— Прости меня, брат. Я думала только о себе… Не о княжестве, не о Благословенном… Ты, наверное, хочешь послать кого-нибудь более умелого и знающего… Вот Радко, например, уже знает их буквы, и он хорошо рисует… Он… — её губы на мгновение дрогнули, но она твёрдо продолжила: — в этом деле нужнее, чем я… Я решила: я не поеду! — она вспыхнула от такого усилия над собой и умолкла, решительно стиснув губы.
— Ты будешь следующей, сестра, — ласково улыбнулся ей князь. — А сейчас, ты права, пусть едет Радко.
Он жестом подозвал к себе писаря, сидевшего за ближним столом. Тот подлетел как на крыльях с сияющими глазами: он слышал весь разговор.
Горкун склонил голову перед князем и княжной:
— Я с радостью повинуюсь, князь! Госпожа! Ты приняла мудрое решение, достойное твоего высокого рода!
Он достал из кармана кафтана браслет и жестом Деда Мороза протянул его Радко.
Тот, побледнев от волнения, принял его и сейчас же застегнул на запястье. И улыбнулся так, как будто стал самым счастливым человеком на свете.
Ивилика посмотрела на его лицо — и сама просияла.
— Отдавать радостно, верно?! — шепнул ей сидевший рядом Сергей. — Лучше, чем получать!
— Я не знала раньше, — застенчиво кивнула она ему со светящимися глазами. — Это всё — вы!
И она благодарно сжала ладошкой его руку, лежавшую на столе.
Наутро Асю разбудил странный шум в переходе. Там явно волокли или толкали что-то очень тяжёлое. И не одно! Топот ног, возбуждённые голоса, стук и шуршание передвигаемой мебели не прекращались. Ася оделась и выглянула за дверь. Переход был полон работающих людей, которые торопливо уносили куда-то стулья, столы, шкафы.
— Что случилось? — спросила она высокого юношу, выносившего из соседней комнаты умывальный прибор.
— Повеление князя! — ответил тот на ходу. — Освобождаем Светлую башню!
«Неужели для храма?» — подумала Ася, быстро собрала в рюкзачок свои вещи, перекинула его через плечо и поспешила к Сергею. Радко был уже там и подтвердил её догадку:
— Олдан решил отвести для храма лучшую башню! — со счастливым видом выдохнул он. — И он хочет, чтобы к тому времени, когда я вернусь из вашей страны, здесь всё было готово — стены снесут и будет высокий просторный зал! — и, не в силах скрыть нетерпение, он выпалил: — А когда мы отправимся?!
Ребята беспомощно переглянулись. Если бы это зависело от них!
— Когда засияет белый камень на этом кольце, — ответил Сергей, поднимая руку, чтобы Радко увидел кольцо. — Это будет значить, что путь нам открыт. Без этого — не получится…
— Надо ждать… — вздохнув, подтвердила Ася.
Радко растерянно посмотрел на кольцо. Оно не светилось.
— А когда оно светится? — спросил он с надеждой.
— Когда?.. — откликнулась Ася. — Когда происходит что-то очень важное, и все молятся…
— Так давайте помолимся! — осенило Сергея. — Все! Сегодня же! О благословении будущего храма! Пойдёмте к Олдану!
Ася засмеялась от радости, и они бросились к покоям князя.
Олдан сидел в приёмной на троне и вершил государственные дела. Придворные толпились вдоль стен, очередь просителей заполнила всю соседнюю палату. Но друзьям не пришлось ожидать: увидев их в дверях, князь сразу подозвал их к себе. И тотчас же согласился на их предложение. И послал вестовых, чтобы всех, кого только можно, собрать к вечеру в замок, для молитвы перед Светлой башней.
На закате на парадном дворе собралось, казалось, всё Заозёрье. В полной тишине подданные смотрели на князя, стоявшего в окружении приближённых на парадном крыльце. И он рассказал им всем о своей ожившей вере в Благословенного, о своей благодарности Ему за Его дары, о своём обете выполнить то, что не сделали его предки.
— Помолимся же о том, чтобы Он помиловал нас за все наши неправды и благословил создание этого храма, который мы так давно обязаны были создать! — воскликнул он и опустился на колени.
Вся площадь пала на землю.
— Господи, помилуй и благослови! — возгласил Олдан, и весь народ трепетным эхом повторил за ним эти слова.
И затем наступила тишина… Все молились. Закатное солнце освещало склонённые головы, поднятые к небу ладони… Ася посмотрела вверх и невольно вскрикнула: над Светлой башней парил ослепительный Ангел, благословляя их простёртой рукой!
— Благословенный прислал вестника благословения! — громогласно воскликнул возле неё Горкун. — Прославим Бога!
Князь Олдан потрясённо смотрел на небо, женщины плакали светлыми радостными слезами, дети кричали от восторга… Ангел подлетел к крыше Светлой башни, встал на неё… и исчез.
— Он останется в ней, — уверенно произнёс Горкун. — Он отныне будет её хранить… Ну, и всех, кто будет молиться в ней.
— Да будет так! — откликнулся князь и поднялся с колен. — Наша молитва услышана! Да будет этот день нашим праздником отныне и навеки!
Он царственным жестом попрощался с народом и повернулся, чтобы уйти.
— Государь! — остановил его возглас Сергея. — Простите, но мы должны попрощаться! Наш путь открылся!
Ася взглянула на своё кольцо — оно сияло алмазным призывным светом. Радко подбежал к Сергею и встал рядом с ним, взволнованно выпрямившись:
— Пора?!
Ася обернулась к княжне. Та бросилась к ней, обняла — и по её щекам заструились слёзы.
— Теперь у тебя всё будет хорошо, вот увидишь! — дрогнувшим голосом прошептала Ася.
— У меня никогда не было друзей! — воскликнула в ответ Ивилика. — И я жила… как во тьме! А потом появились вы, и всё изменилось… Спасибо вам! Мне кажется, что я… и наяву видела страшный сон, а вы, прав мой брат, вы и меня, да и нас всех, разбудили. И избавили от ужаса… И я столько всего поняла… Я вас не забуду, никогда! И всегда буду ждать! Возвращайтесь!
— Возвращайтесь! Мы всегда будем рады вам! — повторили князь и княгиня.
Друзья поклонились им, обняли прослезившегося Горкуна, и Сергей показал Радко, какую кнопку на браслете надо нажать по его сигналу. Кольца продолжали сиять лучистым, ликующим светом.
— Раз, два, — жмём! — скомандовал он, и сейчас же закатный солнечный свет вокруг них померк, мгновенно сменившись тьмой, потом посветлело, — и они увидели себя в металлическом лифте темо, «колесницы времени».
Глава 37
Когда открывается время
Радко потрясённо оглядел тесное пространство «лифта», мерцающие огни приборов, плотно закрытые двери. Сергей положил руку ему на плечо, дружески предупреждая:
— Сейчас она заговорит, не пугайся.
И действительно, не прошло и пары секунд, как раздался женский бесстрастный голос:
— Движение окончено! С возвращением! — и блестящие дверцы машины разъехались в стороны.
Друзья вышли из темо в кабинет Николая Ивановича. Сам профессор стоял возле пульта. Глеб тоже был здесь.
— Слава Богу, вернулись! — в один голос воскликнули оба. — А кто это с вами?! И каким образом?..
Сергей и Ася недоумённо переглянулись.
— Глеб ещё не был там с отцом Стефаном, — догадался Сергей.
Ася перевела взгляд на браслет на руке у Радко:
— А как же… этот браслет?! — спросила она неизвестно кого. — Он ещё здесь — и опять здесь? Их теперь два?!
— Парадокс… — ошеломлённо протянул Сергей.
— Ребятки, вы о чём?! — немного испуганно спросил профессор. — И где вы, на самом деле, взяли браслет для этого юноши?
— Да, теперь их два! Парадокс времени! Вон, точно такой лежит на столе. Это надо срочно исправить! — воскликнул гений Глеб, сразу же всё поняв. — Так, говорите, я должен отвезти туда отца Стефана? Нашего духовника? Думаю, вопрос быстро решится.
— Ой, как всё запуталось! — выдохнула Ася.
— А вы, молодой человек, кто и с какой целью прибыли к нам? — деловито спросил нежданного гостя профессор.
Юноша растерянно посмотрел на всех и сказал робко, но серьёзно и даже торжественно:
— Меня зовут Радко. Мы будем устраивать храм Благословенному. А узнать, как это правильно сделать, можно только здесь. Вот я и приехал посмотреть.
Николай Иванович, прищурившись, проницательно вгляделся в его лицо, потом вдруг просиял и спросил:
— Нашего полку верующих прибыло, верно?! Добро пожаловать, Радко! Мы всегда рады гостям. Мы тебе всё покажем и расскажем.
— Ну, а я — за отцом Стефаном! Надо ликвидировать парадокс! — воскликнул Глеб. — Я побежал к нему в монастырь. Пока! — и он исчез за дверью.
Профессор озадаченно посмотрел ему вслед:
— Ну… и прыткий помощник у меня! — и вдруг его глаза расширились. — Но… Ему же… отцу Стефану… лет сорок, наверное… — он посмотрел на ребят: — Он правда там, темо его перенёс?!
Они лишь потрясённо кивнули. Только теперь они поняли, что священник прошёл непроходимый для взрослых временной и пространственный барьер.
