Когда пошла вторая неделя обучения, Ливия вручила Зигрид ее первую книгу по гражданскому инструктажу — увесистый том с плотными страницами, усеянными жутковатыми иллюстрациями.
— Каждая «квартира» — это как будто маленькая страна, — мямлила Ливия, — но поскольку обитатели этих стран всю жизнь проводят в четырех стенах, у них нет возможности объявить войну соседям или позариться на территорию, принадлежащую другому клану. Непроницаемость — главное условие мира, а запрет на перемещения — его основная гарантия… Все эти «квартиры» образуют «дом», но этот дом погружен глубоко в землю под пустыней и защищен от угрозы заражения.
Услышав эти слова, Зигрид наконец поняла, что доступ к лифтам и их использование находятся под строжайшим запретом. Основной закон куба сводился к двум понятиям: «изолированность» и «неподвижность».
— Но почему? — упрямо продолжала она приставать с вопросами к Ливии.
— Потому что город-куб — это убежище, — отвечала та. — Ты понимаешь значение этого слова? Герметично закрытое убежище, без всякого сообщения с внешним миром, что-то вроде прочной яичной скорлупы, которая защищает нас от всего, что находится снаружи. Давным-давно на этой земле произошли ужасные вещи. Люди воевали друг с другом, используя бактериологическое оружие, и выпустили в атмосферу опаснейших микробов, которые уничтожили все живое. На мир обрушились страшные болезни — жестокие лихорадки, не поддающиеся излечению никакими способами. Тогда-то и было построено это исполинское убежище — город-куб. Не будь его, мы бы все уже давно умерли. Город-куб — это щит, защищающий нас от смерти. Это непроницаемый сейф, укрывающий все живое от вирусов.
«Так вот откуда, — подумала Зигрид, — у Ливии эта навязчивая страсть к постоянному мытью и панический страх перед чиханием, а также строгий запрет на объятия и поцелуи!»
— Разумеется, все это произошло почти два столетия назад, — заметила Ливия, — но зло никуда не исчезло; вот почему отсюда не следует выходить. Город — это своего рода больница.
— Но мы ведь не больны! — возразила Зигрид.
— Мы — нет, — процедила сквозь зубы Ливия, — но что мы знаем о наших соседях? Кто может утверждать, что те, кто живет этажом выше или ниже, не заражены чихательной лихорадкой? Теперь ты понимаешь, насколько правы те, кто запретил нам путешествовать, ездить на лифтах и посещать другие этажи?
— А для чего же тогда нужны эти лифты?
— Для перевозки врачей. Только они имеют право пользоваться ими для инспекции отдельных блоков. Их называют «вольными путешественниками».
— А ты их уже видела? — поинтересовалась девушка.
— Нет, — затрясла головой наставница, вздрогнув от ужаса, — и впредь не хотела бы! Это плохой знак, если видишь, как медицинская бригада высаживается в твоем блоке. Да и что им у нас делать? Все жители нашего блока здоровы, и стены надежно защищают нас от внешних болезней. Мы в полной безопасности.
Но возникало ощущение, что она и сама не вполне верит собственным словам.
Зигрид тут же пожалела, что у нее нет никакого медицинского образования. Если бы она была медсестрой, она тоже могла бы путешествовать по разным «квартирам», не нарушая правил.
— Никакие меры предосторожности нельзя считать излишними, когда речь идет о безопасности! — отчеканила Ливия. — Стены защищают нас также и от нападений другого рода. Не все блоки, знаете ли, населены цивилизованными людьми! Здесь обитают и варварские племена, которые пришлось изолировать на определенных этажах…
И она поведала ей историю о деревянной тюрьме.
— В первые времена существования куба, — рассказывала она шепотом, — кое-кто решил опротестовать власть Директории, которая размещается высоко-высоко над нами, в резиденции правительства. Это были алчные, жестокие люди, которые только и делали, что устраивали заговоры, точили ножи, начищали ружья и готовили государственный переворот. Их пришлось навсегда запереть в помещении, где не было ничего металлического. В этой огромной камере нет ни грамма железа и все-все сделано исключительно из дерева! Им больше не из чего ковать оружие! С тех пор они живут как затворники в своем мире из досок, словно злобные звери, которым обрезали когти. Как думаешь, что случилось бы, если бы такие зловредные существа сумели захватить власть над лифтами? К счастью, специальные вживленные чипы запрещают им проникать в лифтовые кабины. Тем самым они защищают и их самих, и нас заодно. У тебя тоже будет такой же имплантат, как только ты завершишь свое обучение.
Сказав это, она задрала блузку, чтобы показать маленький хромированный шарик, вшитый ей в поясницу. Это была та самая металлическая бусина, которую Зигрид приняла за украшение.
Заметив выражение лица девушки, Ливия торопливо прошептала:
— Не хмурься, вот увидишь, это совсем не больно!
— А правители куба — все сплошь врачи? — спросила Зигрид.
— Да, все до единого. Они заботятся о нас, о целостности куба, о броне, которая защищает нас от внешней среды.
— Проверяют, нет ли в ней дырок?
— Совершенно верно. Ни дырок, ни трещин. Только гладкая, прочная оболочка, без окон и дверей. Яйцо из чистого металла, которое не может разбиться. Никогда.
Три недели спустя они впервые услышали от Ливии о «термитах».
— Эта история внушает страх, — предупредила она, — но вы не должны ничего бояться. Вот как все произошло. Однажды люди услышали какой-то шум внутри стен. Поначалу никто не придал этому особого значения, но потом от стен стал исходить хруст и скрежет, как будто кто-то грыз каменную кладку. Звуки то приближались, то удалялись. Иногда они раздавались прямо над головой, а иногда — из стен или пола. Ночью звук был слышен особенно отчетливо, и эта невидимая угроза, конечно, возбуждала фантазию.
— Это были кроты! — крикнул маленький мальчик, сидевший позади Зигрид.
— Это копали шахтеры! — пискнула какая-то девочка.
— Нет, это прокладывали метро! — вмешался в разговор еще один малыш.
Никто из них никогда в жизни не видел ни кротов, ни шахтеров, ни тем более метро, но все они имели о них некоторое представление благодаря картинкам в ветхих энциклопедиях, которые до сих пор можно было полистать в библиотеках, или историческим фильмам, которые крутили по кабельному телевидению. Нетерпеливые выкрики малышей явно показывали, что они испуганы.
— Нет, совсем не то, — покачала головой Ливия, и ее нарочитая улыбка стала еще более искусственной, чем обычно. — Дайте мне дорассказать.
«Это просто бетон усаживается! — твердили самые стойкие. — В этом нет ничего необычного, разве вам не приходилось слышать, как потрескивает шкаф?»
Но истина оказалась гораздо, гораздо страшнее. Неведомый вид насекомых бродит по городу, прокладывая ходы в толстом бетоне, как термиты — в деревянной мебели! Никто не знает, откуда они взялись и кто они такие. Очевидцы описывают их как огромных животных, покрытых панцирем из хитина[3] и с мощными челюстями, которые способны разрушать самые прочные материалы. Если они выходят из своих нор, их почти невозможно загнать обратно: у них огромные острые клешни, которыми они легко перекусывают стальную балку, а их лапы выделяют сильнейшую кислоту, которая оставляет на бетоне черные обугленные следы.
Дети в классе сидели, боясь пошевелиться, и с испугом таращились на Ливию, ожидая конца истории, которая нравилась им все меньше и меньше.
Звонок прозвенел как раз вовремя. Когда малыши, толкаясь, устремились во двор, Зигрид подошла к Ливии, чтобы получить более подробные разъяснения по поводу этих гигантских насекомых, обитающих внутри стен.
Наставница выглядела смущенной.
— А что ты хочешь от меня услышать? — сказала она раздраженно. — Это необъяснимое явление, связанное с генетической мутацией! Возможно, эти термиты подверглись радиоактивному излучению, что и привело к их неумеренному росту!
— То есть ты хочешь сказать, что это правда? — настойчиво спросила Зигрид. — Это не просто страшная легенда?
— Конечно, нет, — задохнулась Ливия. — И это очень опасно. Тебе-то я могу в этом признаться. Если эти твари и дальше будут рыть свои ходы в бетоне, нашим крепким стенам конец! Микробы начнут распространяться повсюду, и нас ожидает катастрофа!
Она была готова вот-вот разрыдаться.
В довершение всего через три дня стало известно, что пресловутые гигантские насекомые насквозь прогрызли стены нескольких жилых блоков; варвары, заключенные в деревянной тюрьме, воспользовались этим, чтобы просочиться в образовавшиеся дыры и стащить все подвернувшиеся им под руку металлические предметы. С этого дня их стали называть не иначе как «похитители железа».
Проходили недели. По окончании обучения Зигрид прошла несколько тестов на профпригодность. Ливию она больше не видела.
