Микеланджело и Леонардо переглянулись, не совсем понимая, о какой именно цели говорил человек, который среди других имел вес и положение, раз позволял себе резкие высказывания в адрес собеседников и абсолютно пренебрегал их мнением.
- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Леонардо у Микеланджело, заметив, какое сосредоточенное у него лицо.
- Пытаюсь понять, - ответил тот. - Но пока ничего не выходит... Если бы знать, с кем в последнее время тесно общался Брюс Вейн, то тогда... Одно только можно сказать с полной уверенностью: у нашего Бэтмэна появился враг...
В следующую минуту черепашкам стала известна еще кое-какая информация.
- За девчонкой нужно следить и днем, и ночью, если не хотим себе лишних неприятностей, а она, сама того не понимая, не навредит своими действиями нам, а поможет, - говорил все тот же уверенный голос.
- О ком рассуждает этот человек? - напрягся Микеланджело.
Тем временем мужчины на набережной засуетились у двух черных машин. В кустарник был брошен окурок, на который тут же глянул Леонардо, заметив при этом:
- Похоже, они отъезжают.
- А что, если нам выскочить и глянуть на них? - совершенно неожиданно предложил Микеланджело, а затем, не дожидаясь реакции своего друга, выпрыгнул из лодки и полез через кустарник.
- Постой! Я с тобой! - бросил ему вслед Леонардо.
У одной из машин стоял мужчина с тростью в руке. Он собирался сесть в салон, а потому оказался спиной к черепашкам.
- Это главный! - указал на него Микеланджело. - А те, двое других - его прислужники, они садятся в другую машину.
- Жаль, что невозможно из-за тонированных стекол рассмотреть их лица, - произнес Леонардо.
- Зато мы увидели кое-что другое, тоже очень существенную деталь.
- Что именно?
- Трость, а, как известно, она есть не у каждого.
Черепашки взглядом проводили отъезжающие от набережной машины, которые направились в административную часть города, а затем поспешили домой, - поделиться новостями со своими друзьями.
- Вот это да! Ну и ну! - всю дорогу удивлялся Микеланджело. - Брюс Вейн никогда никому ничего плохого не сделал, а вот видишь, Леонардо, тем не менее, врага себе нажил.
- Ничего удивительного, - высказался тот. - Ведь ты сказал, что круг его знакомых нам неизвестен, а потому о многом мы можем не знать.
- Да что ты говоришь! - встрепенулся Микеланджело, словно ему нанесли личное оскорбление. - Я ни на минуту не сомневаюсь в порядочности Брюса Вейна.
- А в порядочности всех тех, с кем он имеет дела разного рода? - столь язвительно поинтересовался Леонардо, что Микеланджело сразу и не нашелся, что сказать.
- К сожалению, в этом я с тобой согласен, - произнес он уже у самого дома. - Интересно, вернулись ли Донателло и Рафаэль после встречи с Эйприл?
Для черепашек было полной неожиданностью прийти в пустой дом и не найти в нем тех, кто, как им казалось, должен был их дожидаться.
- И где они теперь? - переходя из комнаты в комнату, бурчал Микеланджело, а все потому, что, если ему что-либо становилось известно, он непременно должен был поделиться этим со своими друзьями, дабы не лопнуть от мыслей, переполнявших его в такие минуты.
Леонардо был более сдержан, а потому включил телевизор и, устроившись в кресле поудобнее, стал смотреть на экран.
Но у него перед глазами маячил Микеланджело, по-прежнему бурча себе под нос все те же фразы, и вскоре Леонардо не выдержал:
- Достал ты меня за сегодняшний день! Нет, чтобы сесть спокойно, да подождать Донателло и Рафаэля, так ты носишься по дому, точно подстреленный! Сам не умеешь себя в руках держать и других из равновесия выводишь!
Не успел Леонардо закончить обвинительную речь, как в дверях показались Донателло и Рафаэль.
- Что у вас происходит? - спросил Донателло с серьезным видом, обращаясь к Леонардо.
- То же, что и всегда, — пожал плечами тот, - разве ты не знаешь Микеланджело?!
- А при чем тут Микеланджело? - сразу подхватил тот. - Как что, так и давай на меня поливать!..
- Ну-ну, - прервал его Донателло, - не строй из себя невинную жертву, все равно в это никто не поверит.
Микеланджело не стал ввязываться в спор, так велико было у него желание услышать от Донателло и Рафаэля о том, что им рассказала Эйприл при встрече, а также самому не терпелось поведать о многом, связанном с Брюсом Вейном.
Спустя несколько минут черепашки мирно беседовали.
- Эйприл в растерянности, - говорил Донателло. - Проблем много и на телевидении, и вообще...
- Какие?.. Говори! - наседал на него Микеланджело.
- Ей поручили собрать материал об одной фирме. И лишь только она стала заниматься этим, как оказалось, что владелец ее связан с преступным миром... Ей даже угрожали...
- Но она молодец, хорошо держится, - заметил Рафаэль. - Сама хочет во всем разобраться...
- Не женское это дело: влезать в мужские разборки, - сказал Микеланджело. - Вы, надеюсь, ей об этом сказали?
- Да-а, - помялся Рафаэль, - но...
- Я больше, чем уверен, что вы с ней соглашались, забывая, что, кроме стремления разобраться во всем и вывести всех на чистую воду, должна быть сила, которую противник должен постоянно чувствовать за ее плечами, - не унимался Микеланджело. - Сделать сенсационный репортаж она не успеет, потому что с ней расправятся еще до того, как передача выйдет в эфир.
Черепашки молчали. На сей раз они понимали, что Микеланджело говорил разумно, а потому позволили ему высказаться.
- Где, к примеру, Эйприл сейчас? - продолжал он.
- Отправилась на телевидение, монтировать материал для вечерней передачи, - ответил Донателло.
- И вы спокойно отпустили ее одну? - недоумевал Микеланджело. - А вдруг там ее уже поджидали те, кого она хотела разоблачить? Вы об этом подумали?
Голос Микеланджело стал требователен и суров. Он понимал, что все они ответственны за Эйприл, ведь они были ее друзьями! Ему хотелось показать черепашкам их ошибки, и те их действительно увидели и теперь исподлобья поглядывали на своего товарища.
- Что ты предлагаешь? - наконец, не выдержал Рафаэль.
- Мы должны вместе решить этот вопрос, так как есть обстоятельства, которые мы обязаны принять во внимание, - сказал Микеланджело.
Тут же Донателло и Леонардо вопросительно взглянули на него, а Рафаэль даже выкрикнул:
- Какие?
Леонардо, хотя и знал, что именно хотел рассказать Микеланджело, решил не вмешиваться и предоставить тому полную свободу: по его глазам было заметно, что он сделал определенные выводы.
- Мы с Леонардо узнали потрясающую новость - какая-то мафиозная бригада имеет зуб на Брюса Вейна.
- На Брюса Вейна? - в один голос переспросили Донателло и Рафаэль.
- Именно, - кивнул Микеланджело, - на него. На набережной мы случайно подслушали разговор, из которого это явно следовало... Также упоминалось, что в их деле им поможет, сама того не подозревая, какая-то девушка. К сожалению, они не назвали ее имени... А что, если речь шла об Эйприл? За ней будет слежка... Мы должны будем проверить...
- Но не исключено, что имелась в виду не Эйприл, а еще кто-то, - вставил Леонардо.
- Все равно надо проверить, чтобы убедиться в этом, - не сдавался Микеланджело.
Как никогда, он был уверен в правильности того, что делал, а потому никто ему не возражал.
- Я готов и днем, и ночью находиться рядом с Эйприл, - произнес решительно Рафаэль.
Леонардо улыбнулся и, как бы невзначай, заметил:
- Вот только насчет ночи ты переборщил, по-моему.
После чего Рафаэль, глянув в его сторону со слегка обиженным видом, бросил в ответ реплику:
- Да это же я так, образно говоря!
- Ну-ну, - хихикнул Леонардо.
- Кончайте глупостями заниматься! - остановил их Микеланджело. - Серьезные вещи так не решаются... А ты, Рафаэль, - он обратился к товарищу, - сделал весьма разумное предложение. Эйприл, как никогда, нуждается в нашей защите, а потому ее следует постоянно сопровождать одному из нас. На этот счет имеются возражения?
Черепашки молча покачали головами.
- Раз надо, так надо, - поддержал Донателло. - Так что, Рафаэль, ты можешь бежать прямо на телевидение, а оттуда будешь держать нас в курсе событий.
- Но Эйприл не хотела, - попытался оправдаться Рафаэль, предчувствуя, что с девушкой ему теперь предстоит объясняться...
- Ее желания с этого момента должны нас меньше всего касаться, — сухо ответил ему Микеланджело. - По-моему, если не ошибаюсь, у вас с Эйприл всегда были доверительные отношения, даже некоторая симпатия, так что постарайся ее убедить, что наше присутствие связано не столько с любопытством, сколько необходимо в целях ее же безопасности.
