! – У меня задрожали пальцы. – Получается «Нирвана отдала мне локулус исцеления, сейчас у»… у «ВРК»… Что такое «ВРК»?
Касс в возбуждении закружил по балкону:
– Великий ребус-картинка? Виртуальной реальности квадрат?
– Виктория Раунд Кафл? – подхватил я. – Виргиния Роял Квин…
– ВРК… это ведь должно быть какое-то имя, так? Винни. Виктория. Вергил.
– Точно! – воскликнул я.
– Вергил? – удивился Касс.
– Виктория, – ответил я.
– Мы знаем кого-то по имени Виктория? – растерялся Касс.
– Почти. – Я сунул записку в задний карман. – Мы знаем кое-кого по имени Виктор Рафаэль Квинонес.
– Торквин, где осколки? – закричал я, выбегая из дверей госпиталя.
Торквин повернулся. Из-за полуденной жары его обгоревшая кожа блестела от пота. На одной руке краснел большой округлый ожог, скорее всего от плевка виззита. Он тупо уставился на меня:
– А?
– Ты в порядке, здоровяк? – спросил Касс, обеспокоенно всматриваясь в него. – Ты знаешь, у одного из моих приемных родителей был диабет. Когда уровень сахара в их крови становился слишком низким, они вели себя так же, как ты…
– Мне так много нужно вам сказать… – прохрипел Торквин.
