Если бы не это обстоятельство, у них были бы чудеснейшие каникулы во Вселенной. Особенно для Иона, который родился на Сатурне и впервые в жизни столкнулся с таким чудом техники. Если бы не это, Иону и близнецам было бы что рассказывать и вспоминать месяцами. Разведчик был действительно прекраснейшим во Вселенной произведением человеческих рук. И всё-таки что-то тут не клеилось. По сравнению с грандиозностью задач на Разведчике было слишком хорошо, слишком тихо и слишком удобно. Конечно, можно было бы, как обычно на каникулах, придумать себе игру или занятие. Но ведь мечталось о серьёзном деле. Игра? На Разведчике это слово звучало бы почти кощунственно. Во всяком случае, оно задевало их честь.
Кресла продолжали мягко покачиваться над цветочными клумбами, маленькое облако опять закрыло солнце, над садом мигнула очередная серебряная волна дождя.
Ион поднял голову и взглянул на Альку. Солнце разогрело её щеки. «Какая она красивая!» — подумал он и сказал:
— Может быть, что-нибудь ещё случится.
Робик так и сел.
— Ничего не может случиться.
— Почему?
— На Рапере ничего не может случиться. Полная гарантия безопасности.
— Прости, — сказала Алька, — но каждому известно, что даже самая надёжная система безопасности не имеет стопроцентной гарантии.
— Верно, — неохотно согласился Робик. — Однако Разведчик даёт максимум безопасности по сравнению со всеми остальными искусственными планетами, взятыми вместе.
— По сравнению, — отметила Алька. — Ты же сам говоришь: по сравнению. А не вообще.
У Робика что-то странно замигало в глазах.
— Робик! — изумлённо воскликнул Ион.
— Что?
— Ты нервничаешь?!
— Вот именно.
— Разве это возможно? — закричал возбуждённо Алик. — Ведь с вами этого не бывает. Вы всегда такие…
— Всегда — не всегда, такие — не такие… — бурчал Робик. — Разведчика и меня проектировали в одном институте.
— А-а-а-а! — сказала вся тройка с радостным удивлением.
Тогда Робик разозлился по-настоящему.
— А ну, идёмте, — сказал он, соскакивая с кресла.
Сначала он потащил их в комнату. Там он спроектировал на стену схематическое изображение Рапера.
Он напомнил о толщине и прочности главной защитной оболочки. Потом ещё раз описал всю систему тревоги.
— Прошу запомнить, — говорил он с нажимом, — раз и навсегда! При малейшей опасности столкновения с метеоритным потоком или каким-либо иным телом, летящим со скоростью, не превышающей среднюю космическую, немедленно начинают действовать следующие знаки предупреждения: а) искусственное солнце меняет цвет и начинает мигать то красным светом, то голубым, и это длится десять секунд; б) включаются голоса механических инструкторов; в) спасательные роботы переносят людей в безопасную зону; г) при неизбежной опасности отдельные части Разведчика получают самостоятельность и как автономные космолёты разлетаются в пространстве; д) с первой секунды тревоги все станции помощи уведомляются о потребностях Разведчика.
Все трое слушали, глядя в глаза Робика, в которых дрожал какой-то мерцающий огонёк.
Наконец Алька спросила:
— А скажи, Робик, степень безопасности на Альфе и Бете такая, как наша?
— Нет.
— А какая?
— Безопасность на Разведчике почти в сто раз выше, чем на космолётах.
— Слушайте, ребята… — начала вдруг сникшим голосом Алька, но Робик её прервал.
— Спокойствие, «здравый рассудок», — сказал он с некоторым ехидством. — Если у нас, Аленька, в сто раз безопаснее, чем у них, то это ещё вовсе не значит, что они находятся в опасности.
Но тут Алька совершенно неожиданно топнула ногой.
— Перестань! И потрудись описать систему предупреждения в случае аварии космолётов. Она есть? Или её нет?
Робик ждал минуту. Однако так и не услышал «пожалуйста». Несмотря на это, он сказал:
— Ничего. Я не обижаюсь.
Алька даже не пошевелилась.
— На случай аварии космолётов, — начал сладким голосом Робик, — аварийная система действует следующим образом: а) искусственное солнце изменяет силу света и мигает то красным, то белым светом; б) автоматическая спасательная станция стартует на помощь через две секунды; в) сам Разведчик отправляется на поиски космолёта; г) вызывается помощь со спасательных станций; д) все действия с первой секунды тревоги разрабатывает главный мозг Разведчика.
Тут Робик посмотрел на лица окружающих его ребят и рассмеялся:
— Что вы вытаращились? Страх разбирает?
— Ты сошёл с ума?! — крикнул Алик.
— Я не могу сойти с ума, — спокойно ответил Робик.
Однако Ион решительно хотел избежать каких-либо раздоров между Робиком и близнецами, которые не привыкли к роботам-хранителям.
— Робик, — вмешался он, чтобы сменить тему, — который час? Не пора ли сыграть в теннис?
— Одиннадцать двадцать, — сказал Робик. — Сейчас я принесу ракетки. Идите на корт.
Он притащил и ракетки, и мячи, и теннисные костюмы, и автоматического судью и, несмотря на это, был на корте раньше них.
— Ты не обижаешься? — спросила Алька.
— Конечно, нет, — ответил он. — Как будем играть?
Решили, что Алька будет играть с Робиком против Иона и Алика. Первый удар должна была сделать Алька: мяч вылетел, как из катапульты, рядом с линией. Ион с трудом поймал его. Отбил. Робик вышел к сетке, но Алик, почти лёжа, схватил срезанный мяч и послал его мимо Робикова локтя за линию аутов.
— Ноль — ноль, — сообщил автоматический судья.
В двенадцать ноль семь мальчики вели со счётом пять — шесть. Подавать на этот раз должен был Алик.
— Внимание! — крикнул он и подкинул мяч вверх.
Его ракетка даже запела от удара. Подача была превосходная, но несмотря на это, Робик должен был хотя бы двинуться в сторону мяча. Он даже не дрогнул. Лицо у него было такое, словно он прислушивался к какому-то далёкому крику.
— Робик! — крикнула Алька со злостью. — Играй!
Робик не ответил. Он продолжал стоять неподвижно. И, что самое странное, автоматический судья тоже молчал. Прошла секунда, другая…
Неожиданно солнце изменило яркость — его свет резко ослаб, — потом оно начало мигать широкими всплесками цвета. Это было так же страшно, как ритм смертельно измотанного сердца: красное, белое, красное, белое, красное, белое…
— Космолёты! — крикнула Алька. — Мама!
Весь Разведчик легко задрожал. Видимо, это был момент стремительного старта автоматической спасательной станции.
Солнце продолжало мигать: красный, белый, красный, белый…
— Двенадцать ноль восемь, — сказал мёртвым голосом Робик.
— Внимание! Внимание! — раздался голос, звучащий в воздухе, как древний набат. — Говорит Рапер. Авария космолёта Альфа. Люди на Разведчике направляются с роботом-хранителем в Главную Станцию.
— Вы слышали? — крикнул Робик.
Под красными и белыми сполохами солнца мелькнул ослепительный диск платформы. Она села посредине корта. Робик в один миг втолкнул Алика и Альку на платформу, а потом, держа Иона за руку, вскочил на неё сам.
Платформа взвилась вверх.
— Ложись! — крикнул Робик.
Двадцатикилометровый путь до Главной Станции пролетели за две секунды. Садясь, платформа раскрыла дно. Они оказались на ленте транспортёра, который тут же внёс их в зал на Главной Станции Разведчика.
С того момента, когда Робик не отбил подачи Алика, а искусственное солнце впервые притушило свой блеск, чтобы разогреться красным и белым светом тревоги, прошло точно тридцать девять секунд.
Так началась тревога на разведчике.
Через тридцать девять секунд после её начала лента транспортёра доставила Иона, близнецов и Робика в зал тревоги на Главной Станции.
Голос Разведчика сказал:
— Внимание! Соединяю с космолётом Альфа.
При слове «внимание» засветилась большая полукруглая экранная стена, у которой кончалась лента транспортёра. За спинами раскрылись кресла, стоящие напротив экранов. Робик мягко взял Иона и Альку за плечи и шепнул:
— Садитесь.
— Внимание, соединяю! — повторил голос Разведчика.
Ион, всматриваясь в экран, чувствовал, что задыхается. На Альфе была его мать. Значит, эта тревога была его тревогой! Она была тревогой для всех, потому что Разведчик посылал в пространство сигнал: «Всем! Всем! Всем!», но, по существу, этот сигнал предназначался ему. Прежде всего и прежде всех — ему!
Прошло не больше секунды. Но эта секунда тянулась очень долго. Экран, вместо того чтобы дать изображение Альфы — кабины управления или связи, — лишь замигал мимолётными тенями. И сразу погас.
— Что это? — спросил Ион.
Робик положил ему руку на плечо.
