Пашка попробовал. Под кожей катался маленький, как зернышко черного перца, шарик.
— Теперь нажми на него. Сильнее. Вот так!
По институту прокатился тревожный звон.
— Это ты звонишь. Так что попрошу тебя, отважный воин, зря не нажимать, не пугать людей.
— Не буду, — пообещал Пашка.
— Иди посмотрись в зеркало и запомни, что теперь ты не скоро себя снова увидишь — только если будешь глядеться в пруд. Две недели ты проведешь на свежем воздухе.
Пашка подошел к зеркалу.
Он не был готов увидеть такого отвратительного, грязного, лохматого дикареныша, и ему потребовалось, наверное, с полминуты, прежде чем он узнал самого себя.
— Да, изобразили вы меня… — пробормотал он недовольно.
— Я тебя понимаю, — согласился с ним Ричард. — Каждому хочется выглядеть героем или хотя бы молодцом. Но не всякому это дано. Так что придется потерпеть. Но как только станет совсем тяжко и захочется домой, к бабушке, сразу жми на кнопочку — появится добрый дядя и отведет тебя обратно.
Ричард опять дразнил, опять старался вывести Пашку из себя, опять испытывал, крепкие ли у него нервы.
Пашка все понял, мысленно усмехнулся и отвернулся от Ричарда.
Зажегся яркий свет, защелкали камеры.
— Потерпи еще пять минут, — сказал Ричард. — Сейчас проверят все системы и запечатлеют тебя перед отправкой в далекое путешествие.
— Я жду, — кивнул Пашка.
Через пять минут свет погас, стало полутемно.
Ричард протянул Пашке руку и сказал:
— Ну что ж, желаю тебе счастливого пути. Временная кабина в соседней комнате. Сейчас мы туда с тобой пойдем.
Пашка первым вошел в круглый зал, где на возвышении стояла небольшая, прозрачная, круглая кабина размером со старинную телефонную будку. Внутри, на столбике, размещался пульт с кнопками.
— Машина работает на автоматике, — сообщил Ричард. — Смело нажимай зеленую кнопку.
Пашка нажал на кнопку, под которой было написано: «Пуск».
Раздалось жужжание, все заволокло туманом, и вскоре зал исчез.
Пашка на секунду потерял сознание, но тут же пришел в себя и огляделся.
Теперь темнота была другой. Другим был и воздух. Пашка вспомнил: кабина спрятана в пещере, из которой трудно выбраться. Но ему объяснили, как найти нужный ход.
Пашка закрыл машину времени и пошел по туннелю.
Здесь, в первобытной древности, было раннее утро, и птицы пели точно так же, как и в двадцать первом веке, хотя Пашка никогда специально птицами не интересовался.
Он выбрался из пещеры и остановился. Ричард предупредил его, что лесная тишина обманчива. В лесу водятся не только птички, но и любители полакомиться человеческими детенышами. И хотя Пашка тогда отмахнулся, потому что чувство страха ему неведомо, он не мог не признать, что осторожность — обязательное качество любого охотника.
Надо было сделать ровно двести шагов, чтобы выйти на тропинку.
Пашка прошел шагов пятьдесят и вдруг почувствовал, что в лесу стало совсем тихо. Слишком тихо. Даже птицы замолчали.
Пашка остановился. Разумеется, он не испугался. Он только подумал, не возвратиться ли в пещеру к машине времени, а то придется сражаться с каким-нибудь чудовищем, вот и эксперимент сорвется. Ричард будет недоволен: тебя послали снимать кино, а ты победил какого-то там дракона!
Пашке не дали никакого настоящего оружия — сказали, что мальчишке нечего делать в древности с пистолетом или даже саблей, которых еще не придумали, а миниатюрного оружия, допустим бомбомета или лазерного генератора, который умещается под ногтем, в Институте времени не нашлось.
— Мы никому не даем оружия, — сказал Ричард, — чтобы не было соблазна. Если на стене висит ружье, оно обязательно когда-нибудь выстрелит. А одного выстрела достаточно, чтобы погубить множество людей и свести на нет все наши усилия.
Так что безоружный Пашка стоял посреди леса и прислушивался к шорохам, как заяц, который поднялся столбиком и шевелит ушами.
Пошли дальше, уговаривал себя Пашка. Осталось сто пятьдесят шагов. Там будет тропинка, она ведет прямо к пещере. По этой тропинке все время ходят люди из племени. Ты ляжешь и сделаешь вид, что спишь.
Спящих никто не боится. Тебя найдут и разбудят. Единственная трудность — придется потерпеть комаров, которых в лесу немало.
И вот теперь комары, увидев, что посреди леса стоит незнакомый мальчик и вертит головой, поняли, что к ним пришел завтрак. Да еще такой вкусненький, свеженький, нежненький! И они кинулись на Пашку, как свирепые гиены.
Конечно, они оказались куда злее, чем наши родные, цивилизованные насекомые.
Пашка стал отмахиваться от них и тут услышал, как что-то тяжело упало на землю. Потом ветви большого куста, который рос шагах в двадцати от Пашки, зашевелились и медленно-медленно начали раздвигаться.
Пашка понял, что это не случайно.
Он затаил дыхание. Он даже перестал чувствовать, как в него вонзаются комариные жала.
А в темной дыре, открывшейся в кустах, что-то сверкнуло!
Пашка понял, что оттуда на него глядят сверкающие глаза тигра, который уже изготовился к прыжку.
Тут уж некогда размышлять, боишься ты кого-нибудь или никого не боишься. Остается только одно — мчаться куда-нибудь со всех ног.
И Пашка помчался.
Он не мог вернуться в пещеру, где стояла машина времени, потому что путь назад был отрезан хищным чудовищем. И поэтому бежал вперед.
Он не обращал внимания на сучья и камни под ногами, на ветви, хлеставшие по лицу. Ему хотелось закричать: «Мама!» — но голос его не слушался. Ему уже казалось, что сзади трещат сучья — это преследователь настигает его…
Пашка не заметил, что уже давно бежит по тропинке.
Тропинка становилась все шире и вдруг, когда у Пашки уже не осталось никаких сил, когда легкие готовы были разорваться, он выскочил на открытую площадку над рекой и увидел вход в пещеру — ту самую, которую наблюдал на экране в Институте времени.
Перед входом в пещеру сидели дети и очищали какие-то корешки и клубни. Услышав треск кустов, они вскочили на ноги и тут обнаружили Пашку. Наверное, вид у Пашки был ужасен, потому что дети завопили в четыре голоса и кинулись в пещеру.
Навстречу им выскочила вождиха, совершенно голая — может, она еще спала, и ее разбудили вопли. За ней выбежали остальные взрослые. Они держали в руках палки и камни, готовясь защищать свой каменный дом от неведомого чудовища.
Увидев троглодитов, Пашка понял, что спасен.
Он кинулся к вождихе, которая сейчас вовсе не казалась ему такой уж страшной и жестокой, обхватил ее за талию и, задыхаясь, принялся объяснять, что там, вон там вон, оттуда вот мчится буйный пещерный тигр, поэтому он, Пашка, просит племя дать ему, Пашке, убежище и как можно скорее вернуть к маме.
Вождиха оказалась куда разумнее детей и самого Пашки. Она дала ему подзатыльник и толкнула в пещеру, объяснив при этом на своем первобытном языке, что детям на охоте делать нечего. А Пашка, хоть и не слышал в жизни первобытного языка, сразу все понял.
Он подчинился, но в глубь пещеры забегать не стал. Оставшись у входа вместе с ребятами, он принялся наблюдать, как мужчины племени во главе с вождихой, один за другим, осторожно пошли вперед по тропинке, чтобы встретить врага.
Пашке понравилось, что они такие смелые.
Когда стало тихо, а толпа у входа сильно поредела, первобытные дети хотели выйти на площадку, но старуха и девушка, которая пришла с охоты, не выпустили их.
Дети окружили Пашку. Они щупали его, касались рук и лица, удивляясь, должно быть, что он такой светлокожий и светловолосый по сравнению с ними. Наверное, они спрашивали его, откуда он появился, на что Пашка сказал парню его возраста:
— Моих родителей сожрал саблезубый тигр. Он хотел и со мной расправиться, но не удалось. Я оказался ему не по зубам.
Дети кивали, соглашаясь, хотя ничего, конечно, не понимали.
Тут послышался шум и голоса. Потом кто-то засмеялся.
«Ну и отлично, — решил Пашка, — они убили или прогнали зверя. А я выполнил первое задание Ричарда — проник в пещеру и, как настоящий шпион, внедрился в чужое племя».
Пашка настолько пришел в себя, что нажал на «косточку» — свою кинокамеру, чтобы заснять возвращение охотников, убивших саблезубого тигра. И подумал: как хорошо, что он прекрасно владел собой и почти не испугался при виде саблезубого тигра, а то нажал бы на точку за ухом, вызвал бы помощь и опозорился. Подумав так, Пашка вздохнул и сказал сам себе: «Ну зачем врать, Павел! Ведь ты просто от страха забыл про кнопку, а то бы наверняка вызвал подмогу». Только не от страха, поправил сам себя Пашка, а от неожиданности.
Кусты, затрещав, раздвинулись.
Первой шагала вождиха, которая, кстати, убегая на охоту, так и не оделась. Следом за ней двое мужчин волокли большое, размером с теленка, животное, покрытое зеленоватой длинной шерстью. Голова у этого непонятного животного была маленькая, а толстые короткие мохнатые лапы заканчивались длиннющими загнутыми когтями — по три когтя на каждой. Так это же гигантский ленивец!
