Старики грозили вслед костылями и палками и сыпали проклятиями.
— Да поможет нам Вечнозеленый бог! — поспешно пробормотал рудокоп.
— И Праматерь Элдрид, — прибавил Эмос.
* * *
Перехватив поудобнее узел с мумией, Локрин снова заработал крыльями.
— Кажется, я начинаю уставать, — выдохнул он, огорченный тем, что ему пришлось признаться в своей слабости раньше сестры.
Тайя закивала головой. Она и сама успела вымотаться до предела, однако была рада, что выдержала и не заговорила об этом первой.
— Дядя сказал, чтобы мы летели к фургонам, как только они выедут на дорогу, — промолвил он, тяжело дыша. — Он сказал, что нужно подождать, пока Луддич предупредит своих людей… Теперь мы можем спуститься…
— Согласна, — кивнула Тайя. — Давай снижаться!
Однако, взглянув вниз, дети были поражены удивительным зрелищем: вместо лесных зарослей под ними простиралась широкая полоса совершенно голой земли. Вернее, это было похоже на свежевспаханное поле. И что самое ужасное — странная пашня, словно одно бурлящее черное месиво, находилась в постоянном движении. Это было страшнее, чем огромное скопище живых червей. То и дело, словно вскипая, бурлящая масса шипела, подобно тысяче гейзеров, и выбрасывала в воздух облака черной пыли.
Спустившись немного пониже, дети увидели, что на границе бурлящей черной массы громадные деревья, корни которых истончались, словно разъедаемые концентрированной щелочью, накренялись, с оглушительным треском падали на землю и в считаные минуты исчезали. С неописуемой жадностью черная масса уничтожала лес: захлестывала ветви, листву; с пугающей скоростью разбивала в щепки мощные стволы.
— Это черная пыль! — вырвалось у Тайи.
Они снова устремились в небо, чтобы оглядеть окрестности. Дело было плохо. Черная пыль хозяйничала не только здесь. Чем ближе к предгорьям, тем чаще среди лесов обнаруживались все новые и новые черные проплешины.
— Она продолжает расползаться! — запыхавшись от напряжения, воскликнул Локрин. — Дрейгар был не прав. Здесь огромные скопления черной пыли! Именно ее выброса и дожидался Луддич, когда заговорил об этом на совете старейшин… Что же теперь будет с горой Абзалет?!
— Откуда мне знать, — устало пробормотала Тайя. — Одно могу сказать точно: Луддич не сомневается в успехе… По его мнению, у нас находится сердце бога. То есть сердце Огарта… Интересно, что это такое?
— А ты помнишь, как чародей изгонял духов из кучи железного лома?
— Какая тут связь?
— А что, если гвоздь, который завалился за панцирь Дрейгару, и есть частица сердца Огарта?.. Это единственный оставшийся кусочек железа, который чародей не обработал своей электрической машиной…
— Ты хочешь сказать, что бог может уместиться в обыкновенном гвозде?
— Может быть, это крошечный бог, — предположил Локрин. — Что мы вообще знаем о богах? Ни ты, ни я ничего в этом не смыслим…
— Дядюшка Эмос знает! — крикнула Тайя. — Но сейчас меня интересует совсем другое: какое отношение ко всему этому имеет Тряпичник? Ведь именно он подобрал этот гвоздь и теперь все время таскает его с собой.
Усталые, с мертвым телом, завернутым в плащ, они покружили над лесом и не без труда отыскали в чаще дорогу и два грузовика, за которыми неотступно следовали рэнсники. Плавно приземлившись в один из них, они вручили Дрейгару драгоценную мумию и, пытаясь отдышаться, присели на корточки.
— Молодцы, отлично сработано! — похвалил детей Эмос, крепко прижимая обоих к груди. — Вы спасли нам жизнь!
— Дядюшка, там из-под земли вырвалась черная пыль! — выдохнула Тайя. — Она разлилась до самых гор. Мы движемся ей навстречу…
— Черная пыль? — нахмурился мьюнанин. — Откуда она здесь? Не понимаю…
— Но мы видели ее своими глазами! — воскликнул Локрин. — Этого Луддич и добивался — чтобы она вырвалась на поверхность… Он охотится за сердцем Огарта и почему-то решил, что оно находится у нас… Если ему удастся его заполучить, он затопит черной пылью всю округу.
— А этот бог может поселиться в обыкновенном гвозде, дядюшка? — поинтересовалась Тайя. — Мы с Локрином подумали, что рэнсники разыскивают тот самый гвоздь, который Тряпичник таскает с собой. Это последняя частичка живого бога.
Девочка объяснила дяде, откуда взялся гвоздь.
— Для Тряпичника этот кусок ржавого железа дороже золота, — торопливо продолжала она. — Но почему — он и сам не знает… Как будто это часть его самого…
Тряпичник удивленно вскочил на ноги.
— Вы думаете — я сумасшедший? — пробормотал он. — Что со мной что-то не так?
— Успокойтесь! — вмешался Дрейгар. — У вас, милые дети, просто разгулялось воображение. Также, как и у Луддича… Никакой черной пыли здесь нет и не было. И ниоткуда она не вырывалась. Это такая штука, которую вообще ничем не удержишь…
— Не считай нас малыми детьми, Дрейгар! — возмутился Локрин. — Слушай, что тебе говорят!
— Во-первых, не груби старшим, молодой человек, — одернул мальчика дядюшка.
— Но, дядюшка! — взмолилась Тайя. — Мы правда видели ее собственными глазами!
Но Эмос не слушал. Погруженный в какие-то свои мысли, он пристально глядел на далекие горы.
Неожиданно земля под колесами грузовика заходила ходуном. Впереди послышался пронзительный треск. Громадное паутиновое дерево покачнулось и, оторвавшись от других, с которыми сплеталось ветвями, грузно рухнуло поперек дороги. Все испуганно вскочили и посмотрели вперед.
— Засада! — вскричал парсинанин.
— В том-то и дело, что нет! — проворчал Локрин. — Если бы ты нас послушал…
Едва не угодив в кювет, Джуб кое-как сумел объехать рухнувшее дерево. Мужчины схватились за оружие, ожидая, что враг вот-вот атакует из кустов. Тайя и Локрин не сводили глаз с земли.
Вдруг грузовик резко остановился. Так резко, что, не удержавшись на ногах, все повалились друг на друга. Джуб ожесточенно давил на газ, но машина не трогалась с места. Передние колеса провалились в яму. Земля вокруг покрылась трещинами.
Фургону с лебедкой и горным оборудованием, которым управлял Калам, удалось проскочить дальше. Проехав немного вперед и затормозив, Калам и Казиль выскочили из кабины. Решив взять застрявший грузовик на буксир и вытащить из ямы, они бросились разматывать лебедку и вытягивать стальной трос.
— Не подходите! — закричал Эмос. — Фургон уже не спасти! Живо все вон!
— О боги! — вырвалось у парсинанина. — Неужели правда?
Дорога проваливалась на глазах. Локрин взмахнул крыльями и через мгновение поднялся в воздух. Следом за ним Тайя. Дрейгар схватил за шиворот Тряпичника, другой рукой перекинул через плечо узел с мумией и, перепрыгнув через борт грузовика, побежал туда, где застыли в недоумении Калам и Казиль.
Джуб все еще находился в кабине. Газуя и крутя руль то в одну, то в другую сторону, рудокоп пытался вытащить передние колеса. Подскочив к кабине, Эмос что было сил заколотил кулаком в заднее окошко.
— Джуб, скорее! Вылезай из кабины!
Но рудокоп лишь отмахнулся и снова задергал руль. Двигатель ревел, задние колеса отчаянно скребли по дороге. Дрейгар хотел вернуться, чтобы вытащить Джуба из машины, но земля у него под ногами закачалась, и он был вынужден попятиться назад.
Неожиданно грузовик покачнулся и подался вперед; и сначала показалось, что Джубу все-таки удалось сдвинуть его с места. Но затем машина просела ниже, а передние колеса и вовсе исчезли под землей. Рудокоп в ужасе вцепился в руль.
— Из кабины! — заорал ему Эмос.
Раздался пронзительный скрежет, и грузовик, тяжело севший днищем на землю, застучал шасси по камням. Джуб попытался открыть дверцу кабины, но она уже успела уйти под землю. Окно на дверце было забрано решеткой; открывалась лишь маленькая верхняя створка. Дюжий рудокоп никак не мог в нее протиснуться. Передняя часть грузовика продолжала проседать. Земля уже доходила до середины лобового стекла.
Глядя на происходящее, Эмос застыл от ужаса. Заднее окошко тоже было слишком маленьким. Перегнувшись через борт, Эмос попытался отогнуть решетку, закрывавшую дверное окно, а Джуб, задрав ноги, стал в панике колотить в решетку сапогами.
Один из прутьев удалось немного отогнуть, но этого было слишком мало, чтобы рудокоп мог выбраться наружу. Кабина ушла под землю по самую крышу. Давление на треснувшее лобовое стекло все возрастало, и в конце концов оно не выдержало и лопнуло.
Эмос заглянул в кабину через заднее окошко, но не увидел ничего, кроме бурлящей черной массы…
Теперь черная пыль захлестывала фургон со всех сторон. С каждым мгновением машина проваливалась все глубже. Эмос перебрался на крышу фургона и оглянулся вокруг. Спасения не было. Он выпрямился и в отчаянии воздел руки к небу…
И спасение действительно пришло с неба!.. Подоспевшая Тайя схватила дядюшку за руки, а Локрин за ноги. Захлопав крыльями, дети подняли его в воздух и потащили прочь от проваливающегося под землю грузовика.
