– Неприлично читать чужие мысли.
– Неприлично думать о неприличном, – возразила Нуми, но затем согласилась с ним. – Значит, тебя это пугает? Знаешь, других это тоже пугает. Но я не виновата в этом, поверь мне! Папа, наверное, тоже не знал, что когда работают оба мозга, я могу читать мысли. Да, но если бы не этот искусственный мозг, мы бы тогда просто погибли, и я никогда бы с тобой не встретилась.
Похоже, Нуми действительно радовалась тому, что встретила его. Когда она на него смотрела, глаза ее, казалось, искрились радостью.
Внезапно с присущим ей простодушием она заметили:
– Знаешь, ты очень красивый мальчик, но когда не переставая жуешь эту свою жвачку, становишься некрасивым. А кроме того, у тебя какая-то грязь под носом.
От неожиданности Ники чуть было не поперхнулся. Он поспешно вытер рукой верхнюю губу и, пока тер, ловко выплюнул резинку в пригоршню, потом вроде как машинально почесал за ухом, незаметно прилепив там жвачку. Одно из главных достоинств жвачек в том, что они прочно прилипают к чему угодно. Потом Ники вытащил из кармана куртки носовой платок, поплевал на него и стал энергично тереть им нос и рот.
– Не помогает, – сказала Нуми, с досадной озабоченностью вглядываясь в его лицо. – Ничего, я попрошу Мало посадить нас на какую-нибудь планету, где есть вода, и ты помоешься. Да ты не волнуйся, это не так уж тебя портит.
Эти слова снова вогнали Ники в краску. Чтобы скрыть смущение, он склонился над портфелем и, вытащив оттуда один из учебников, не глядя протянул его Нуми.
Девочка с жадностью начала перелистывать книгу, но тут же попросила у него разрешения включить искусственный мозг, чтобы быстрее все усвоить. Николай согласился, и она углубилась в чтение. Он же все это время изо всех сил старался не думать ни о чем неприличном и чем больше напрягался, тем труднее ему это удавалось. Да и кто знает, что считается приличным, что – неприличным на неизвестной ему Пирре.
– Здесь многое неверно, – вздохнула через некоторое время экспериментальная девочка.
Николай заглянул ей через плечо и увидел, что это был учебник по физике.
– Чур, не обижать друг друга! Если хочешь знать, каждая цивилизация имеет право на свои истины и каждая по-своему права.
– Да, но должны же существовать и некоторые всеобщие истины? А тут, где описывается строение материи и звезд, большинство сведений неверны. Да к тому же материя всюду одинакова, и на Пирре, и на Земле, и повсюду.
– Я, конечно, извиняюсь, – с иронией произнес Ники, – но если я прочту в вашем учебнике, что пишется о материи, и потом выложу все это на экзамене, учительница влепит мне такую жирную пару! Все в мире относительно, как сказал один великий ученый.
– Да, это так, – согласилась девочка с Пирры и продолжила внимательно рассматривать остальные учебники.
Николай Буяновский не пылал особой любовью к тому, что писалось в учебниках, но ее критическое отношение к ним ему тоже не понравилось.
– Да-а-а, – мудро заключила Нуми. – Действительно, людям наших планет необходимо встретиться и обсудить некоторые вещи. Слишком много разногласий в наших представлениях.
– А потом появятся еще какие-нибудь инопланетяне и скажут: «Какие же вы все тупицы!»
Нуми засмеялась.
– Правда! С этими цивилизациями одна путаница. Похоже, им лучше вообще не встречаться, а?
– Ну, я не хотел этого сказать, – запротестовал Ники. – Мы же с тобой находим общий язык! Скажи-ка лучше Мало, чтобы он доставил нас на какую-нибудь другую планету, посмотрим, что из этого получится!
– Тебе правда этого хочется? – засияла девочка. – И ты уже мне веришь?
– Конечно, – весело заявил он. – Раз уж мы в космосе, так давай сделаем какое-нибудь полезное дело.
Лицо экспериментальной девочки приняло сосредоточенное выражение, посерьезнело и даже как-то погрустнело, потом снова засияло.
– Он согласен. Я чувствую, что он согласен.
С этими словами она протянула руку к очередному учебнику. Это был учебник математики. Земные ученые утверждают, что математические законы всюду одинаковы, и переговоры с другими цивилизациями нужно вести на языке математики. Однако Николай Буяновский только настороженно прикусил губу.
9 Один дабел весит, сколько две лацы.
Какие где задают вопросы
Но вместо того, чтобы углубиться в математику, девочка с Пирры, которая снова что-то прочла в его мыслях, улыбнулась ему и сказала:
– Тебе нечего бояться.
– Это я-то боюсь! – встрепенулся Ники. – Ты меня еще не знаешь!
– Что верно то верно, не знаю. Но раз ты так смело вошел в Мало, значит, храбрости тебе не занимать. Я люблю только смелых. И умных. А ты – умный? – снова задала она один из своих неудобных вопросов.
Каждый считает себя умным, но если спросить его об этом вот так напрямик, непременно смутится. «Будь я умнее, никогда бы не попался на твою удочку!» – подумал про себя Ники, лихорадочно соображая, что бы ей ответить.
– А что такое «удочка»? – спросила Нуми.
– Палка с веревкой и крючком на конце, с помощью которой ловят рыбу, – машинально ответил он ей и только тут сообразил, что слово «удочка» он произнес мысленно. И, не сдержавшись, яростно рявкнул:
– Да выключишь ли ты его наконец!
Нуми испуганно поднесла руку к уху. В глазах у нее появились слезы.
– Ну вот. Снова я тебя напугала! Пожалуйста, Ники, не думай плохо обо мне! Я его включаю вовсе не для того, чтобы шутки шутить. С таким мозгом играть нельзя. Думаешь, мне легко. Иногда я ощущаю в голове такую тяжесть, ужасную тяжесть!.. – произнесла она, всхлипывая. – Совсем невесело быть экспериментальной! Люди сторонятся тебя, боятся, и ты всегда одна-одинешенька. Будто, кроме тебя, никого в мире нет и тебе не с кем поиграть…
– Но я же с тобой! – с чувством воскликнул Николай, потрясенный ее бедой.
– Ты тоже меня боишься.
– Уже не боюсь. Честнее слово!
– Правда? – слезы тотчас же высохли и глаза ее засияли. – Спасибо тебе! А я видишь, какая плохая – захотела проверить, умный ты или нет.
Ники засмеялся, всем своим видом показывая, что это ему нипочем.
– И как бы ты это проверила?
– Хочешь, я задам тебе одну загадку? Она совсем легкая.
Ники вовсю старался показать, что он ничего не боится. А, признаться, струхнул он порядком. Да и как тут не струхнуть, когда в следующий миг вдруг окажется, что ты глуп. Страшновато! Куда лучше без всяких проверок считаться умным.
– А ты потом не съешь меня? – сдавленно хохотнул Ники.
– Съем?! – девочка с Пирры изумленно уставилась на него.
– Ну да. У нас на Земле рассказывают легенду о существе, которое звалось Сфинксом. Крылатый лев с человеческой головой. Сфинкс задавал людям загадки и того, кто не мог правильно ответить, разрывал на месте.
– Буф-ф, какая жестокость! – возмутилась Нуми. – А какую загадку он загадывал?
– Кто ходит утром на четырех ногах, днем – на двух, а вечером – на трех?
– Интересная загадка, – задумчиво произнесла Нуми и уже в следующий миг спросила: – А это не человек? На заре жизни ползающий ребенок, взрослый в середине пути и, наконец, старик с палкой на закате жизни?
– Ну-у! – теперь уже Ники изумился. – Ты это что, своим искусственным?..
– Нет, собственным!
– Молодец! – похвалил он ее, но тут же ему стало не по себе от ее столь молниеносной сообразительности. – А то бы я – как проголодался
– вмиг тебя проглотил!
– Ты снова голоден? – с беспокойством спросила девочка.
– Нет, шучу, конечно, – ответил он, хотя действительно был непрочь чего-нибудь пожевать. Жвачку хотя бы! – Ладно, давай свою загадку!
– Эту загадку мне задали одной из первых, когда присадили искусственный мозг. В качестве эксперимента. Сначала я должна была решить ее с помощью моего собственного мозга, но не смогла, а как только включила второй, тут же решила. Слушай! Один глоф и две мулфы весят, сколько один дабел и четыре лаци. В свою очередь, один дабел весит столько же, сколько два лаци. Один глоф и три лаци весят вместе, сколько один дабел, две мулфы и шесть крак. Один глоф весит, сколько два дабела. Спрашивается, сколько крак нужно добавить к одной мулфе, чтобы получить вес двух дабелов и одного лаци?
Ники ошарашенно вслушивался в незнакомые слова. Увидев, что он совсем пал духом, Нуми ободряюще улыбнулась ему.
– Это очень легко.
– Но это никакая не загадка, а задача.
– Задача? Ты сможешь ее решить?
– Что это за краки-мраки?
– Ни о каких мраках я не говорила. Слушай еще раз.
– Но я не знаю, что это такое!
– Как не знаешь? Не знаешь, что такое мулфы и краки? – с удивлением спросила она и только теперь догадалась: – Буф-ф! Совсем забыла, что ты с другой планеты. У вас, кажется, действительно нет ни мулф, ни крак. Да и дабелов я вроде не видела.
Ники рассердился.
– Послушай, хватит ваньку валять!
– Че-го валять?.. – она смотрела на него с озадаченным видом, и он понял, что ей точно так же не известно, что значит «валять ваньку», как и он не имел представления обо всех этих краках, лаци, глофах и дабелах.
