Неразбериха усиливалась. Слышались крики:
— Где враги? Где земляне?
Один молоденький сержант в припадке бессмысленного усердия поливал автоматными очередями лес, где ему мерещились какие-то тени. Иные, кто потрусливее, прятались в подвалы…
Не скоро улеглась суета, не скоро выяснилось, что тревога, объявленная генералом, была только учебной. Ее результатами Баан-Ну остался крайне недоволен, нерасторопные получили взыскания.
Остаток дня прошел в Ранавире спокойно, но последовавшее за ним утро принесло неожиданности.
Столы и скамейки в столовой сгромоздились в пирамиду, вершина которой уходила под потолок. Их ножки переплелись так причудливо, что поварихи не могли их разнять. Пришлось звать на помощь мужчин.
Еще более странную картину увидели рамерийцы около общежития рабочих. Оттуда «ушли» все сапоги и расположились кружком на площадке, с лихо задранными носами и таким видом, будто собрались водить веселый хоровод.
Арзаки со смехом разобрали свою обувь: они поняли, что таинственный невидимка сыграл над ними веселую шутку и не хотел причинить им вреда.
Далеко не безобидными были проделки Тима на аэродроме. Охранявшие площадку часовые ночью слышали какие-то непонятные звуки — треск, пощелкивание, но клялись самыми страшными клятвами, что у машин во всю ночь никто не появлялся. И тем не менее почти у всех вертолетов с приборных досок исчезли важные детали…
Оправившись от перенесенных потрясений, Баан-Ну приказал привести к себе переводчика Ментахо. Злобно уставившись на него, генерал сказал:
— Слушай, землянин, ты должен объяснить причину всех этих необыкновенных событий.
Ментахо не растерялся. Ночью он имел долгую беседу с Кастальо, а полковника в свою очередь проинструктировал Тим О’Келли.
— Что поделаешь, ваша честь! В этом году Дни Безумия наступили раньше обычного, и я не успел вас предупредить.
Он виновато развел руками.
— Какие Дни Безумия? — нахмурился генерал.
— Дни Безумия Вещей, ваша честь! У нас в Гудвинии такое случается ежегодно. Мы уже привыкли к этому и держим ухо востро.
— Что значит «держать ухо востро»?
— Это значит всячески остерегаться, когда имеешь дело с вещами. Они выходят из повиновения и стараются причинить людям всяческие пакости. Лопата бьет землекопа по лбу, посуда со стола скачет, и изгороди от домов уходят в лес…
— Удивительная у вас страна, — согласился генерал. — И сколько времени продолжаются эти Дни Безумия? — поинтересовался он.
— Обычно день-два, редко более. Я полагаю, ваша милость, что вещи перебесились и теперь, вероятно, успокоятся.
Ментахо смело сделал такое заявление, так как твердо договорился с Тимом на этот счет.
— Значит, ты считаешь, что не нужно усиливать караулы на аэродроме и у водонапорной башни? (Генерал при этом смутился).
— Бесполезно, ваша честь! За вещами не уследишь, у вас не хватит народу. Поверьте, все пойдет тихо и мирно.
Генерал отпустил Ментахо и долго размышлял о том, как много на Земле странного и непонятного, чего никогда не случается на Рамерии.
В лагере Пришельцев царило смятение. Генерал Баан-Ну послал на Рамерию шифрованную депешу, где сообщал о Днях Безумия Вещей. А вскоре летчик Мон-Со обнаружил отпечатки пальцев на стеклах кабин вертолетов. Генерал понял, что его обманули. Поиски таинственного невидимки ни к чему не привели. Но положение Тима осложнилось. Менвиты насторожились.
Случай помог ему бежать вместе с Энни. У серебряного обруча было прекрасное свойство. Он делан невидимым и того, на ком надет, и того, к кому прикоснется носитель обруча. Тим и Энни спрятались в башне. Никто из менвитов не рискнул лезть по шаткой лестнице. А арзак, поднявшийся туда, совсем не собирался выдавать беглецов, притаившихся на темной площадке.
Тилли-Вилли домчал ребят в Изумрудный город.
А тем временем Баан-Ну получил ответное послание. Рамерийские правители упрекали его в бездействии. На секретном совещании, которое подслушал Ильсор, было решено напасть на Изумрудный город.
Часть третья. Усыпительная вода
Известие о том, что Пришельцы собираются напасть на Изумрудный город, вызвало там большую тревогу.
На Совет собрались все: Железный Дровосек, Лев, Кагги-Карр, Дин Гиор, Фарамант, Тилли-Вилли, гости из-за гор, именитые горожане.
Много вносилось разных предложений, все они выслушивались с большим вниманием.
Дин Гиор высказал мысль, что надо вывести всех жителей из города и укрыть в окрестных лесах — там они спасутся от гибели. А Фарамант добавил к этому, что не мешало бы снять изумруды со стен и башен города, они не будут возбуждать жадность врагов.
Тогда высказался Альфред Каннинг:
— На нас готовится воздушное нападение, — говорил молодой инженер. — Но кто у нас может сражаться? Если мы с ружьями и револьверами в руках сядем на спины драконов или гигантских орлов, бой будет слишком неравным. Какой огромной целью окажутся для вражеских летчиков орел или дракон! Достаточно одного снаряда, и благородное животное погибнет, а с ним и седок…
И тут поднял голос Страшила.
— Летучие Обезьяны, — произнес он и смолк.
Наступило недоуменное молчание, а потом Энни спросила:
— А почему Летучие Обезьяны? Чем они лучше орлов и драконов?
— Ну никакого же сравнения, — ответил Страшила. — Они ловки и проворны, в воздухе чувствуют себя, как рыбы в воде, и могут мгновенно увертываться от врага. К тому же их много, на каждую машину Пришельцев могут напасть сразу пять-шесть Обезьян, попробуй управься с ними!
Гул одобрения наполнил зал, а растроганный Лев протянул Страшиле лапу и сказал:
— Воистину, друг мой, ты велик и мудр!
Предложение Страшилы оказалось наилучшим. Действительно, если кто мог сразиться с воздушной эскадрильей Пришельцев, так это только Летучие Обезьяны. Но тут возникли сомнения. Во-первых, как разыскать их, и далее — согласятся ли Обезьяны выступить в войну союзниками людей? Гадать об этом не стоило, следовало спросить их самих. Однако никому не было известно, в какой части страны живут эти удивительные существа и кто укажет к ним путь.
И тут Страшила опять изрек:
— Стелла!
На вопросы собравшихся правитель ответил:
— Стелла с давних пор дружит с Обезьянами. Ведь это Обезьяны принесли мне подарок Стеллы — всевидящий ящик. Но скажу не хвалясь, что и у меня старинное знакомство с их предводителем — с тех самых пор, как он выпотрошил меня по приказанию Бастинды и забросил на гору мою одежду…
Несмотря на серьезность момента, все невольно улыбнулись, а потом стали обсуждать, кого и каким путем послать к Стелле.
Насчет транспорта долго не раздумывали. Ясно, что лететь придется Ойххо: за последние месяцы дракон прямо превратился в воздушного извозчика. Сила, быстрота, неутомимость, послушность — все было у этого крылатого животного, хотя и рожденного в Подземелье, но привыкшего к верхнему миру. А вот кого посадить в кабину на его спине, об этом поспорили.
Страшила не мог оставить своих подданных в такое тревожное время. Фред руководил стрелковым кружком и готовил взвод обороны, Дин Гиор и Фарамант занимались эвакуацией жителей…
Словом, как ни вертись, роль послов выпала Энни и Тиму, и ребята этим очень возгордились. Когда было объявлено, что их станет сопровождать Железный Дровосек, ребята долго спорили и противились, но в этом вопросе Совет остался непреклонным. Тим и Энни быстро собрались. Они тепло оделись, закинули за спины рюкзаки с провизией; Тим взял ружье с запасом зарядов, а Энни дал револьвер, хотя девочка объявила, что ни за что в жизни не решится выстрелить. У Энни на лбу красовался магический серебряный обруч, а на шее висел свисточек, подаренный ее сестре королевой полевых мышей Раминой. Девочка справедливо считала, что эти талисманы помогут ей лучше, чем какой-то глупый револьвер…
Железный Дровосек почистился, ему смазали главные узлы, к поясу он привязал объемистую флягу с машинным маслом, на плече блестел боевой топор. Вид у Дровосека был воинственный и грозный, он радовался, что именно ему поручили охранять юных друзей.
Кабину для пассажиров внимательно осмотрели, починили изношенные места, переменили ремни, которыми она крепилась к спине дракона…
Все было готово к далекому пути, и дракон, провожаемый добрыми пожеланиями горожан, взвился в воздух.
При всей спешности затеянного путешествия путники все-таки сделали две остановки.
Первая была у Фиолетового дворца. Правитель Мигунов хотел лично убедиться, как поживают его подданные, какое у них настроение. Оказалось, что Мигуны не потеряли бодрости духа и готовятся к борьбе. Они ковали мечи и наконечники для копий и стрел, готовили луки.
