Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1

Мышиные пузырьки

Румо засмеялся.

— Это не смешно. С этим я должен теперь до конца жизни ходить.

Румо подсунул ему свою руку:

— Это — ерунда. Посмотри-ка лучше сюда! — и он показал свою татуировку. Теперь рассмеялся Урс.

— И что мне теперь делать? — простонал Румо.

— Ну, сделай Рале предложение.

— Перестань! Рала же встречается с Рольфом. Я как раз решил про неё забыть и вот, на тебе! Это будет всю жизнь напоминать о ней!

— С кем встречается Рала?

— С Рольфом, — прорычал Румо. — Они держаться за руки.

— А почему бы и нет? Они же брат и сестра.

— Кто они?

— Ну, брат и сестра. Точнее двойняшки, из одного помёта. Большая редкость среди вольпертингеров. Ты не заметил, что у них одинаковые фамилии? Рала и Рольф Лесные?

— Двойняшки?

— Ну, чудо жизни. В двойном экземпляре. Внешне они совершенно не похожи, но среди двойняшек такое встречается.

Сердце Румо чуть не выпрыгнуло из груди. Рала и Рольф — сестра и брат! Он засмеялся. Головная боль постепенно уходила.

— Да ты, я смотрю, сегодня в хорошем настрорении. Ты уже два раза смеялся. Ты перевыполнил свой месячный план по смеху.

Румо обнял Урса и прижал к себе. Это было самым большим чувством, которое он когда-либо выражал перед Урсом.

Румо был счастлив. Рольф и Рала — брат и сестра! Великолепно! Головная боль прошла. Странный голос в голове тоже исчез. Чувство равновесия ещё не полностью вернулось, но всё-таки уже было лучше. Он шагал по Вольпертингу, демонстрируя всем своё новое оружие. Он засунул меч за пояс. Прорезь в клинке позволяла ему носить меч без ножен. И так его мог видеть каждый. Первое оружие Румо. Перед кожаным ателье он остановился разглядывая себя и меч в большом зеркале у дверей.

— Классно, а!

Румо застыл.

— М-да, пора бы уже привыкнуть. Так звучит мой голос.

Воспоминания резко вернулись к нему. Говорящий меч. Погребённые демоны. метеорит. Это был не сон!

— Да уж, это — сумасшедшая история. Тут даже можно начать сомневаться в своей нормальности. Радуйся, что это не нарушение обмена веществ в твоём мозге. Тогда тебе пришлось бы всю оставшуюся жизнь выть, или говорить задом наперёд, или ещё что-нибудь. Ху-ха-ха!

«Это ужасно», — подумал Румо. «Постоянно слышать в голове голос собственного меча».

— И нечего даже об этом думать! Ты сам выбрал своё оружие! Это святой обряд! Объединение плоти и стали. Это навсегда. Ты и я, мы вместе! Скажи-ка, как вообще тебя зовут? Меня зовут Львиный зев.

— Львиный зев? — переспросил Румо. — Как цветок?

— Хм, я, вообще-то, думал о львиной пасти. О чём-то остром, опасном. Э-э-э… а есть цветок, который так же называется?

— Да.

— А это опасный цветок?

— Нет. Из него даже можно чай делать, мне кажется.

— Чёрт!

Львиный зeв некоторое время молчал.

— Как же всё-таки тебя зовут?

— Румо.

— Как карточную игру?

— Да.

— Ху-ха-ха!

Румо продолжал рассматривать своё отражение в зеркале. Да, меч подходил ему, только он болтал слишком много.

— Привет, Румо!

— Привет, Львиный зев!

Румо с Львиным зевом пошли в центр города. Три знакомых Румо по школе вольпертингерки шли им навстречу. Румо скованно их поприветствовал, девушки помахали ему в ответ и захихикали.

— Ага! Удивились! — сказал Львиный зев. — Румо и его новый нож.

— Нож? Я думал, что ты меч?

— Нож, меч — разницу сложно определ…

— Минуточку! — остановился Румо. — Вчера ты ещё утверждал, что ты — могущественный демонический меч.

— Я сказал демонический меч? М-да, я вообще-то имел ввиду нож. Хууууу! Я — могущественный демонический нож!

Румо пошёл дальше:

— Это совершенно разные вещи.

— Вчера это был коммерческий разговор, глупыш! Ты не представляешь, как долго я там лежал! Вчерашняя ярмарка была моей двадцать пятой ярмаркой. Да, я — нож! Какой же идиот выберет нож, если он может взять боевой топор или меч? Тут уж надо было выкручиваться.

Румо опять остановился:

— Не хочешь ли ты сказать, что ты меня обманул?

— Что? Нет! Я просто попробовал тебя уговорить, чтобы ты, в конце концов, принял самое верное решение. И то, что ты выбрал меня, как это видно, я могу лишь заключит, что мои уговоры не были напрасны. Или?

Румо не хотел следовать логике Львиного зева:

— Ты сказал, что ты — меч. А теперь, вдруг, ты стал ножом.

— А какая разница между ножом и мечом? Между большим ножом и маленьким мечом? Где заканчивается нож и начинается меч? Кто может это объяснить? Я бы, по крайней мере, на это не отважился.

— Если ты попробуешь меня обмануть, то я брошу тебя в реку.

— Эй! Не надо совершать необдуманные поступки! — голос меча вдруг принял торжественный тон. — Это важный момент! Не оскверняй его! Ты и я объединились для сражения! Мыслящий меч как продолжение руки вольпертингера — существует ли более опасное оружие?

Румо задумался.

— Э-э-э, представим, что ты ослеп во время сражения. И тут на сцену выхожу я! Со мной ты можешь сражаться дальше с закрытыми глазами.

— Ты можешь видеть?

— Во все стороны. Только не спрашивай, как это действует.

— Я могу сам смотреть без глаз. С помощью носа и ушей.

— Ты тоже можешь?

— Во все стороны. Только не спрашивай, как это действует.

— Ага! Хм. Хорошо, тогда другой пример. Я могу читать не только твои мысли, но и мысли твоего противника. Я знаю какие манёвры он планирует.

— Это правда?

— Это правда…это правда…это правда…, — гипнотизирующе прошептал голос меча в его голове.

— Эй, постой-ка! — воскликнул Румо. — Это опять один из твоих фокусов!

— Хорошо, я могу это доказать!

— И как? — спросил Румо.

— Как? Да, как…? Подожди, я знаю! Есть ли кто-то в этом городе, с кем тебе нужно свести счёт?

— Ну конечно! Есть.

— А у него есть меч или что-то подобное?

— И не один. Он — лучший фехтовальщик города.

— Ещё лучше! А теперь послушай. Если мы с тобой вдвоём его проучим, поверишь ли ты тогда, что мы — партнёры на всю жизнь?

— Может быть.

— Тогда неси меня к нему.

Ушан де Люкка чувствовал себя великолепно. Он только что проснулся после двенадцати часов хорошего сна, выпил свою чашку кофе и съел восемь жареных яиц.

«Это грандиозно — просто жить!» — подумал он. «Не плохо было бы принять ледяной душ, а потом пойти в фехтовальный сад.»

Это нельзя было ни в коем случае назвать типичным настроением Ушана. Он был знаменит не только как лучший фехтовальщик города, но и как тип с сильнейшими изменениями настроения. Его настроение не зависело от состояния здоровья, нет, оно зависело от погоды. Ушан де Люкка был особо чувствителен к изменению погоды.

— Какая погода будет сегодня, Ушан? — спрашивали его на каждом шагу когда он гулял по городу.

Тогда Ушан закрывал ладонью глаза, поднимал нос вверх, нюхал воздух и, к примеру, говорил:

— Над Замонийским океаном в данный момент располагается барометрический минимум, он передвигается на восток, над Замонией, в сторону максимума. Пока нет причин для его отклонения к северу. Изотермы и изотеры исполняют свой долг. Температура находится в надлежащих границах среднегодовой температуры, температур самого холодного и самого жаркого месяцев и непериодических месячных изменений температур. Водяной пар в воздухе обладает в настоящий момент наибольшей эластичностью. Влажность воздуха — низкая. Другими словами: сегодня будет чудесная погода.

На верность этого предсказания можно было бы не сомневаясь поставить всё своё состояние.

Малейшее изменение погоды несло Ушану неприятности. И тогда будто электрические бури проходили через его мозг, будто кто-то прокалывал его барабанные перепонки раскалёнными иглами, а глазницы заливал кипящей водой. Мешки под глазами отекали ещё сильнее и становились тёмно-фиолетовыми, будто их наполняли свинцовой дробью, а на лбу выступали глубокие морщины. При экстремально низком давлении лицо Ушана превращалось в такую унылую гримасу, что при её виде на глазах смотрящих выступали слёзы, а его собственная кошка, шипя, пряталась от него. В такие моменты казалось, что жизнь Ушана — вечная пытка, и что он сам страстно желает смерти. Его первая жена ушла от него, так как не смогла больше выносить изменения его настроения.