Старое дерево даже по-своему любило своих пленников, привыкало к их голосам и повадкам. Ему было жаль, когда они покидали его: одни умирали, других отвозили куда-то, но никогда никто не возвращался к баобабу, и оттого ему было немного грустно.
Он слышал, как неты говорили про девочку и зелёное чудище, которым не миновать темницы, и этой ночью думал про них: какие они и надолго ли к нему. Про чудище он ничего не мог придумать, а про девочку — мог. Он знал что девочка — это маленький человечек, которому ещё расти и расти. Значит, она может жить у него в дупле и старому баобабу будет не так скучно… Но растворилась дверь в кладовку, вошёл заспанный нет и сказал
— Приготовьтесь. Ты, девочка, поправь свой бант и улыбайся. И ты, похожее на дворняжку, постарайся выглядеть поприятнее. Король удостоит вас великой милости — он сам будет присутствовать при заточении в темницу.
— Ему не стыдно! — крикнула нету Оксана. Разве можно маленьких затачивать… затучивать…
— Засовывать в дупло! — подсказал Тишка.
— Да, засовывать! В тёмное дупло! Баобаба! — восклика Оксана, наступая на толстого нета. — И ещё присутствовать! И ещё король!
— Но это же большая честь для вас! — пробормотал нет и скрылся за дверью.
— Странно, — вздохнула Оксана. — Вот уж никогда не предполагала, что такое может быть на самом деле! Надо же додуматься — ни с того ни с сего — в темницу!
Оксана погладила дракончика и сказала:
— Ну, что ж, давай умываться, причёсываться. Меня мама учила. Что бы там ни случилось, нужно всего быть в порядке.
— Мне причёсывать нечего, — Тишка тряхнул зелеными колючками. — А умываться я люблю. — И он стал себя вылизывать длинным шершавым языком.
А в это время вдоль серебряной черты, разделяющей две страны, маршировали молчаливые неты.
Вдоль границы между странами данов и нетов, обозначенной серебряной чертой, собиралось войско. Гуськом шли неты. Один останавливался, потом другой — и так на одинаковом расстоянии вдоль всей серебряной черты стояли неты. Как будто кто-то расставил большие почтовые ящики.
Ими командовал Нет Колченогий. Прихрамывая, ходил он у самой черты, внимательно присматриваясь к зелёным кустам, росшим совсем рядом. Казалось, немножко — и он станет на четвереньки и будет принюхиваться к буйной растительности за чертой, хотя непонятно, зачем это ему.
С другой стороны шли ровными рядами даны. Впереди — Дан Крепыш. Так и шёл он в жёлтой рубашке, подпоясанной золотой лентой, шёл, улыбался, песенку насвистывал. И не потому, что войны не боялся, а потому, что жизнь любил — солнышко ясное, дождик благодатный, траву-мураву, цветочки-василёчки, птичек-невеличек и всё, что на белом свете радость приносит.
В сопровождении нескольких нетов к самой черте приблизился Нет Угрюмый. Подошёл и Дан Крепыш. Только серебряная черта разделяла их. Дан вежливо полнился. Нет подумал немного и тоже кивнул.
Нет Угрюмый начал первым.
— Вчера, — сказал он, не мигая красными недобрыми глазами,— к нам с вашей стороны пробрались лазутчики.
— Какие лазутчики? — усмехнулся дан. — Девочку и дракончика схватили ваши солдаты. Вы бы их лучше отпустили.
Славик стоял совсем рядом с Даном Крепышом, но ему строго-настрого запретили вмешиваться в переговоры. «Что-нибудь не так скажешь, и всё дело испортишь. Ты ведь очень нервничаешь», — объясняли ему даны.
Сейчас Славик стиснул зубы, чтобы молчать. Но это так трудно! Ему хотелось крикнуть: «Отдайте моих друзей сейчас же!» Но он молчал.
Ветер с забором расположились невдалеке. Вернее, расположился забор, а ветер то и дело отлетал то в одну, то в другую сторону, высматривая что-то, одному ему известное.
— Мы поймали ваших лазутчиков, — продолжал Нет Угрюмый. — А кто они — девочки или драконы, нас это не касается. Король Нетуш Первый приговорил их к пожизненному заключению в королевской темнице. Это почётная темница, в старом баобабе, предназначенная для важных государственных преступников. Большая честь для ваших лазутчиков.
— Пожизненное — это что? — спросил ветер у Славика, неожиданно усевшись к нему на плечо.
Славик тихонько пробормотал:
— Пожизненное — значит, на всю жизнь.
— Ничего себе! — присвистнул ветер и полетел поделиться сообщением с забором. Посуровело лицо Дана Крепыша, даже русые колечки потемнели.
— Как же вы, не разобравшись, такое наказание детям придумали? — спросил он, едва сдерживая гнев.
— Так решил король! — поднял руку Нет Угрюмый и поспешил добавить: — Но король согласен отпустить их за выкуп.
— Какой? — коротко спросил Дан Крепыш. Если бы его воля, он бы охотно перестал вести переговоры с этим самоуверенным нетом.
— Масло для факелов, — ответил Нет Угрюмый.
— Мы так и думали, — спокойно произнёс Дан Крепыш. — Я передам ваши слова Дану Отважному. А вы обещайте пока не трогать девочку и дракончика.
— Обещаю! — снова поднял руку Нет и ухмыльнулся. Не понравилась Дану Крепышу эта ухмылка, но ничего не поделаешь надо потерпеть.
— Какой вы даёте срок? — задал он последний вопрос.
— До завтрашнего утра! — немедленно ответил Нет.
— Полагаемся на ваше слово, — сказал Дан Крепыш и наклонился, давая понять, что переговоры окончены.
— Я действую от имени короля! — уклончиво ответил тот.
Дан Крепыш отошёл от серебряной черты. Славик доверчиво оглядываясь, пошёл за ним. Стали отходить границы остальные даны.
Главный военный советник шёл и думал: как хорошо что ему всё-таки удалось договориться об отсрочке до завтрашнего утра, избежать сражения. Следует немедленно снарядить данов к источнику, и уже завтра утром пленники будут на свободе.
— Не горюй, друг, завтра радость тебя ждёт, — так сказал мальчику Дан Крепыш.
Славик грустно улыбнулся. Он твёрдо решил просить Дана Отважного отпустить его в лес за маслом и хотел сказать об этом Дану Крепышу, но в это мгновение раздался отчаянный свист голубого ветра:
— Берегис-с-сь!
Разом обернулись все даны, отпрыгнул в сторону забор испугавшись, что сейчас помчатся на нетов даны и затопчут его в беге.
Вероломные неты по взмаху руки Колченогого отщёлкнули замки, из их бездонных туловищ выдвинулись дула орудий. Второй раз взмахнул Колченогий — раздался грохот. Липкими кляксами падала на зелёную траву, алые тюльпаны, белую ромашку серая краска, расползалась ядовитым чудищем и пожирала зелень, оставляя после себя голую безжизненную землю.
— Где же твоё слово, бессовестный ящик! — крикнул Дан Крепыш и ринулся вперёд. За ним, выхватывая круглые тёмные шары, бежали даны. «Гранаты, — подумал Славик, устремляясь вместе со всеми. — А у меня ничего нет!»
Мимо него пролетела серая клякса и попала на сапог молодому дану, бежавшему рядом. Одним движением откинул расползавшийся прямо на глазах сапог и побежал в одном. Славик с ужасом увидел, как через несколько мгновений от сапога остался бесформенный съёживший ошмёток. И воздух сразу пропитался отвратительным запахом. Так вот зачем нужна им серая краска! Вот что они с неё делают!
«Какое же средство есть у данов, чтобы бороться с такими ядовитыми кляксами?» — подумал Славик, стараясь не отставать от данов и понимая, что совсем безоружный.
И тут услышал неожиданно громкие выкрики Дана Крепыша.
— Оп-ля! — кричал дан и швырял тёмные шары в нетов.
— Оп-ля! — восклицали вслед за ним даны и тоже бросали шары в сторону коварного врага.
Но там, куда падали шары, не было ни взрыва, ни серой краски с противным запахом. Из шаров высыпались… цветы, крохотные саженцы деревьев и кустарников, разные семена. Едва коснувшись земли, они пускали длинные цепкие корешки и росли необыкновенно быстро, чтобы успеть укрепиться там, откуда их когда-то изгнали.
На молоденьких ветках тянущихся к солнцу деревьев запрыгали белки, в листьях запели птицы, над яркими душистыми цветами запорхали бабочки.
— Оп-ля! — озорно крикнул Дан Крепыш и швырнул большущий шар прямо под ноги Нету Угрюмому. Из шара выплеснулось прозрачное озеро, и в нём захлопали плавниками золотые рыбки. Нет улепётывал как заяц! Пустынное место, на котором только что стояли неты, превращалось в цветущие клумбы и густые заросли кустарника, в тенистые аллеи и изумрудные травяные ковры.
Один шар угодил прямо в солдата, и голова его украсилась венком из белых с жёлтым сердечком ромашек, а у другого на плече звонко запела синичка.
Колченогий ещё пытался командовать, но его уже никто не слушался.
Увидев, как позорно удирает Нет Угрюмый, многие в испуге бежали, а оставшиеся удивлённо рассматривали так неожиданно появившийся, давно забытый в стране нетов пейзаж.
Тогда верный служака Колченогий в отчаянье схватился за свои замки, чтобы кого-нибудь арестовать, но замки не открывались, потому что вокруг них обвился душистый горошек, а в самом большом замке с тремя запорами поселились деловитые муравьи. Они уже успели затащить туда конопляное семечко.
