Гарри дочитал статью и взглянул на Рона. Тот раскрыл рот и вытаращил глаза.
— Откуда она узнала? Гарри повернулся к Малфою.
— Откуда ты взял, что Хагрида «терпеть не могут»? А о Крэббе какая чушь написана? — Гарри указал на Крэбба. — Когда это его червь кусал? У червей и зубов-то нет!
Крэбб, довольный собой, хохотнул.
— Надеюсь, теперь-то этого идиота выгонят. — Малфой злобно сверкнул глазами. — Надо же, полувеликан! А я-то думал, он в детстве бутылку «Костероста» случайно выпил… Вот папочки с мамочками засуетятся: а ну как это чудовище съест их деток… ха-ха-ха…
— Ты… ты…
— Вы где, на уроке? — прикрикнула профессор Граббли-Дёрг.
Девочки окружили единорога и ласково гладили его по бокам и шее. Гарри невидящими глазами глядел на увенчанную рогом голову. Он весь дрожал от гнева, и газетный лист прыгал у него в руках. Профессор громко перечисляла волшебные свойства единорогов, чтобы её слова долетали и до мальчиков.
— Хорошо бы она у нас осталась! — воскликнула Парвати Патил после урока по дороге в замок. — Вот это, я понимаю, уход за волшебными животными. Единороги — не то что всякие там чудища…
— А как же Хагрид? — Гарри сердито поглядел на Парвати, шагая по каменной лестнице.
— А что? Будет лесничим, как и был, — пожала она плечами.
После бала Парвати не упускала случая насолить Гарри. Пожалуй, надо было обращать на неё побольше внимания, хотя она и так не скучала, подумал Гарри. Вон, всем болтает, что у неё в следующий выходной свидание в Хогсмиде с тем мальчиком из Шармбатона.
— Очень хороший урок, — сказала Гермиона в Большом зале. — Граббли-Дёрг столько всего рассказала! Я, оказывается, и половины не знаю о единорогах…
— На, почитай! — Гарри сунул ей под нос статью из «Пророка».
Гермиона пробежала листок глазами, разинула рот совсем как Рон и задала тот же самый вопрос:
— Откуда Скитер всё это узнала? Неужели сам Хагрид ей сказал?
— Конечно, нет! — Гарри подошёл к гриффиндорскому столу и сел с размаху на стул. — Он и нам-то этого не говорил. Думаю, она здорово разозлилась на Хагрида, что он не стал на меня наговаривать. Где-то сама всё это разнюхала и отомстила ему.
— Может, она подслушала его разговор на балу с мадам Максим? — предположила Гермиона.
— В парке её не было, — ответил Рон. — Её на территорию школы не пускают. Хагрид говорит, Дамблдор запретил…
— А может, у неё плащ-невидимка? — предположил Гарри, достал из горшочка кусок курицы, в сердцах плюхнул себе на тарелку, так что брызги полетели во все стороны. — Спряталась в кустах и подслушала, не постеснялась.
— Как вы с Роном? — заметила Гермиона.
— По-твоему, мы нарочно? — обиделся Рон. — Что нам ещё было делать? Кто виноват, что простаку-Хагриду приспичило рассказывать о матери-великанше в таком месте, где его мог кто угодно услышать?
— Надо пойти к нему, — решил Гарри. — Сегодня вечером, после урока предсказаний. Попросим его снова вести уроки. Ты разве не хочешь, чтобы он вернулся? — Гарри исподлобья взглянул на Гермиону.
— Я… мне, конечно, понравился урок Граббли-Дёрг, таких у нас ещё не было… Но я, конечно, хочу, чтобы Хагрид вернулся, — поспешила добавить Гермиона, поймав разъярённый взгляд Гарри.
После ужина вышли из замка и побрели по глубокому снегу к хижине Хагрида. На стук внутри глухо залаял Клык.
— Хагрид, это мы, — крикнул Гарри и снова заколотил в дверь. — Открой.
Хагрид молчал. Клык заскулил, зацарапал дверь, но дверь не отворилась. Они пробарабанили в дверь ещё с полчаса, а Рон даже сбегал постучал в окно, но Хагрид так и не вышел. Друзья махнули рукой и пошли обратно в замок.
— Нас-то он почему не пускает? — размышляла Гермиона. — Нам всё равно, человек он или полувеликан!
Похоже, Хагрид думал, что не всё равно. Он не показывался всю неделю: за завтраком, обедом и ужином его место за учительским столом пустовало, в лесу и окрестностях замка он не появлялся, а уроки ухода за волшебными существами по-прежнему вела профессор Граббли-Дёрг. Малфой открыто злорадствовал.
— Что, Поттер, скучаешь по приятелю-полукровке? Каков человек-слон, а? — шептал он Гарри на ухо, когда рядом был учитель, — боялся получить оплеуху.
В середине января объявили прогулку в Хогсмид. Гермиона очень удивилась, узнав, что Гарри тоже собрался идти.
— Я думала, ты останешься. В гостиной тихо, пора тебе подумать о загадке яйца.
— Я уже почти её разгадал, — соврал Гарри. — Есть неплохая идея.
— Правда? — поразилась Гермиона. — Вот молодец!
Гарри кольнула совесть, но он отмахнулся. На разгадку яйца есть больше месяца… А Хогсмид… Может, там будет Хагрид, и, может, они упросят его вернуться.
В субботу все вместе вышли из замка и пошли к воротам. Холод пробирал до костей. Дурмстрангский корабль стоял у берега на своём месте. На палубе появился Виктор Крам в одних плавках. При всей своей худобе он наверняка отличался отменным здоровьем: уверенно вспрыгнул на борт и, вытянув вверх руки, нырнул в озеро.
— Сдвинулся! — воскликнул Гарри. Голова Крама вынырнула посредине озера. — Холодина такая, январь на дворе!
— Откуда он приехал, там ещё холоднее, — сказала Гермиона. — Наша вода ему, наверное, кажется тёплой.
— Но в озере живёт гигантский кальмар! — Беспокойства в голосе Рона не было, скорее надежда.
— Что с того, что он из Дурмстранга? — нахмурилась Гермиона. — Он очень хороший. Он мне сам сказал, у нас ему больше нравится.
Рон в ответ промолчал. После бала он ещё ни разу не заговаривал о Викторе Краме, а на второй день каникул Гарри нашёл у него под кроватью крохотную ручку, оторванную, судя по цвету одежды, от фигурки ловца сборной Болгарии.
В Хогсмиде было слякотно, особенно развезло Главную улицу. Гарри выглядывал Хагрида, но ни на улице, ни в лавках его не было, и Гарри предложил заглянуть в «Три метлы».
В пабе было, как всегда, людно. Гарри окинул взглядом столики — Хагрида не оказалось и здесь. Гарри сразу сник и поплёлся вслед за Роном и Гермионой взять по кружке сливочного пива. Конечно, лучше было остаться в замке и послушать лишний раз вой из яйца.
— Поглядите туда. Интересно, бывает он когда-нибудь на работе? — шепнула Гермиона и указала на зеркало за стойкой бара.
В нём отражался Людо Бэгмен. Он сидел в дальнем тёмном углу с группой гоблинов и что-то быстро им говорил. Гоблины угрожающе глядели на него исподлобья, скрестив на груди руки.
«Что это Бэгмен здесь делает в выходной день?» — подумал Гарри. До третьего тура ещё далеко, судить пока нечего. Гарри снова взглянул в зеркало на Бэгмена. Начальник Департамента магических игр и спорта был чем-то явно обеспокоен, совсем как той ночью в лесу, когда в небе появилась Чёрная Метка. Бэгмен посмотрел в сторону бара, заметил Гарри и поднялся из-за стола.
— Сейчас вернусь, — беззвучно пошевелил он губами в зеркале и, надев на себя неизменную мальчишескую улыбку, поспешил к Гарри. — Как дела, Гарри? Рассчитывал тебя здесь увидеть! Надеюсь, всё в порядке?
— Да, спасибо, — ответил Гарри.
— Можно с тобой переброситься парой слов наедине? Вы не против? — спросил Бэгмен у Рона и Гермионы.
— Нет… — ответил Рон и пошёл искать себе с Гермионой столик.
Бэгмен взял Гарри под руку и увёл его к дальнему концу стойки, подальше от мадам Розмерты.
— Хочу тебя ещё раз поздравить с победой над хвосторогой. Молодчина!
— Спасибо, — поблагодарил Гарри.
Бэгмен, видно, хотел что-то ещё сказать, поздравить можно и при Роне с Гермионой. Но он почему-то медлил, посмотрел в зеркало на гоблинов, те, не отрываясь, глядели на него и на Гарри раскосыми чёрными глазами.
— Беда с ними, — тихо сказал Бэгмен Гарри, заметив, что и Гарри глядит на гоблинов. — Толком по-нашему не говорят, прямо как болгары на Чемпионате мира. Но те хоть жестами могут изъясняться, так что другой человек поймёт. А эти тараторят на своём языке, гобблдигуке, а я из их языка знаю только одно слово: «бладвак», что значит «кирка». У меня, разумеется, это слово с языка не сорвётся, а то, чего доброго, подумают, что я угрожаю. — Бэгмен закончил тираду смешком.
— Что им от вас нужно? — спросил Гарри. Гоблины следили за каждым движением Бэгмена.
— Как бы тебе объяснить… — Бэгмен вдруг заёрзал на стуле. — Они ищут Барти Крауча.
— А он им зачем? Здесь его нет, он в Лондоне, в Министерстве.
— В общем-то я… не знаю, где он сейчас. Он, видишь ли… на работу не ходит. Уже недели две. Его помощник Перси Уизли говорит, наверное, он заболел. Приказы присылает с совами. Только, чур, никому ни слова, ладно? А тут ещё эта репортёрша, Рита Скитер, везде крутится, всюду свой нос суёт. Пронюхай она о болезни Барти, глазом не успеешь моргнуть, настрочит новую гадость. Будет всех убеждать, что он пропал, как недавно Берта Джоркинс.
— А Берта Джоркинс нашлась?
— Нет ещё. — На лице Бэгмена снова появилось беспокойство. — Я послал на розыски. («Давно пора», — подумал Гарри.) Куда она запропастилась? До Албании-то доехала, это я точно знаю: там она виделась с двоюродным братом. Потом поехала на юг к тётке, и на пути как в воду канула… Что с ней стряслось — ума не приложу. Сбежала? На неё вроде не похоже. Хотя, кто её знает? Да что это мы с тобой о гоблинах да о Берте Джоркинс? Лучше расскажи о себе. — Бэгмен понизил голос. — Как с загадкой яйца?
