Да, это был единственный раз, когда Димка побывал наверху, где учился злой Веня, закроивший ручку. Сейчас Димка отдал бы всю свою коллекцию вкладышей за то, чтобы повстречаться с Веней и получить красавицу с алой пастой обратно. Но вкладыши не помогали, Веню больше не заносило на малышовый второй этаж, а может ручка понравилась и ему самому.
Пашка приземлился на лавочку.
— Ну? — спросил он малыша. — В чём проблемы?
— Ручка, — вздохнул Димка.
Он подозревал, что Пашка не поможет. Но ведь ничего страшного не случится, если Димка расскажет про ручку. А на время рассказа в нём будет жить надежда, что ручка вернётся.
— Что ручка? — вопросительно уставился Пашка на раскрытую Димкину ладонь. Болит?
— Нет! — удивился Димка. Ему казалось, что весь мир давно уже в курсе случившейся с ним беды.
— А чего стонешь?
— Забрали, — вздохнул Димка. — Красивую такую. Алую.
— А, — догадался Пашка, — писалку отобрали.
— Отобрали, — согласился Димка.
— Кто? — наливаясь гневом за обиженного малыша, возмутился Пашка.
— Да Венька, — махнул рукой Димка, как бы прощаясь со своей ручкой, но на деле продолжая надеяться.
Венька? Венька? Пашка погрузился в воспоминания.
— Пожалуй, знаю я одного козла, которого тоже Венькой зовут, — произнёс он.
— А где он живёт?! — обрадовался Димка.
— Адрес-то мне откедова знать.
Димка снова погрустнел. Звёздочка надежды обернулась чёрной дырой отчаяния.
— Он ещё с Колькой дружит, — поделился он своими соображениями. — С Колькой из того подъезда.
— Так чего ты у Кольки не спросишь?
— Да, он большой. Больно надо ему со мной возиться.
— Будет возиться, — мстительно заулыбался Пашка. — Теперь будет.
За Колькой образовался должок, и Кольке придётся его отдавать, побегав за Димкиной ручкой. Проще конечно завтра припереть Веню к стенке и вытребовать пропажу, но Пашке хотелось немедленных действий. На его счастье чудеса продолжались. Из за угла, нелепо размахивая руками, выбрался Венька своей собственной персоной. Увидев Пашку, он притормозил. На Димку он не обратил никакого внимания.
— Этот? — процедил Пашка сквозь зубы.
— Да, — чуть слышно согласился Димка.
— Сюда иди, — распорядился Пашка.
Венины ноги замедлили ход и начали спотыкаться.
— Ну, что встал? Ковыляй сюда.
В любое другое время Веня фыркнул бы, да прошёл мимо, но малыш на скамейке вызывал у Вени какие-то смутные воспоминания. И Веня остановился перед Пашкой.
— Ручку у него забирал? — сурово спросил Пашка.
— А, ручку! — радостно вспомнил Веня. — Сейчас верну.
— Вот-вот, — удовлетворённо произнёс Пашка. — Сейчас верни.
— Нету, — Веня хлопнул по карману и удивился. — А, — вспомнил он, — я ж её дома оставил.
— Так чего стоишь, — распорядился Пашка, — неси давай.
Веню как ветром сдуло. Казалось, секунд через пять он прибежит и протянет Димке уже почти что утраченную ручку. Но прошла минута, за ней ещё одна, а Веня так и не возвращался. Время тянулось невыносимо медленно для Димки. Через пять минут он не выдержал и понимающе прошептал:
— Он не вернёт.
— Я ему не верну, — грозно заметил Пашка, и по его тону сразу обретали реальные контуры те неприятности, которым предстояло свалиться на Венины плечи в случае невозвращения.
— Правда? — восхитился Димка.
— Правда, — снисходительно подтвердил Пашка, наполняясь положительными эмоциями. Впервые в жизни на него смотрели с надеждой. Впервые в жизни Пашка находился в роли хорошего, а Венька в роли плохого. И Пашке такое положение дел нравилось. Палочками он мог тут же сотворить для маленького Димки хоть дюжину алых ручек, но тогда подвига не получалось. А Пашке хотелось подвига. Хоть самого ерундовского, но настоящего.
Во двор вынесся Венька и протянул Димке ручку. Его. Алую. Совершенно целёхонькую.
— Извини, Димка, — сказал он. — Совсем память отшибло. Забыл.
Но Димка не смотрел на Веньку. Он даже не смотрел на вновь обретённую ручку. Его восхищённый взор уставился на Пашку, словно перед Димкой сидел самый настоящий волшебник. Пашка улыбался. Ведь никогда с ним не происходило такое. Вроде как пустячок, но приятно.
Колька издалека увидел компанию у лавочки и напугался. Ему показалось, что Пашка начал устраивать разборки с Веней из-за Коли. Но постойте, ведь Пашка здорово выручил его сегодня. Значит, он как бы уже не враг. Или он не враг для Коли, а для Вени, треснувшего его по руке, Пашка оставался врагом. Но почему-то Коля уже не боялся Пашку, да и не только Пашку. По этой причине он не стал огородами проскальзывать к подъезду, а смело подошёл к скамейке.
Увидев знакомое лицо, счастливый Димка заулыбался ещё шире. Коля тоже несмело улыбнулся навстречу. Пашка продолжал сидеть в эйфории. Грустным оставался только Веня. За всеми делами он совершенно позабыл про алые звёзды на новеньких самолётах. Ведь не выманишь теперь у Димки эту алую ручку, ни за что не выманишь. Придётся теперь летать Вениной эскадрилье, как нерусской, с белыми звёздами.
Димка заметил Венину печаль.
— На, — сказал он и без сожаления, как значок с «Ну, погоди!», протянул Вене ладошку, на которой блестело последнее Димкино приобретение.
У Коли вытянулась шея. Вытянулась до предела. На Димкиной ладошке переливалась таинственными отблесками Золотая Капля.
Глава 37,
которая завершается совершенно невероятным событием
Пашка смотрел на гнома. И Пашка видел гнома. Сначала он тихо присвистнул, а потом нагнулся и начал всматриваться. Лена поморщилась. Она вообще не хотела впускать Пашку в квартиру, но умоляющие глаза Коли сделали невозможное. Лена посторонилась и четыре представителя мужского пола в квартиру всё-таки протопали.
Гному тоже не понравилось такое пристальное внимание и он сразу перешёл к делу.
— Принёс? — строго спросил он.
— Нет, — удивился Пашка. — А чего я должен принести?
— Ман-да-ри-ны, — гном разделил великое слово по слогам. — Стоишь, на меня смотришь. А за погляд, между прочим, платить требуется.
— Я ж не знал, — засмущался Пашка.
Коля искоса поглядывал на Пашку и удивлялся. Смущенный Пашка предстал перед Колей впервые. Даже во время разносов на классном часе Пашка всегда сидел вызывающе. Да Коля и не стремился встречаться с Пашкой взглядом. Нарываться на тычок или обидное оскорбление до ужаса не хотелось. Странные дела, Колька и теперь побаивался смотреть на Пашку. Вроде и бояться больше нечего, а привычка осталась. Привычка или очередной мираж. Зря хозяин так свято верил в то, что Коля не выстраивает миражи. Может они у Коли маленькие, но всё же есть.
Гном, тем временем, по-хозяйски расхаживал на поверхности журнального столика.
— А зачем он тогда нам? — вопросил он в пространство, воздев руки к потолку.
Потолок не отвечал и гном обратился к Коле, который продолжал за него, гнома, отвечать.
— Зачем он нам, Коленька?
— Его не смог увести сам хозяин, — уважительно отозвался Коля. — Возможно он и укажет тебе путь.
— Этот? — скривился гном. — Этот укажет. Даже мандаринов принести не догадался. Тот ещё будет путь.
— Да я ж не знал, — растерянность у Пашки сменялась искренним негодованием.
— Проехали, — милостиво согласился гном, учитывая меняющуюся на глазах обстановку. — Давай, показывай путь.
— Какой ещё путь? — спросил Пашка, насупившись. Он любил понимать дела, творящиеся вокруг.
— Он не знает пути, — тихо отозвалась Лена.
— Почему? — удивился Коля. — Его не смог увести хозяин, понимаешь? Значит, Пашка умеет что-то такое, что неподвластно хозяину.
— Пашка не верит в сказки, — мрачно пояснила Лена. — Мы все, и я, и ты, и Веня, и даже вот этот малыш ну хоть немножечко верим в сказки. А Пашка не верит. Невозможно увести человека по дороге, в которую он не верит.
— В смысле, не знает, чем она кончится? — спросил Веня.
— Нет, в смысле, что он её вовсе не видит, потому что не верит. Вот ты, Веня поверил бы мне, если бы я сказала, что с твоего балкона отходит трап к реактивному самолёту? Твоему собственному самолёту.
— Может и поверил бы.
— А ступил бы с балкона в пустоту, если бы я сказала, что там и начинается первая ступенька.
— Ну я бы сначала её нащупал.
— Нет, если бы она появлялась только тогда, когда ты на неё встаёшь?
— Ну… я не знаю.
— Не встал бы, — ответил за Веню Пашка.
— Не встал бы, — согласилась Лена. — Вот из-за этого хозяин и не может увести Пашку. Он никогда не поверит в эту первую ступеньку. Он верит и видит только то, что есть перед глазами. Так?
— Ну так, — кивнул Пашка.
— Про хозяина после, — перебил Коля. — Почему ты решила, что Пашка не знает гномьего пути?
