Владимир Сисикин - Свет под землёй

Котя, Кутя, Катя, Кетя, Кытя, Китя и Захар — котята-близнецы — гуляли во дворе.

Котя и Кутя занимались в песочнице японской борьбой джиу-джитсу.

Катя трогала лапкой свой хвост и думала, какой он красивый. И еще она думала: не привязать ли на хвост бантик? Только вот где его взять?

Кетя пытался спуститься с дерева вниз головой. Кытя снизу подавал брату советы.

Китя пробовал взлететь на самодельных крыльях из двух петушиных перьев. Китя хотел догнать воробья Кольку, который сегодня утром клюнул его в нос. Глядя с карниза на то, как котенок, разбежавшись, в очередной раз тыкался головой в землю, Колька безумно хохотал.

— Все равно поймаю! — крикнул ему Китя и заплакал.

Тотчас на балконе выросла мама близнецов — Марья Васильевна Муркина. Она пристально посмотрела на воробья красивыми раскосыми глазами и ласково мурлыкнула:

— Ты зачем маленьких дразнишь, а?

Затем облизнула ложку, которой только что помешивала на кухне кашу, и этой ярко сверкнувшей ложкой погрозила воробью.

Увидав кошку-маму, обидчик полетел, рыская из стороны в сторону. Полет был таким неровным потому, что Марья Васильевна на днях вырвала Кольке полхвоста за разные шалости.

Тем временем мама окинула взглядом двор и, мгновенно пересчитав котят, крикнула:

— Ребята, где Захар?

Котя и Кутя прекратили бороться и огляделись.

— Он только что… — тяжело дыша, сказал Котя.

— …здесь был, — закончил Кутя. — Он у нас судьей был.

— Он сходил в магазин?

— Да, — ответили хором Котя и Кутя, — мыло принес. Вот оно. Он только что здесь был.

— Он только что здесь был, — подтвердила Катя. — Я его попросила найти бантик для хвоста.

— Не мог же он сквозь землю провалиться! — встревожилась мама и прыгнула во двор прямо со второго этажа. В развевающемся фартуке она выбежала на улицу и спросила милиционера Аиста, не случилось ли, не дай Бог, какого-нибудь происшествия, виновником которого мог быть рыжий котенок по имени Захар. Постовой козырнул и ответил, что несколько минут назад рыжий котенок с мылом под мышкой перешел улицу на зеленый свет и благополучно последовал во двор.

В это время к дому № 1 на улице Дружбы, где произошло таинственное исчезновение, приближался Всемирно Известный Сыщик.

То есть нельзя сказать, что это был на самом деле Всемирно Известный Сыщик. Вернее, это был еще никому не известный сыщик, который намеревался стать Известным в ближайшие дни или даже часы. Только все не было подходящего случая.

Звали этого Известного неизвестного Шарик.

То, что он — сыщик, могло подтвердить удостоверение, сделанное из двух кусочков картона. На обложке этой маленькой книжки без листков он написал:

УДАСТАВИРЕНЬЕ

ДАКУМЕНТ

Раскрыв книжечку, он на левой стороне вместо фотокарточки нарисовал свой портрет. На портрете, так же, как у Шарика в жизни, одно ухо торчало выше другого. Как известно, главное в документах — точность! Под портретом, чтобы никто не ошибся, он сделал надпись:

ЛИЧНАСТЬ

С правой стороны нацарапал:

ШАРИК

СЫСЧИК

Шарик шел из специальной Школы служебно-розыскных собак. Он уже целый год учился в этой школе на Великого Сыщика. Хотя, конечно, то, что делал там Шарик, в полном смысле учебой назвать было нельзя. Собственно, в школу его на порог не пускали. Он из-за проволочной ограды ежедневно смотрел, как учатся другие.

Он смотрел, как крупные породистые курсанты делают разминку, ходят по следу, задерживают преступника.

Ну и лодыри там были некоторые!

Этот, например, Руслан Овчаренко. Здоровенный такой. Морда — во, а через забор не хочет. Шарик все заборы, которые ему встречаются на пути, перепрыгивает. И не один раз. Туда-сюда, туда-сюда! Он бы им там показал, в школе!.. Ведь он все секретные приемчики знает! И все необходимое есть.

Удостоверение личности — есть.

Увеличительное стекло — есть. Сам выточил из донышка кефирной бутылки. Увеличивает в два раза, искажает в четыре.

Личное оружие — есть. Пистолет. Шарик его с большим удовольствием сделал из мозговой косточки. Дуло из трубчатой кости, увесистая рукоятка. В дуле дырочка. Дунешь, крикнешь — ба-бах! — и смертельная горошина догоняет преступника!

Наконец, темные очки есть. Чтобы посторонние не могли читать мысли по глазам.

Все есть. Только нет преступления, которое нужно распутать.

Но вот Шарик вступил во двор дома № 1 на улице Дружбы…

Слух о загадочном исчезновении Захара уже распространился среди жильцов. Они столпились вокруг мыла, а близнецы объясняли, что Захар только что был здесь и вдруг пропал.

Шарик навострил уши. Вот оно! Иван Иванович Слон из седьмой квартиры подошел к рыдающей маме, потоптался на месте и сказал прерывающимся голосом:

— Не плачьте, мамаша… Будьте мужчиной.

И вдруг сам зарыдал басом. Слон был такой добрый, что не переносил, когда кто-нибудь плакал.

Козел Тимофей сказал:

— Не удивительно, что пропал Захар, он был такой шалун. Было бы удивительней, если бы исчезло мыло. Говорите, мыло здесь? Покажите, где мыло!

— Не трогайте мыло! — раздался вдруг голос, неумолимый, как голос самой судьбы. — Ведь это вещественное доказательство!

Тимофей вздрогнул и обернулся.

Перед ним, холодно улыбаясь, стоял незнакомец в темных очках.

— А я и не тро… — начал было Тимофей и вдруг разозлился: — Ты кто такой тут выискался?! Командир, тоже мне! Может я это вещественное доказательство как раз и хочу отнести, куда следовает?

— «Куда следовает» уже рядом с вами, — веско сказал незнакомец и показал Тимофею удостоверение.

Козел посмотрел в книжечку, как обычно смотрел на уличные афиши: умно, внимательно, делая вид, что он грамотный. А портрет был похож.

— Поня-ятно, — протянул Козел.

И незнакомец спрятал удостоверение.

Ивану Ивановичу тоже очень хотелось заглянуть в книжечку, но попросить он постеснялся. Отведя Тимофея в сторону, Слон шепнул:

— Что там написано?

— Как вылитый, — сказал Козел. — Одно ухо торчком, другое набок.

— Он следователь?

— Вылитый. Только без очек.

Иван Иванович обратился к незнакомцу:

— Как вы вовремя, товарищ следователь! Простите, не знаю, как вас звать-величать.

— Шарик.

— А по батюшке?

— Да что там! Шарик и все.

«Какой хороший следователь, — подумал Иван Иванович. — Занимает такой пост, а скромный». И он уважительно представился:

— Слон Иван Иванович, обитатель, так сказать, этого дома.

Между тем Шарик отогнал Козла от мыла:

— Не топчитесь здесь, вы уничтожаете следы.

— Может, я их сам здесь ищу, — огрызнулся Тимофей.

— Для этого есть специалисты, — отрезал Шарик, доставая увеличительное стекло. — Вас, Иван Иванович, тоже попрошу отойти.

— Ухожу, ухожу, — поспешно сказал Иван Иванович и, стараясь ступать на цыпочках, неуклюже перебрался на асфальтовую дорожку. При этом он подумал: «Щенок щенком, а дело знает».

Тимофей же криво усмехнулся и пробормотал:

— Гляди, гляди! Пострелята — близнецы, значит, следы одинаковые, как обмылки. Дураку видно.

— Воздержитесь от ненужных подробностей, — сухо ответил Шарик фразой, которую вычитал в одном детективном романе.

Но противный Козел оказался прав.

Сколько ни разглядывал Шарик следы — и в стекло, и без стекла, — они были неотличимы друг от друга. Даже мама-кошка не смогла сказать, кому какой принадлежит.

Шарик растерялся. До сих пор все шло по правилам, и вдруг — на тебе!

— Хе-хе… — сказал Козел.

Шарик посмотрел на него через увеличительно-искажающую лупу. Борода у Козла оказалась на лбу, а рога торчали из рта, как моржовые клыки.

Шарику захотелось выхватить свой пистолет и — ба-бах — застрелить это ехидное чудовище.

Козел гнул свое:

— Надо сообщить, куда следовает, пускай другого присылают. А сами пока разойдемся, чтоб тут ничего не нарушить.

— Ну что вы, Тимоша, в каждом деле бывают трудности, — пробасил Иван Иванович.

— И вдруг оба уха у Шарика встали торчком! Это означало, что его лохматую голову осенила гениальная мысль.

Он обратился к близнецам:

— Захар нес мыло?

— Нес! — дружно подтвердили близнецы.

— Следовательно, — Шарик сделал эффектную паузу, — следовательно, его следы должны пахнуть чем? Земляникой! Ведь мыло земляничное, не так ли, Тимофей?